Трагедия верности. Воспоминания немецкого танкиста. 1943–1945 - Вильгельм Тике

В группу армий «Висла» входила 3-я танковая армия генерала фон Мантейфеля, стоявшая в районе Штеттина, и 9-я армия генерала Буссе в районе Кюстрин – Франкфурт-на-Одере.

В составе 3-й танковой армии на оборонительных позициях у Штеттина находился 22-й армейский корпус и южнее – армейский корпус «Одер». Под Шведтом находился 46-й танковый корпус. В качестве резерва с севера на юг располагались: 23-я моторизованная дивизия «Нидерланды», 11-я моторизованная дивизия СС «Нордланд» и 18-я моторизованная дивизия.

Дислокация 9-й армии по фронту с севера на юг: 101-й армейский корпус, 11-й танковый корпус СС у Франкфуртана-Одере, а южнее, вплоть до впадения Нейсе – 5-й горнострелковый корпус СС. Резервы – 56-й танковый корпус

с 25-й моторизованной дивизией, 20-й танковой дивизией и танковой дивизией «Мюнхеберг». На этих позициях ожидалось советское наступление на Берлин.

Глава 22. Последняя битва

Пока обе стороны еще стояли, замерев, на позициях по Одеру, они старались превзойти друг друга в пропагандистском сражении. Скрытые громкоговорители передавали известия и комментарии о текущем положении. При помощи различных аргументов немцы пытались сравнивать битву под Москвой с начинающейся битвой за Берлин. То тут, то там надрывались громкоговорители и неслись немецкие слова с сильным славянским акцентом[26]. Москва, 1941 год! Перед ее вратами стояли немецкие войска и собирались полностью разрушить советскую систему. Но вступившие в бой, ударившие изо всех сил морозная зима и подтянутые советские элитные войска в последнюю минуту сумели спасти столицу, вырвав победу у немецких войск, измученных и переутомленных продолжительным летним наступлением. Три с половиной года спустя советские войска стоят на Одере и готовятся к штурму находящейся менее чем в 100 км (в 60–70 км. – Ред.) немецкой столицы Берлина. За это время огромный поток союзнической помощи решающим образом укрепил Советский Союз. Советские промышленные предприятия в городах, захваченных немцами, большей частью эвакуированные на восток, заново были запущены на Урале (а также в Сибири и др. – Ред.) и снова работали на полную мощность, внося неоценимый вклад в материальное превосходство Красной армии. Время все больше работало на союзников, Германию ежедневно все сильнее бомбили огромные армады англо-американских бомбардировщиков, уничтожая один за другим немецкие

города вместе с промышленными предприятиями. Громадное материальное превосходство союзников становилось решающим.

Несмотря на это неравенство сил, немецкие солдаты сражались мужественно и отчаянно. Бесчисленные бои требовали от обеих сторон великих человеческих жертв, но разница была в том, что в распоряжении Советского Союза и его союзников имелись неисчерпаемые людские и материальные ресурсы, в то время как немецкая сторона находилась уже на грани истощения. Лучшие дивизии растаяли. Материалы военного назначения и оружие в конце концов нечем было заменять. Так Германия подошла к последней битве за Берлин.

«Берлин останется немецким, а Вена снова будет немецкой!» – лозунги Геббельса больше не могли ничего изменить. Советские армии готовились к последнему штурму, который должен принести им Берлин и тем самым победу. В советской Ставке Верховного главнокомандования зрели те же планы, что и четыре года назад в ОКХ (Главном командовании сухопутных войск Германии). Берлин должен быть окружен. Так, Сталин уже в конце января приказал элитным дивизиям 1-го Белорусского фронта маршала Жукова создать плацдарм на западном берегу Одера под Кюстрином и до такой степени их усилить, чтобы немецкие воинские соединения никак не могли их оттеснить. И даже контрнаступление (громко сказано – на 8—12 км. – Ред.) в Померании на растянутый фланг Жукова оказалось не в состоянии, несмотря на деблокаду Арнсвальде, принести решающий успех.

Около 50 стрелковых дивизий с 22 000 стволами артиллерии, 4000 танками и 5000 боевыми самолетами подтянул Жуков до середины апреля в район Кюстрина. Невозможно было не увидеть, что здесь сформировано направление главного удара. Противостоявшая немецкая 9-я армия генерала Буссе ничего не могла с этим поделать, поскольку у его дивизии недоставало танков и тяжелой артиллерии.

