Наемник Зимы - Людмила Астахова

Время близилось к полудню, и все трое участников дознания готовы были признаться, что не отказались бы от плотного обеда. Не исключено, что даже совместного.

По большому счету, дознаватель попался приятный малый. В отличие от других вершителей закона, коих Альсу довелось видеть немало, господин Носташ не кричал, не угрожал и не оскорблял через слово. А еще он мыл волосы и руки и не дышал перегаром. Эльф был приятно удивлен и даже в чем-то польщен таким отношением. В нынешний цивилизованный век в просвещенном Игергарде такие люди по-прежнему встречаются редко.

– У меня такое чувство, что мы зря теряем время, господин Альс, – вдруг сказал коронер, сделав знак писцу отложить перо.

«Ба! Да Шонн Носташ еще и проницателен сверх меры», – изумился про себя Ириен.

– Как вы точно это подметили, господин дознаватель. Вы переводите дорогую казенную бумагу, я тираню свой желудок, а ваш помощник портит глаза.

– Вчера вечером вы навестили лорда Ленайена в его резиденции. Полагаю, вы теперь знаете гораздо больше, чем тогда, когда пообещали нанести визит в Тихий дом.

– А вы станете мне верить на слово? Потому что других доказательств у меня нет.

– А это уж мне решать – верить вам или нет.

– Ну в таком случае… Можете записывать, господин Потар. Дело было так. У Ранвальда имелись некие взаимоотношения с Зеленой Ложей. Знаете, что это такое? Прекрасно, рад вашей осведомленности. Чем именно Ранвальд не угодил им, я не знаю, но посланник Ложи убил его. Возможно, непреднамеренно, а может быть, и специально. Теперь же убийца на полпути в Фэйр и в ближайшие полвека может там и оставаться, – поведал эльф. – Фэйр вам его не выдаст ни при каких обстоятельствах.

Носташ согласно кивнул. Если Ириен собирался увидеть на лице коронера потрясение или ужас, то он должен был испытать разочарование. Эльф задумчиво потер шрам над бровью.

– Если вы не удивлены, значит, понимаете, что я говорю правду.

– А что тут понимать? – пробурчал дознаватель. – Даже если бы ваш убийца продолжал сидеть в Орфиранге, никто бы его вешать не стал. Его бы отправили в Фэйр по настоятельному требованию посла Ленайена. В самом крайнем случае посидел бы на Запретном острове месяц-другой, а потом все равно отбыл на историческую родину. Где, я просто уверен, его лишь немного пожурят, а потом отпустят с миром. Знаю я ваше эльфийское правосудие.

Он совершенно не собирался скрывать своего раздражения подобным развитием событий.

– Я просто теряю с вами время, составляя эти дурацкие допросные листы, в то время как их наличие или отсутствие ничего не изменит. Никто в Орфиранге не станет настаивать. Эльф убил эльфа, ну и что? Орки все время режут своих неверных жен, и никто их за это в реке не топит.

Ириен, должно быть, понимал дознавателя лучше, чем кто-либо иной. Хуже нет, когда твои знания и умения отдаются на откуп лживым дипломатам или вообще всякому, кто стоит выше на чиновничьей лестнице. Неблагодарное это дело – разбираться в отношениях нелюдей, да еще и пытаться судить их преступления.

Господин Носташ достал из своей безразмерной папки целую пачку бумаги и многозначительно потряс ею в воздухе:

– Ваши сородичи завалили меня требованиями найти убийцу. Вот, полюбуйтесь.

Альсу пришлось перечитать всю эту кучу исписанных листков, путаясь в завитушках и других изысках каллиграфии, коими славятся его соотечественники. Дэйдхэ умудрился исписать целых четыре страницы, а Моринн пригрозила закрыть свою кружевную мастерскую. Надо полагать, в знак протеста. Утешало только то, что его самого никто не обвинял даже косвенно.

– Вот видите, господин Носташ, и никто не тычет в меня пальцем, обзывая убийцей, – сказал эльф. – Возможно, вам стоит написать самому господину Ленайену. Он непременно ответит.

– А я непременно напишу! – высокомерно ответствовал дознаватель. – Меня возмущает только то, что вы, при всей вашей многотысячелетней истории, которой вы так любите кичиться, до сих пор пользуетесь вместо истинного правосудия круговой порукой. Ведь все они, – коронер кивнул на письма орфирангских эльфов, – примерно догадывались о причинах смерти своего сородича. Все, включая безутешную госпожу Тирвиси. Вы не находите такое поведение в высшей мере лицемерным?

– Нахожу, – согласился Ириен. – Но при условии, если вы тоже находите королевское правосудие Игергарда пристрастным, когда дело идет о нелюдях. Разве истинное правосудие в Игергарде распространяется и на орков и на тангаров, равно как и на всех людей без разбора сословий?

Господин Носташ многозначительно промолчал.

– Вы можете быть свободны, господин Ириен Альс. У меня более нет к вам вопросов.

И свободный от подозрений господин Альс, не замедлив откланяться и поблагодарить, покинул Тихий дом. Торжества правосудия и справедливости не получилось.

«Хотя как знать, как знать, – подумал неожиданно для самого себя Шонн Носташ. – Возможно, с эльфийской точки зрения это и было настоящей справедливостью. Ну хоть бы и в отношении Ириена Альса».

Ранвальда провожали всей орфирангской общиной. И не только эльфийской. Пришли главы самых уважаемых орочьих семейств, пришел тангарский огнежрец. Мужчины подняли на плечи узкую погребальную лодку, и процессия двинулась по улицам Орфиранга в сторону Храмового холма. На деле никаких храмов там и в помине не было, и вообще никаких строений, кроме двух тангарских башен. Сто двадцать лет назад игергардский король милостиво разрешил отвести глинистый холм под место упокоения нелюдей. До того времени орки своих покойников хоронили тайно в лесу, а тангары и эльфы увозили своих в Лейнсруд. Король Тиборд поистине был человеком великодушным, в отличие от своего отца, который искренне полагал, что ежели эльфы живут долго, то им и помирать незачем.

Сама церемония занимает времени ровно столько, сколько требуется, чтобы установить лодку на помост, разжечь костер и дождаться, пока погаснет последний уголек. Нет ни долгих речей с перечислением достоинств и подвигов усопшего, ни заунывных песнопений, ни завываний наемных плакальщиц. Смерть – это то, что случается со всеми рано или поздно.

Альс на полдороге сменил Дэйдхэ, подставив свое плечо под лодку, и теперь они стояли рядом. Алые и золотые сполохи плясали в темных глазах главного орфирангского старожила, но Ириен был далек от мысли, что его многомудрый сородич на самом деле растрогался.

– Говорят, ты встречался с самим Арьятири, – как бы невзначай произнес Дэйдхэ.

Ириен не стал отрицать.

– Я всегда говорил Ранвальду, что его игры с Ложей до добра не доведут.

– А в чем там было дело? – осторожно поинтересовался Альс.