Русальная неделя - Василий Анатольевич Криптонов

Вообще, голова у меня уже неплохо так набрала обороты. Думать приходилось насчёт родий, постоянно в фоновом режиме сканируя открытые Знаки, Знаки, которые можно открыть, и ранги, которых предстоит достичь. Ещё где-то в подсознании на медленном огне варились отсканированные у предводителя дворянства рукописи. К ним я возвращался мысленным взором время от времени, отмечал новые закономерности и отвлекался снова. Ясно было, что быстро тут ничего не решить, а засесть на неделю глядеть в пустоту и пускать слюни ради результата, который, может, выеденного яйца стоить не будет, я не готов.

Думать нужно было над финансовыми вопросами, вопросами безопасности личного состава и совсем уже странными вопросами. К последним относился, например, мужик, который устроил истерику на суде и потом исчез. И другой (наверное) мужик, который наблюдал за мной на болотах. Плюс странная находка в том же болоте.

Теперь вот ещё нужно с нуля познавать никому не известный Знак.

— Эй, ты чего задумался? — рассмеялась Земляна.

— Да дела всё, дела, — вздохнул я. — Ну пойдём, провожу тебя, что ли.

Проводил. Сдал с рук на руки тётке Наталье и, зевнув, вернулся к себе. Там вышел снова на балкон и пристально всмотрелся в темноту.

Результат ждать себя не заставил. Очень скоро я разглядел снующие вдалеке стремительные тени. Выхватив взглядом одну, мысленно припечатал её новым Знаком. Надо бы название ему сочинить, что ли. На правах первооткрывателя. Хотя формально первооткрыватель — Никита.

Ну да ладно. Пусть будет Приручение. Не будем мудрствовать лукаво.

Тень успешно попалась в Знак и рванула ко мне. Пару секунд спустя на перила балкона опустилась летучая мышка и, навострив уши, уставилась на меня круглыми чёрными глазёнками навыкате.

— Мир тебе, сосед, — поздоровался я. — Надо чутка потрудиться. Не возражаешь?

Мышь пискнула. Видимо, это означало готовность к подвигам.

— Начнём с простого, — кивнул я. — Облети вокруг башни и возвращайся назад.

Летучая мышь сорвалась с места. Я сосчитал до трёх, и она вернулась на прежнее место, вновь пискнув. Доложилась, мол, о выполненном задании.

— Отлично, — кивнул я. — Усложним задачу. На заднем дворе Маруся бельё сушиться развешала. Слетай-ка и принеси мне что-нибудь.

На этот раз пришлось подождать подольше. Я уж решил было, что Знак на такие сложности не распространяется, как вдруг мне на плечо упала влажная лента — Маруся вплетала такие в косы. А летучая мышка, пискнув, вернулась на пост в ожидании новых приказов.

— Значит, предположительно, принести записку и дождаться ответа ты сможешь, — сказал я. — Финальный тест, конечно, лучше делать с партнёром. Теперь вопрос только в дальности полёта и во времени работы Знака. Ну, давай с козырей. Лети к Оплоту. Там сделай круг и возвращайся с докладом. Выполнять!

Мышь упорхнула, и тут же я услышал тихий перестук копыт. Это ещё что за поздние гости?..

Впрочем, это оказались не гости. Это вернулся домой усталый, но довольный Тихоныч.

— Я чего-то думал, ты уже тут, — виновато заметил я, когда тётка Наталья завалила оголодавшего управляющего разносолами.

Сам я от позднего ужина отказался, просто сидел рядом.

— Задержался, — прожевав очередную порцию еды, сказал Тихоныч. — Работы вышло очень много. Учёт вели из рук вон странно. Каждый себе что-то кроил, как выяснилось, и меня в штыки приняли. Ну да мы — люди привычные.

— Ни разу в тебе не сомневался. Ну и, что по итогу?

— Итоги вышли на удивление неплохими. Несмотря на то, что барин — та ещё сволочь, а управляющий при нём — прохиндей, мужики в деревне — честные и работящие. Скотина здоровая и плодовитая. Предприятие работает в плюс, как говорится.

— И каков плюс?

— Смотря сколько брать. Если прямо досуха выжимать, как прежний барин делал, то до ста империалов в год можно выручить. Если по-божески, с пониманием, то, конечно, меньше. Ну, а если, как вы сказали, чтобы и нам хорошо, и крестьянам весело, то на тридцать в год можете рассчитывать. Конечно, всё это величина не постоянная. Когда год неурожайный, когда ещё какая беда приключится. Но в среднем…

Я кивнул, прикинул сумму. На скромное житьё в одну каску нужно примерно сорок империалов в год. Однако в одну каску в таком имении не проживёшь. Зарплаты надо платить, дворовых надо кормить, ремонт надо делать по мере необходимости, а лучше даже раньше.

— Это хорошие новости, — сказал я. — А как насчёт других моих деревень?

— А вот там всё не так радостно, — вздохнул Тихоныч. — Деревеньки-то разбросаны, ежели изволите — сможем поездить. Но доходу с них, в общем и целом — те же тридцать империалов и выходило. Одна деревня вовсе давно не платит, там совсем дела плохо пошли. С остальных только какие-то копейки получить выходит. Две только работают в уверенный плюс. Вы ж поймите, при вашем дядюшке-то я поделать ничего не мог. Оно ж когда силу нужно применить, когда своих денег вложить. А графу покойному что ни скажи, он только рукой махнёт. Ничего его как будто не интересовало. Пенсию получал — и тем успокаивался.

— Н-да. — Я побарабанил пальцами по столу; Тихоныч, воспользовавшись передышкой, начал усиленно питаться. — Нехорошо получается. Хозяйство как попало идёт. Что обо мне соседи подумают! Нет, эти вопросы решать необходимо. Значит, Тихоныч, запиши на завтра… На то завтра, которое другое завтра. Сейчас-то уже за полночь перевалило. Так вот, запиши, что поедем в самую плохонькую деревеньку с тобой и будем разбираться, чего там людям для счастья не хватает. А как разберёмся — мы им это счастье принесём, и пусть только попробуют не воспищать от радости.

— Съездим! — кивнул обрадовавшийся Тихоныч, который правильной движухи не боялся.

— А про этих-то спросил? Про мелиораторов?

— Есть таковые. Готовы поработать. Но только…

— Не бесплатно, ясен день, — кивнул я.

— И, это…

— Место покажу.

— Ну, тогда…

— Тогда утром я на охоту. Как вернусь — чтоб тут меня уже ждал мелиоратор, чтобы можно было место показать для осушения. Потом лёгкий ужин, крепкий сон и с утреца пораньше двигаем решать хозяйственные вопросы.

— Всё понял. Всё будет!

— Давай, Тихоныч. Тоже