Принцесса и Золушка - Джуд Деверо

– И ломали себе ноги, – подхватила Сара. – И чтобы потом дерево упало сверху и закупорило выход. А еще вы должны будете издать закон, который запретит местным жителям стрелять в чужаков. И запретить им похищать детей. И... и...

Мысли куда-то разбежались, и Сара сделала еще один большой глоток «Амаретто». О чем она только думает? Надо постараться сосредоточиться на проблемах сиюминутных. Они чертовски важные, между прочим, потому что речь идет о том, смогут ли они выжить.

– А как вы думаете, если мы покричим, нас кто-нибудь услышит? И... и если кто-нибудь услышит и придет... они нас спасут или пристрелят?

– Джонсон, да ты, оказывается, завзятая пессимистка!

– А что остается бедной девушке, у которой такой ужасный босс? – Она вдруг пожалела о том, что так глупо пошутила, и добавила шепотом: – Простите.

– Ничего. Я хочу кое-что тебе сказать... вернее, спросить, а ты подумай и не спеши с ответом. – Эр-Джей упирался в большой камень, пытаясь сдвинуть его ближе к центру пещеры. Тогда он мог бы взобраться на валун и попробовать дотянуться до краев отверстия. – Если бы я не нагружал тебя работой и не гонял с бесконечными поручениями, как еще я мог бы удержать тебя рядом с собой?

– Что-то я плохо поняла... Наверное, я уже слишком много выпила. А почему вы хотели удерживать меня рядом?

Он усмехнулся:

– Даже не знаю. Действительно, с чего бы? Ладно, проехали. Как твоя нога?

– Почти ничего не чувствую. Впрочем, все остальное тоже как-то онемело. Честно сказать, я совершенно не умею пить. Глупо, да? Иметь папашу-алкоголика и пьянеть от одного бокала. Что-то тут не сходится с учением генетиков о законах наследственности.

– Мой старик тоже пил.

– Я знаю. Все женщины в офисе только и делали, что говорили о вас. Иногда я слушала их болтовню.

– И что еще... они... обо мне говорили? – Чертов камень никак не желал двигаться, и Бромптон навалился изо всех сил – даже говорить мог с трудом.

– Да все одно и то же. Вы богаты, не женаты и поэтому желанны для любой женщины.

– Кроме тебя.

– Да. Я хотела... – Она замолчала. Как-то вдруг нечего оказалось сказать. Господи, чего же именно желала она совсем недавно? Что хотела получить в качестве подарка судьбы?

– Может, ты хотела стать великой актрисой? – Бромптон выпрямился и мрачно взирал на неподвижный камень. – Ведь у тебя есть талант.

– А вы откуда знаете?

– Я ходил на пьесу с твоим участием три раза. Неужели ты забыла, я ведь говорил тебе об этом.

– Ах да. Вы рассказывали об этом Ариэль.

– Я говорил с тобой, глупая девочка. Я прекрасно знал, кто передо мной. – Он стоял прямо под отверстием и смотрел вверх. – Жаль, что твоя нога сломана. Иначе ты взобралась бы мне на плечи и, может быть, дотянулась бы до прочных веток.

– Ну, я сейчас выпью еще немножко и сделаю это, стоя на одной ноге. Скажите, вы правда считаете, что в том спектакле... что роль мне удалась?

– Ты была великолепна! Но разве дело в этом? Во-первых, я пристрастен, а потому необъективен. А во-вторых, мне кажется, вопрос в том, хорошо ли ты себя чувствуешь на сцене. Вспомни, что тебе понравилось больше: быть актрисой или быть твоей кузиной?

Сара прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Боль уже не мучила ее так сильно. Если не шевелиться, то вполне можно терпеть и даже думать об отвлеченных вещах.

– Трудно сказать. Я недостаточно долго была Ариэль и сравнивать не просто. Мне кажется, я бы хотела...

– Чего? – Эр-Джей перебирал содержимое рюкзаков в надежде найти что-нибудь полезное.

– Не знаю! Вообще-то мои желания неоригинальны. Я всегда мечтала иметь дом и семью.

– Ага! А мужем ты желаешь видеть такого пупсика, как Дэвид? – Бромптон пожал плечами. – Знаешь, давай договоримся. Ты перестаешь действовать мне на нервы, вспоминая его каждые пять минут, и тогда я его тебе раздобуду. Мы выберемся отсюда, и – обещаю – ты получишь своего Дэвида. Это несложно. Я найду для него работу, а ты будешь рядом. Как только он станет проводить с тобой много времени, он быстро позабудет свою Ариэль.

– Я, должно быть, уже в бессознательном состоянии, и мне мерещится, что вы что-то хорошее про меня сказали. – Сара откинулась на землю и пристроила гудящую голову поудобнее. – Такого просто не может быть, – бормотала она.

Бромптон перестал копаться в рюкзаке и посмотрел на нее. Она еще немного повозилась, тихо постанывая, а потом уснула. «Значит, ты не веришь, что я могу сказать про тебя что-то хорошее. А ведь я влюбился в тебя с первого взгляда. Интересно, это хорошо или нет? Вопрос оказался не так прост».

Эр-Джей присел рядом с Сарой и обхватил руками голову. Заговаривая ей зубы и заставляя пить, он преследовал одну цель: не дать ей понять, насколько он сам напуган происходящим. Тогда, во время грозы, он тоже заметил Гидеона и не смог решить, чего добивается мальчишка, преследуя их: хочет ли он защитить людей, которые помогут ему покинуть остров, или... или что? Избавиться от шустрых чужаков, претендующих на «золото Фенни»? Или он хочет предъявить местным властям два трупа, на которые можно будет без проблем списать убийство Несбита?

Свет, проникающий в пещеру, стал ярче. Бромптон поднял голову и увидел Гидеона. Тот стоял над отверстием, сжимая в одной руке фонарь, а в другой винтовку.

Глава 17

– Я ненавижу этого человека, – тихо, но внятно сказала Ариэль. – Искренне и глубоко ненавижу. Подумать только – он похитил мою двоюродную сестру и бросил нас здесь одних.

За окном занимался рассвет субботнего дня, Ариэль читала записку Бромптона и недовольно поджимала губы. А Дэвид отвернулся, чтобы спрятать улыбку. Письмецо было кратким, и, по существу, в нем Эр-Джей ставил молодых людей в известность, что они с Сарой не вернутся. Им следует остаться в доме Филлис Ванкаррен и ожидать возвращения старших.

– Ах, нам велено ждать, когда его величество Бромптон первый соизволит вспомнить о нашем существовании, а до того момента сидеть тихо-тихо... Может, я должна вязать... носки или шарфик? Или мне принять опиум и ожидать его появления в бессознательном состоянии, не позволяя себе даже думать? Честно сказать, я считала, что Сара, рассказывая о недостатках своего шефа, многое преувеличила... Но теперь я вижу, что это не так! Напротив, она, видимо, пыталась пощадить мои нервы и не стала вдаваться в самые неприятные подробности.

Дэвид лежал на кровати и делал вид, что скучает и зевает. Вчерашняя ночь выдалась кошмарной, но она прошла, и рассвет будет началом нового дня, который – Дэвид свято в это верил – принесет что-то хорошее. Кроме того, он был весьма доволен тем впечатлением, которое письмо Эр-Джея произвело на Ариэль. Само собой, он считал ее влюбленность блажью и никогда не верил, что это серьезно... но как приятно слышать это «Я его ненавижу!».