В сердце роза - Алекс Гарридо

- Небеса милостивы к нам. Дракон, скорее всего, сейчас нас примет.

- Так шути скорее, а то не успеешь! - толкнул Эртхиа Тахина в бок и, зашипев, засунул пальцы в рот.

Вот так они и оказались на пиру, и Золотого Дракона очень позабавил рассказ вельможи о том, при каких обстоятельствах он нашел троих своих спутников и кто они такие, если не врут.

- Видим, видим твою преданность! - снисходительно посмеивался Дракон и поблескивал пьяными глазками. - Трое подданных могло быть у нашего брата, и тех ты увез, не оставил ему. Правильно, правильно. Он, обладающий низкой душой, и с тремя подданными затеял бы заговор во вред законному своему повелителю. Если бы не память о покойном отце, мы уничтожили бы его, уничтожили! Уничтожили! И что? - вдруг взгляд Дракона несколько прояснился, - не случилось ли чего по дороге? Ну, чего-нибудь такого? Не бойся признаться, У Второй, мы знаем, что ты наилучшим образом исполнил свой долг, и если с нашим несчастным братом что-то случилось, то уж не по твоей вине. Ты предан, но ты, - снова расплывшись взглядом, ухмыльнулся Дракон, ты просто тупой вояка и никогда бы не додумался... Ну? Так что случилось с нашим подлым братцем?

У Тхэ, стоявший перед Драконом на коленях, коснулся лбом ковра, выпрямился с очень серьезным лицом и ответил:

- Боюсь, ваш брат умер вскоре после моего отплытия с острова.

- Вот как? Откуда же это может быть известно? Если - после отплытия?

- То, что невозможно узнать, можно предугадать. Я уверен, что ваш брат умер, и скорблю об этом. Но на остров он был мною доставлен в соответствии с высочайшим повелением - в добром здравии, без происшествий. Ваш ничтожный слуга позволил себе выпить с вашим братом по чарочке на прощанье, в его лице выказав почтение к роду моего правителя. Я уверен, что после этого он почувствовал себя дурно и прожил недолго.

- Да ты умнее, слышишь? Ты умнее, чем мы предполагали, У Второй. Ведь если бы наш брат умер, когда находился под твоим надзором - не сносить бы тебе головы. Ах, как жаль... Наш покойный отец недаром отличал тебя. А почтительный сын должен следовать примеру отца. Мы также станем отличать тебя. Сегодня ты и твои пленники - гости на нашем празднике. А завтра... В общем, завтра все остальное. Ты, конечно, останешься во дворце до тех пор, пока не вернется наш слуга, посланный вслед за тобой. Знаешь, он ожидал в Ла возвращения твоего корабля, чтобы не встретиться с тобой на острове - тогда бы ты все понял, правда? А теперь он вернется и подтвердит твои слова, чтобы мы могли отличить тебя перед нашими слугами. Или не подтвердит. И вот еще что... Нам донесли, что в твоем втором доме есть нечто, что ты утаил от наших слуг, собиравших достопримечательности и драгоценности для украшения нашего нового дворца. Завтра мы пошлем за этим. Ты ведь просто хотел сам преподнести его твоему повелителю, не так ли?

Весь этот разговор пересказал им Дэнеш, когда они оказались за столиком с угощениями, немедлено поставленным для них довольно далеко от Дракона.

- Мой брат Эртхаана был благороднейшим из братьев, - подумав, сказал Эртхиа. - А У Тхэ, как вы думаете, в самом деле отравил того, другого?

- Лицом-то он спокоен, - засомневался Тахин, - но мы уж знаем его лицо.

- С таким лицом, между прочим, и отравить - ничего не стоит, - успокоил его Эртхиа. - Что скажешь, Дэнеш?

- Он испуган. Он не ожидал, что будет проверка. Значит...

И они все разом опустили глаза в расставленные перед ними тарелочки и принялись угощаться.

- А о чем они говорили в конце? Что такое мог утаить У Тхэ?

- Говорили, как о живом человеке, - заметил Дэнеш. - И это единственное, что заставило У Тхэ перемениться в лице.

- Придется уходить отсюда как можно скорее. Гнев Дракона, несомненно, коснется и нас, - подвел итог Эртхиа. Никто ему не возразил.

Но уходить пришлось еще скорее, чем он предполагал. Пока Эртхиа наедался в дорогу и любовался певицей, а Тахин просто сидел задумавшись по своему обыкновению, Дэнеш слушал все долетавшие до него фразы, отдельные слова, обрывки разговоров, читал по губам сидевших в отдалении. Лицо его было ясным, безмятежным, и когда он сделал знак внимательно его слушать, никто из друзей не ожидал услышать то, что услышал.

- Надо как-то уйти сейчас. Нельзя оставаться до конца пира. Пусть первым выйдет Эртхиа, потом, я скажу когда, - Тахин. И подождете меня на галерее слева. Выберемся через веранду по крыше.

- Подожди, - нахмурился Эртхиа, - почему нам нельзя оставаться до конца? Тот проверяющий приедет ведь не сегодня? Он отстает от нас на день. До завтра можем быть спокойны. А мне здесь даже понравилось.

- Не смотри так на эту женщину, господин мой, - предостерег ашананшеди. - Ее сегодня съедят.

Эртхиа не успел поймать куски пищи, посыпавшиеся у него изо рта. Отряхнув с расшитого шелка лапшу, он возмущенно уставился на Дэнеша.

- Ты шутишь!

- Нет. Таков обычай здешнего правителя: пригласить на пир одну из наложниц, чтобы развлекала гостей пением и танцами, а в конце подать ее на закуску. Голова будет подана отдельно с красивой прической. Я сам сомневался, но гости только и говорят о том, что эта госпожа намного превосходит тех, кого подавали прежде.

Эртхиа прижал ладони ко рту и вылетел из зала, благо они сидели недалеко от выхода.

- Скажи, что ты все-таки пошутил, - попросил Тахин.

- Нет. Нет. Я могу сейчас переспросить У Тхэ, если хочешь, но мне и так ясно, я не сомневаюсь. Посмотри на женщину. Ее лицо замазано краской, но посмотри на руки. Они желты и прозрачны и дрожат, когда она не играет. Как Эртхиа мог не заметить этого?

- До того ли ему?

- Теперь ты иди, Тахин. Я скоро.

О бегстве

Из-за поворота коридора раздалось жалобное бренчанье. Они замерли, прижавшись к стене. Дэнеш сделал знак, чтобы оставались на месте, а сам двинулся вперед, и темнота по-матерински льнула к нему. Выглянув за угол, он увидел маленькую девушку, ту, что пела сегодня. Пугливо озираясь, она семенила вдоль стены, не решаясь даже выйти на середину коридора и бежать бегом - а именно это желание читалось на ее лице, ярко-белым пятном выделявшемся в темноте. Растопырив пальцы, она прижимала на груди и на животе яшмовые бляшки, которыми была обшита ее безрукавка, но тщетно - они испуганно вздрагивали вместе с ней, позвякивая друг о друга. Дэнеш дождался, когда она поравняется с ним, и быстро зажал ей рот одной рукой, другой обхватив за талию. И тут же со своей добычей вернулся к спутникам. Девушка повисла у него в руках. Она и не попыталась вырываться или звать на помощь.

- Тинь! - узнал ее и Эртхиа. Тахин удивился, что тот запомнил ее имя. Однако не время было выказывать удивление, и он затеплил на ладони огонек, освещая путь наружу - себе, Эртхиа, подхватившему на руки Хон И-Тинь, и Дэнешу, прикрывавшему их отход.