Рождение огня - Сьюзен Коллинз

Некоторое время джунгли кажутся наэлектризованными: они полны жужжания, мерцания, потрескивания, но до поры до времени не выдают таящихся в них опасностей. И тут издалёка до нас доносятся крики. Сектор джунглей прямо напротив нас начинает трястись. Огромная волна вздымает свой гребень над холмом, поглощая верхушки деревьев, и с рёвом устремляется вниз по склону. Она обрушивается в центральный водоём с такой силой, что хотя мы и убрались от кромки берега как можно дальше, выплеснувшаяся из солёного озера вода вскипает вокруг наших коленей, и все наши немногие пожитки всплывают и собираются сделать нам ручкой на прощание. Как ошалелые, мы бросаемся спасать своё добро, и нам это удаётся — уносит только съеденные химикалиями комбинезоны, которые всё равно в таком состоянии, что на них вполне можно махнуть рукой.

Стреляет пушка. Над тем сектором арены, где началась волна, появляется планолёт и выхватывает тело из гущи деревьев. «Двенадцать», — думаю я.

Водный круг постепенно успокаивается, поглотив гигантскую волну. Мы складываем свои вещи на мокрый песок, туда, где они были до потопа, и собираемся снова усесться, когда я вижу, как три фигуры в двух спицах от нас выбредают на песчаный берег. «Гляньте», — киваю я в сторону новоприбывших. Пит и Дельф следуют за моим взглядом. Как будто заранее сговорившись, мы неслышно снимаемся с места и прячемся в тени джунглей.

Троица — сразу видно — в никудышном состоянии. Один из них буквально тащит на себе другого, а третий ходит кругами, как помешанный. Все они от макушки до пят почему-то кирпично-рыжего цвета, как будто их окунули с головой в краску и оставили высыхать.

— Кто это? — спрашивает Пит. — Или что? Переродки?

Я натягиваю тетиву, готовясь к атаке. Но в этот момент тот, которого тащили, всей тяжестью обрушивается на песок. Тот, кто тащил, в раздражении топает ногами и, похоже, в приступе ярости толкает помешанного, бродящего кругами, так что он спотыкается и летит через того, что лежит на песке.

Лицо Дельфа проясняется.

— Джоанна! — восклицает он и бежит к этим кирпичнокожим.

— Дельф! — отзывается Джоанна.

Мы с Питом обмениваемся взглядами.

— Так, ну и что теперь? — спрашиваю я.

— Мы не можем бросить Дельфа, — говорит он.

— Не можем. Тогда пошли, — бурчу я недовольно, потому что если б у меня и был список союзников, Джоанна Мейсон не попала бы в него ни за какие коврижки. Мы топаем вдоль берега туда, где только что встретились Дельф и Джоанна. Подходя поближе, я начинаю узнавать её спутников, и у меня шарики за ролики заезжают окончательно. Это Бити — он валяется лицом вверх на песке — и Люси, которая поднимается на ноги, чтобы продолжить своё бесцельное кружение.

— Смотри, с нею Люси и Бити...

— Шизик и Вольтик? — Пит в таком же недоумении, как и я. — Хотелось бы мне знать, как это произошло!

Когда мы подходим к ним, Джоанна машет руками в сторону джунглей и тараторит Дельфу:

— Мы думали, это дождь, понимаешь, потому что сверкали молнии, а мы все так хотели пить. Но когда он, наконец, пошёл, то оказалось, что это не вода, а кровь. Густая, горячая кровь. Ничего не было видно, говорить тоже невозможно — чуть откроешь рот, так его заливает так, что можно захлебнуться. Мы просто брели куда глаза глядят, стараясь только вырваться оттуда. Вот тогда-то Блайта и долбануло силовым полем.

— Мне очень жаль, Джоанна, — говорит Дельф.

Блайт? Это ещё кто такой? Кажется, он был партнёром Джоанны — мужчина-трибут из Седьмого дистрикта. Не припоминаю, чтобы я его когда-либо видела. По-моему он даже на тренировках не удосужился появиться.

— А, да ладно... Толку с него всё равно было... Разве что он был моим земляком... — молвит Джоанна. — Но он оставил меня с этими двумя! — Она носком ботинка пинает Бити, который в полубессознательном состоянии валяется на песке. — Этому всадили в спину нож в драке у Рога. А эта...

Мы смотрим на Люси. Покрытая коркой высохшей крови, она продолжает наворачивать круги и бормочет: «Тик-так. Тик-так. Тик-так...»

— Да-да, знаем, знаем, тик-так. Шизик в шоке, — говорит Джоанна. Тут Люси заносит, и она врезалась бы в Джоанну, но та грубо валит её на песок. — Лежи и не высовывайся, поняла?

— Оставь её в покое! — рявкаю я.

Узкие щёлки Джоанниных глаз уставляются на меня с ненавистью.

— «Оставить её в покое»? — шипит она, бросается вперёд и, прежде чем я успеваю среагировать, закатывает мне такую пощёчину, что у меня из глаз искры сыплются. — А кто, по-твоему, вытащил их ради тебя из этих кровяных джунглей? Ах ты...

