Белый реванш - Андрей Максимушкин

– Да, слушаю.

– Мистер Кэлоун, – это звонили из бюро пропусков, – к вам пришел доктор Рифтер.

– Хорошо, проводите, – сухо ответил Александер и положил трубку.

Это было в высшей степени странно. Доктор Даниэль Рифтер владел и руководил небольшой частной биологической лабораторией в Сиэтле. Занимался разработкой медицинских препаратов и биологических маркеров, это для публики, если официально. Ничем не примечательный и мало кому известный ученый-микробиолог. На самом деле Рифтер и его группа воплотили в жизнь техническую часть плана «Дифенс». Именно ими, под контролем Фирмы, был разработан и испытан вирус лихорадки Шилдмана.

После закрытия программы и уничтожения основного материала доктор Рифтер перебрался в Сиэтл, где, не привлекая лишнего внимания, занимался работой над вакциной против лихорадки Шилдмана. Сначала оружие, потом противоядие, вполне логично. Наибольшим успехом лаборатории на этом поприще был препарат «Гамма 716», обеспечивающий выздоровление восьми процентов заболевших на ранней стадии, или двадцать пять процентов гарантии в латентной фазе заболевания, и способный применяться как профилактическое средство. Надо ли говорить, что препарат был секретным и использовался только с санкции АНБ, ЦРУ или Пентагона. Дальше создания этой вакцины лаборатория не продвинулась, хоть и пыталась найти более действенное средство.

Но это все прелюдия, дело не в этом, Александера сейчас интересовало, что именно заставило доктора Рифтера, никого не предупредив, нестись сломя голову через всю страну и напрашиваться на прием к заместителю директора ЦРУ, ранее курировавшему программу «Дифенс». Вопрос крайне интересный, если учесть, что официально ни одна правительственная организация не имела никакого отношения ни к доктору Рифтеру, ни к его работе. Александер очень надеялся сейчас получить ответы на эти вопросы. А вот и сам доктор! Уже входит в дверь.

– Здравствуйте, мистер Кэлоун. – Рифтер, как обычно, был в широком светлом плаще, скрывавшем излишнюю рыхлость его фигуры и внушительный животик. Со времени их последней встречи доктор отпустил окладистую бородку и баки, волосы, как всегда, были длинные, до плеч, но аккуратно уложенные.

– Доброе утро! Вижу, отпустили бороду? Вам очень идет, – улыбнулся Александер, протягивая визитеру руку. Он с первой же секунды появления доктора в кабинете уловил исходящие от него флюиды страха. Александер с детства умел определять, когда человек боится, но сейчас любому и без особой интуиции было понятно – Рифтер смертельно напуган. Внешне доктор хорошо держался, пожал руку Александера, с комфортом разместился в предложенном кресле, но учащенное дыхание, легкое подрагивание пальцев, бегающие глаза с расширенными зрачками выдавали его с головой. Что-то его сильно напугало, да так, что заставило, забыв об осторожности, бежать к единственному человеку, у которого доктор надеялся найти защиту.

– Борода – это пустяк. У нас зимой холодно. Она защищает от мороза.

– Дэн, что случилось? Ты специально прилетел ночным рейсом, чтобы рассказать о полезности бороды? – насупился Александер. У него не было желания разводить политес и постепенно выпытывать из сумасшедшего профессора подробности.

– Мистер Кэлоун…

– Можно просто Александер, – нарочито грубо оборвал доктора хозяин кабинета, – мы уже давно на «ты».

– Хорошо, Александер, – чуть запинаясь, начал Рифтер, – вчера ко мне пришел один русский и предложил продать все разработки по Шилдману. Он посулил десять миллионов евро наличкой, только за пакет документации!

– И что? – благодушно зевая, вопросил Александер, специально придав своему лицу иронично-скептическое выражение. Пусть собеседник немного успокоится.

А интересно получается, отметил про себя хозяин кабинета, не так уж много людей знает, чем именно занимается лаборатория. Похоже, произошла утечка.

– Я сказал, что мы не занимаемся Шилдманом. Мы работаем над улучшенной версией анальгетика. Тогда он предложил мне продать саму лабораторию. Он сказал, что может заплатить тридцать миллионов евро. Когда я отказался, он поднял цену до пятидесяти миллионов!

– Интересно, – хмыкнул Александер. То, что этот русский представляет КГБ, он уже понял. Никому другому и в голову бы не пришло платить такие деньги за имущество, которое не стоит и миллиона. Ясно, что сами разработки сейчас фактически бесценны, но откуда русский узнал, какую работу ведет Рифтер и каких результатов он добился? Нет, точно, этот агент заранее знал, к кому идет, и имел представление о результатах работ доктора.