До 10 апреля дивизии Жукова соорудили под Кюстрином 23 моста через Одер, а за ними готовые к бою стояли

три советские танковые и десять пехотных армий. 13 армий против одной![27]

Немецкое руководство видело, что грядет. Позднее генерал Буссе писал об этом: «Невероятные сосредоточения войск противника. Благодарная цель для налетов авиации, будь у нас достаточно самолетов, или для артиллерийского огня на поражение при наличии у нас орудий, но в первую очередь боеприпасов».

Таким образом, Жуков смог набить Кюстринский плацдарм до отказа. А Гитлер все еще не верил, что главный удар будет нанесен отсюда. Он скорее полагал, что советские войска будут наступать южнее к Эльбе, поскольку в секторе немецкой группы армий «Центр», в районе Форста, маршал Конев также сосредотачивал ударную группировку своего 1-го Украинского фронта. Но это никоим образом не оправдывало то, что у генерала Буссе еще и забрали 4 танковые дивизии, чтобы перебросить их на Нейсе и тем самым обнажить оборону Берлина. Сталин усвоил ленинский тезис: «У кого Берлин, у того Европа!» – и его приказ Жукову гласил: «Красная армия берет Берлин!»

Многие немецкие офицеры видели приближающуюся катастрофу, только Гитлер не желал этого признавать и недостаточно серьезно воспринимал принцип «Берлин надо защищать на Одере!». Об этом свидетельствовали робкие попытки ликвидации плацдарма Кюстрин – Дорн в линии немецкой обороны Одера. Поэтому [сравнительно] слабая армия генерала Буссе, словно парализованная, вынуждена была наблюдать за приближением грозы. Попытки потеснить русских на плацдарме провалились. Способных на это воинских соединений в секторе 9-й армии больше не было. Когда пришло осознание того, что Жуков заполнил плацдарм танками и пехотой до того, что на нем не осталось свободного уголка, с советского плац-

дарма началось наступление (16 апреля. – Ред.). Теперь отовсюду в район Зелова немцы стянули 30 танков «Тигр» и дополнительные батальоны, среди них и разведывательный батальон 11-й дивизии СС «Нордланд».

15 апреля советские воинские соединения без серьезного противодействия со стороны немцев сплошным потоком устремились на плацдарм. Батареи за батареями шли на позиции непрерывной цепочкой. Советские самолеты прикрывали развертывание; ни одного немецкого самолета не было видно. С ужасом должна была наблюдать за этим немецкая оборона со своих позиций. Будет ли этому конец?

Слишком поздно! Ночью 16 апреля 1945 года разведывательный батальон дивизии «Нордланд» отправился на юг. Марш требовал крайней концентрации. В машинах было тихо. Только радисты, с наушниками на ушах, передавали время от времени приказы. Они крутили шкалу настройки, слушали приказы советских командиров танков по ту сторону Одера. Той же ночью поток советских войск хлынул по 23 временным военным мостам. Измученные, с горящими глазами, прибыли бойцы разведывательного батальона дивизии «Нордланд» в пункт назначения, подтянулись в эту деревню и ждали обещанные «Тигры» и батальоны, с которыми они должны были наступать на советский плацдарм. Пехотные батальоны подошли, «Тигры» – нет. Без них удар с Зеловских высот по советскому плацдарму не увенчается успехом. На востоке медленно занимался новый день.

Ночная поездка была тяжелой. Почти все водители засыпали на сиденьях. Тут и там вместе стояли командиры и бойцы и тихо разговаривали; другие устремлялись мыслями к сокровенным мечтам или погружались в мрачные предчувствия.

Так – в бодрствовании, в грезах, снах – начинался день, открывший врата ада.

Ураганный огонь из многих сотен стволов обрушился на позиции немецких войск. На деревню полетел град снарядов всех калибров. Кричали раненые, повсюду лежали разорванные на куски трупы. Воцарился хаос. Слабые

остатки самообладания оказались потеряны в разверзшемся аду. Осталась лишь одна мысль, предвещавшая спасение: «Скорее из деревни!»

С восточной окраины деревни бежит горстка бойцов. Они, как потерянные, прячутся в укрытие, затем бегут дальше немногие уцелевшие с размолотой снарядами позиции. Вздымая руки к небу, они кричали: «Русские прорвались! Они идут лавиной!»

Из десяти бронетранспортеров одного из взводов 3-й роты разведывательного батальона 11-й дивизии СС «Нордланд» осталось всего четыре, которые выехали из разбитой деревни и устремились на запад. Этот взвод потерял за эти минуты больше бойцов, чем во всех боях в Альтдамме. Дамба прорвана! Остатки разведывательного батальона устремились на запад, чтобы сосредоточиться. Над шоссе беспрестанно проносились русские самолеты-штурмовики и пикировали на бегущих.