Дельф сграбастывает её, корчащуюся и извивающуюся, перекидывает через плечо, несёт к воде и методично, раз за разом, окунает её с головой, а та визжит и кроет меня на чём свет стоит. Но я не стреляю. Во-первых, потому, что она дружит с Дельфом, а во-вторых, потому, что она сказала, что вытащила их «ради меня».

— Что она такое мелет? — спрашиваю я Пита. — Про то, что она их вытащила ради меня?

— Не знаю... Но ты же хотела их в союзники с самого начала, — напоминает он.

— Да, хотела. С самого начала. — Ну и что? Это же не ответ! Я перевожу взгляд вниз, на безвольно валяющегося на песке Бити. — Но они недолго будут нашими союзниками, если мы ничего не предпримем.

Пит поднимает и несёт Бити, а я хватаю Люси за руку, и мы идём назад, в наш лагерь на берегу моря. Я сажаю Люси на мелководье, так что она может хоть немного помыться, но она вместо этого только сцепляет руки в замок и время от времени бормочет: «Тик-так». Расстёгиваю пояс Бити и обнаруживаю тяжёлый металлический цилиндр, прикреплённый к поясу с помощью верёвки из лиан. Кто его знает, что это такое, но раз Бити считает эту штуку такой важной, что таскает её при себе, то мне тоже надо постараться не потерять её. Я бросаю цилиндр на песок.

Кровь намертво приклеила одежду к телу Бити, вот Питу и приходится держать его в воде, пока я стаскиваю с него комбинезон. На это уходит порядочное время, после чего обнаруживается, что и бельё его тоже насквозь пропитано кровью. Ничего не поделаешь, если хочешь вымыть Бити начисто, придётся раздеть его догола. Правда, больше это на меня не оказывает ни малейшего впечатления — столько на нашем кухонном столе в течение этого года перебывало обнажённых мужских тел. В конце концов, через некоторое время к этому привыкаешь.

Мы кладём на песок циновку, сплетённую Дельфом, а на ней устраиваем Бити лицом вниз, чтобы рассмотреть его спину. Там мы обнаруживаем рану длиной около восемнадцати сантиметров, протянувшуюся от лопатки вниз, попрёк рёбер. К счастью, она неглубока. Однако, по тому, как он мертвенно бледен, становится ясно, что он потерял много крови, и она по-прежнему сочится из раны.

Я откидываюсь назад, на пятки, и пытаюсь собраться с мыслями. Какие у меня имеются лекарства? Морская вода? Да, понимаю теперь свою мать, когда её единственным средством от всех недугов было обёртывание снегом. Я взглядываю в сторону джунглей. Уверена — там нашлась бы целая аптека, если бы только я знала, как ею воспользоваться. Но в том-то и дело, что эти растения мне совершенно незнакомы. Потом вспоминаю о мхе, который старая Мэгс дала мне, чтобы утереть нос. «Я сейчас вернусь», — бросаю я Питу и исчезаю в зарослях. К счастью, мха в джунглях полно. Рву целую охапку с ближайших деревьев и возвращаюсь на берег. Сооружаю из мха толстую подушку, накладываю её на рану Бити и закрепляю, обвивая его туловище лианами. Потом мы даём ему напиться и перетаскиваем в тень на границе джунглей.

— Думаю, это всё, что мы можем для него сделать, — говорю я.

— У тебя хорошо получается, — отзывается Пит. — Ты прирождённый целитель, это у тебя в крови.

— Ничего подобного! — качаю я головой. — Я унаследовала кровь моего отца.

Ту, которая взыгрывает на охоте, а не при эпидемиях.

— Пойду-ка взгляну на Люси, — добавляю я, хватаю пригоршню мха — будет вместо мочалки — и отправляюсь к Люси, на мелководье. Она не сопротивляется, когда я снимаю с неё одежду и принимаюсь соскребать с неё присохшую кровь. Но глаза её вытаращены от страха, и когда я к ней обращаюсь, она только всё настойчивее твердит своё «тик-так». Впечатление такое, что она действительно пытается мне что-то сказать, но поскольку поблизости нет Бити, чтобы объяснить ход её мыслей, мне остаётся только развести руками.

— Да-да, тик-так, тик-так, — вторю я. Кажется, что от моих слов она немного успокаивается. Я полощу и полощу в воде её комбинезон, а когда на нём почти не остаётся следов крови, помогаю ей его надеть. Он не так испорчен, как наши; пояс тоже не пострадал, так что я надеваю на Люси и его. Потом беру её и Битино бельё и, привалив его камнями, оставляю отмокать.

К тому времени, как мне удаётся отстирать комбинезон Бити, к нам присоединяются сияющая чистотой Джоанна и шелушащийся Дельф. Некоторое время мы заняты: Джоанна глотает воду и запихивается содержимым наших ракушек, а я пытаюсь хоть что-нибудь скормить Люси. Дельф рассказывает о тумане и обезьянах, причём так бесстрастно, словно научный доклад читает, но при этом умалчивает о самой важной подробности происшествия.