– Александер, он знает, что у нас есть вакцина. – Слова Даниэля прямо подтверждали умозаключения Александера. Видок у Рифтера был еще тот, борода доктора тряслась при каждом слове, с уголков рта капала слюна. – После ухода русского мне позвонили из адвокатской конторы и сообщили, что к ним наведывался некто мистер Поляков и купил информацию, кому принадлежит лаборатория и на каких условиях можно приобрести контрольный пакет.

– Ну, ты же не продал свою алхимическую лохотронку? В чем тогда вопрос? Дэн, я смотрю, ты замерз. – Александер сменил тон на покровительственный: – Что будешь? Виски? Бренди? Коньяк? Знаешь, у меня есть настоящий французский коньяк, не какая-то бормотуха.

– Виски, – судорожно сглотнув, выдавил из себя Рифтер. В глазах доктора читалось искреннее изумление: как это Александер после таких новостей может спокойно предлагать промочить горло?

Хозяин кабинета, подойдя к бару, набулькал в рюмку виски на два пальца и добавил немного содовой.

– На, держи! – себе он плеснул немного вишневого бренди. Доктор залпом опрокинул рюмку, даже не поморщившись.

– Еще? – участливо поинтересовался Александер.

– Да, повтори, пожалуйста. – Виски на глазах делало свое дело. Движения доктора стали более плавными, на щеках появился здоровый румянец. Вторую рюмку он выпил медленно, смакуя напиток.

– Как ты понял, что это был русский? – вернулся к разговору Александер, наливая доктору очередную порцию. На этот раз он плеснул виски чуть поменьше, щедро разбавив содовой. Не хватало еще, чтобы Рифтера развезло.

– Он сам сказал. Представился как Сергей Антонов, представитель компании Фармоимпорт. Разговаривал вежливо, хотя и настойчиво. Просил продать если не разработки, то хотя бы лабораторные журналы и биологический материал. Обещал в случае проблем организовать мне эмиграцию в любую страну по выбору.

– Понятно, – при последних словах доктора Александера передернуло.

Утечка мозгов из Штатов была серьезной проблемой. Только в последние три года в Советский Союз эмигрировал почти миллион перспективных ученых, талантливых инженеров и специалистов. Еще больше подали документы в посольство, русские имели возможность выбирать, ими приглашались только люди с высшим техническим образованием, высоким интеллектом и умеющие работать на производстве. Естественно, как только экономическая ситуация в стране наладится, эмиграция сократится. А пока Америка ежедневно теряла свои лучшие умы.

Все прекрасно знали, что десяток неправительственных общественных организаций и «научных» обществ специально занимались выявлением талантливой молодежи в США и вывозом ее в СССР. Мало кто мог устоять перед перспективой получить хорошую, интересную, высокооплачиваемую работу с возможностью дальнейшего роста. Людей не пугала даже необходимость ехать в дикую Россию, где снега до второго этажа и по улицам бродят медведи с балалайками. Это было лучше, чем жуткая безработица и ежедневная борьба за кусок хлеба. Правительственные структуры понимали проблему, но сделать ничего не могли. Можно было только пассивно совать палки в колеса Советам, но запретить людям выезжать за границу?… Это было бы нарушением Конституции.

– Он вам угрожал? – поинтересовался Александер, глядя в глаза Рифтера.

– Нет. Прямо не угрожал, – при этих словах доктор непроизвольно опустил плечи. – Эти русские. От них всего можно ожидать. Он из КГБ. Вдруг он знает?

– Откуда?

Доктор, не выдержав взгляда Александера, опустил глаза и тихо запричитал:

– Я не знаю. Он пришел сразу ко мне. Он был уверен. Знал, мы работаем над вакциной. А если он знает это, значит, может выяснить все! – панически воскликнул Рифтер.

– Ерунда. Полная ерунда. Они не могут ничего знать. Это совпадение, – успокаивающим тоном проговорил Александер.

Он еле сдержался, чтобы не выругаться. Вот и возись с такими кретинами! Русские сейчас носятся, как угорелые, по всему миру, скупают за любые деньги все, что может помочь в работе над лекарством. Лихорадка Шилдмана проникла в Россию и, несмотря на все кордоны, карантинные и санитарные меры, собирает урожай человеческих жизней. Русские не могут бросить своих людей умирать, в этом их сила и слабость. Они обязаны создать, купить или похитить вакцину. Политика их правительства недвусмысленно требует любой ценой спасать своих людей.