Чудные на всю голову (СИ) - DariaTheStoryteller

— Мне так и не представилась возможность узнать… Как тебя зовут? — спросил Победоносец, протягивая руку.

— Лиззи. А вас? — она взяла его руку и нежно прижала к своей большой груди.

— О, я думал, ты пожмёшь… Но и так можно! — тупо улыбнулся тренер. Джант стыдливо отвернулся, притворяясь, что этого не видел. — Тренер Победоносец. Для тебя — просто Победоносец.

— Очень рада была сразиться, Победоносец… Мы же встретимся снова?

— Обязательно, Лиззи. Обязательно… А теперь… Модератории, вашу мать! Из вас четверть лекари, мне кто-нибудь поможет?! Или вы так хотите моей смерти?!

А вот и вернулся тренер Победоносец. Джант уж забеспокоился, как бы он и впрямь не умер.

Не говори так!

Среди тёмных закоулочков и запутанных проходов Ива отыскала чёрный вход почты. Лиззи с утра прислала ей письмо с описанием пути. Вели они в запрятанные в нижних стенках панциря комнаты, где проживали големы. Хотя словом «проживали» подобное описывалось с трудом: ни спален, ни уборных Ива не увидела. Помещения походили скорее на кладовые: здесь хранилось множество приспособлений, начиная от обычных метёлок и заканчивая навороченными приборами, значения которых Ива не знала. Особенно её поразила длинная трубка, засасывающая всё, что в неё попадало. Интересно, зачем она нужна?

Но не только кладовыми полнились коридоры. Двери вели и в какие-то большие залы. Ива лишь мельком в них заглядывала: внутри стройными рядами ходили пуриноподобные существа, собранные из частей тел самых разных рас. Громкий голос оглашал номера, и големы дружно шагали к распахнутым дверям. Механизм работал точно, как часы!

Наконец, Ива нашла нужную дверь. В отличие от других, она была помечена деревянной табличкой «Уровень разума: высший». Что это означало – Ива пока не знала.

Стоило ей стукнуть один раз по двери, как та распахнулась. Своевременно! В щёлочку выглянул знакомый печальный глаз.

– Фух… Проходи, Ива.

– Привет, Лиззи.

Улыбнувшись, Ива юркнула следом за Лиззи.

Оказавшись внутри, Ива застыла в ступоре. Её взору предстала полупустая комната. Лишь два ровных ряда деревянных стульев стояли друг напротив друга. Освещалась комната тусклой свечной лампой.

– Лиззи, а что это за комната? И почему тут одни стулья?

– Ну… Тут держатся големы высшего уровня разума, – объяснила она, словно её слова должны быть очевидны.

– И… Что это значит? – недоумённо переспросила Ива.

– Ой… Прости, я думала, ты в курсе! – обеспокоенно запричитала Лиззи.

– Ничего, я ведь не всезнающая…

– Я думала, вы, живые, всё знаете, – искренне удивилась та.

– Но ты ведь тоже когда-то была живой, Лиззи, – возразила Ива. – Между нами нет никакой разницы! Только ты, видимо, возрождённая, а я… Ну, не умирала ещё.

– Ох… Если бы големы хоть что-то помнили о прошлой жизни, они были бы такими счастливыми!

Лиззи улыбнулась и отошла к стене. Ива же наоборот – печально вздохнула.

– Иногда хотелось бы быть, как голем – забыть всё и жить с чистого листа…

– Нет-нет, Плакучая Ива, так нельзя! – обеспокоенно воскликнула големша, обернувшись. – Нужно дорожить своим прошлым. Это ведь единственное, что у нас есть!

Сказав это, Лиззи обиженно насупилась и принялась открывать незаметный ящик в стене. Ива удивлённо вздохнула. Ох… Она даже не подумала о том, что у Лиззи ведь и вправду ничего нет. Ни своих вещей, ни любимого дела, ни своей личности. Ей, Иве, стоило благодарить Матушку, что та подарила ей хоть какую-то жизнь.

– В этой комнате обычно сидят големы с высшим уровнем разума, – вдруг перевела тему Лиззи. – То есть са-а-амые умные из големов. А мебели тут нет, потому что мы не спим, не едим и ничем «живым» не занимаемся. Когда мы не заняты, мы просто сидим. Но это редко бывает. Да и это попросту скучно.

– То есть это комната твоя и твоих друзей? – спросила Ива, опускаясь на корточки рядом.

– Ну да. Мы среди големов самые умные. Но не такие умные, как вы, живые!

– Не говори так! Зачем ты себя так унижаешь? Насколько я тебя знаю, ты лично ничем не хуже других моих подруг.

– Правда? – обернулась обескураженная Лиззи. – Ну, я… Я голем. Мы не можем быть умными. Такова наша судьба…

– Я уверена: это просто россказни.

– Ива, у нас совсем мало времени…

Опомнившись, Ива кивнула. Нельзя терять ни мгновения!

Просунув орочью руку в дебри настенного ящика, Лиззи достала оттуда корзинку. Огромную, сверху донизу заполненную фруктами. Там лежали и наливные яблочки, и сладкие ягодки, и румяные персики. Ива принюхалась: настоящие фрукты! Она такие видела только на приморских рынках! Такие свежие и сочные фрукты – дорогое удовольствие, тем более для Ивиного родного Берского Царства.

– У-у-у! А от кого это? – спросила Ива. – Наверное, богатый сударь!

– Не знаю… В корзинке лежала записка.

Лиззи протянула Иве небольшую бумажку. Тоже недешёвая – обрамлена узором из розовых цветов. Развернув свёрток, Ива прочитала: «Твой самый большой поклонник».

– А твой ухажёр – настоящий романтик!

– Наверное… Выглядит всё это страшно.

– Страшно? – удивлённо навострила уши Ива. – Почему? Он же хотел сделать тебе приятно.

– Не знаю, – дрогнула Лиззи. – Мастер говорил не разговаривать с обычными жителями Академии… Это сулит неприятности.

– Почему так? Ты же со мной разговариваешь, и у тебя до сих пор не было проблем.

– Потому что никто об этом не знает, Ива. А это… Я даже не знаю, что делать с этой корзинкой.

Лиззи положила корзину на колени и повертела её. Она насупилась. Прислушавшись, Ива не услышала биения сердца Лиззи. Ох, а ведь её эмоции так просто не поймёшь!

– Так надо съесть фрукты. Разве нет? – неловко отозвалась Ива, разглядывая невероятную гору заморских сочных плодов.

– Ну, я могу… Но потом корзинку придётся выбросить.

– Почему же?

– Так мастер будет ругаться… Но мне ведь никогда ничего не дарили…

Лиззи прижала корзинку к груди. Нежно и осторожно, будто та вот-вот развалится.

– Если хочешь, можем перенести её в мою комнату, – предложила Ива.

– Но… Но у тебя будут неприятности из-за меня! – взволновалась Лиззи.

– Лиззи, мне ничего не будет. Всё в порядке. В Черепаховой Академии все свободны.

Ива отвернулась, понимая, как лицемерно прозвучала. Лиззи ведь тоже жительница Академии, но об её свободе не шло и речи.

– Я так рада, Ива! – воскликнула Лиззи, вскакивая на ноги. – Пойдём, пойдём! А ты будешь фрукты, Ива?

– Ну, если ты хочешь, разделим их с тобой вместе. Это же твой подарок, тебе решать, – ответила Ива, поднимаясь следом.

– Ура, Ива! Ты лучшая!

Запрыгав на месте, Лиззи похромала к выходу. Корзину, несмотря на её внушительные размеры, она с лёгкостью несла одной рукой.

– Нет, Лиззи. Это ты лучшая, – улыбаясь, ответила Ива.

***

Усадив на ноги горшочек с баранцем, Ива с Лиззи ели фрукты и обсуждали всё на свете. Фруктов оказалось настолько много, что, сидя час, они едва съели то, что было сверху! Иве больше всего понравились бананы, их она впервые попробовала их в Нехене, столице северного Та-Ааи. Такие сладкие и мягкие, они, ко всему прочему, были ещё и жёлтые – любимого цвета Ивы!

Лиззи же больше нравились яблоки. Она ими хрустела так быстро, что Ива засомневалась, не ела ли она потому, что мастер решил заморить её голодом. Но нет: Лиззи уверила её, что есть ей не обязательно, но иногда она могла себе такое позволить.

Баранцу же понравились ягоды. Конечно, как раз впору для его маленького рта!

Лиззи Иве о многом рассказала. О том, как она единственный раз в жизни убиралась в комнате Неизвестного и, обнаружив там кровь, очень испугалась. Сбежав, она рассказала обо всём мастеру, а тот её отругал и послал назад. В комнате её уже встретил сам Неизвестный и вместо уборки предложил взамен прочитать любую книжку из его библиотеки. Лиззи очень обрадовалась, но, когда выбрала интересную, ни слова там не поняла и ушла расстроенная. Или историю о том, как Лиззи работала на вороньей почте, и встретила там Паука. Он попросил её прочитать вслух письмо, которое ему прислали. Сам Паук посвящал её в свои тайны! Или историю, когда она во время ночного обхода случайно наткнулась на беглого птенчика жар-птицы. Тот её сперва испугался: животные всё-таки чувствуют мёртвых и боятся их. Но Лиззи удалось взять птенчика в руки, хоть тот ей и обжёг ладони. Сэчико по щелчку пальцев вылечила ей кожу на руках.