Битва полчищ - Александр Рудазов

— Я есмь Шаб-Ниггурат, Черный Козел Лесов!!! — провозгласил архидемон, сжимая в кулак когтистую ладонь. — Я объявляю этот мир своей военной добычей!!! Я обещаю каждому, кто посягнет, что сдохну… сдохнет… э-э… ме-э-э…

Запнувшись и потеряв мысль, Шаб-Ниггурат яростно заблеял. Он украдкой зыркнул по сторонам — не смеется ли кто над его косноязычием?! Но нет — Двурогие взирали на своего родителя со всегдашней преданностью, Тахем — с обожанием, адские духи уже разбрелись по округе, а Хастур… ну, он-то как раз ехидно скалился, но с Хастуром Шаб-Ниггурат связываться не хотел. Все-таки когда-то этот раскоряченный урод на равных дрался с Ктулху…

Очень давно, правда.

— Йа Шаб-Ниггурат, йа Шаб-Ниггурат! — счастливо взвизгнул Тахем. — Владыка Шаб-Ниггурат!.. Мы ваши верные рабы! Мы ждем ваших приказов! Что вы собираетесь делать, владыка Шаб-Ниггурат?!

— Я уничтожу здесь все, — задумчиво произнес Шаб-Ниггурат. — Все, что увижу. Все, что найду. Все живое и дышащее. Я усею эту страну костями. Я сожгу ее дотла. И это будет хорошо.

Тахем Тьма подобострастно затряс головенкой. Именно этого он и ожидал от владыки Шаб-Ниггурата! Именно этого! Не полумер, не добренькой войны, что вздумали вести Астрамарий и Клевентин! Только глобального уничтожения!

— Мне подготовить Туман Смерти, владыка? — льстиво спросил Тахем.

— Что это за дрянь? — брезгливо осведомился архидемон. — Какое-то твое заклинание?

— Да, это самое грандиозное, самое смертоносное…

— Что грандиозного могут породить твои гнилые ручонки? — фыркнул Шаб-Ниггурат. — Не смеши меня, смертный уродец! Мне не нужна твоя жалкая магия! В одном моем копыте больше силы, чем во всех колдунах этого ничтожного мирка! Мои Двурогие расстелют мне ковер из их костей и черепов!

— Но что же тогда делать мне, владыка?! — жалобно простонал Тахем.

— Можешь делать все, что захочешь. Только не путайся под ногами. Растопчу.

— Тогда я останусь здесь и буду охранять священный зиккурат! — заискивающе воскликнул Тахем. — Дайте мне свое благословение на это, владыка Шаб-Ниггурат!

— От тебя воняет. Уйди с глаз.

ГЛАВА 24

Костяной корабль погрузился до самых уключин. В огромную пробоину лилась вода, и куклусы прыгали за борт, точно лемминги. Стоящий на мостике колдун в сером плаще удовлетворенно взирал на дело своих рук.

Уже почти половину вражеского флота затопил адмирал Серой Земли. На его лице играла довольная улыбка. Триумф! Величайший триумф Асанте Шторма!

Мысленно Асанте уже примерял Пурпурный Узел — высшую награду для флотских офицеров. За всю историю державы Пурпурный Узел вручался лишь пятнадцать раз — и Асанте непременно получит шестнадцатый.

Сам океан свидетель — он это заслужил! Ни один из прежних кавалеров Пурпурного Узла не заслужил этого так же сильно! Тот же Хемалад Парус — что он сделал? Проиграл! Позорно проиграл сражение при Стумшельбруке! Океанические черви эйстов уничтожили чуть ли не весь флот — однако ж адмирал получает Пурпурный Узел! За что?! За что, спрашивается?! За то, что он был кузеном Искашмира Молнии?!

Асанте скрипнул зубами, вновь переживая ту несправедливость. Какими глазами он, тогда совсем еще юный капитан, смотрел на награждение своего адмирала… Как выпячивал грудь толстяк Хемалад, как надувал щеки, когда владыка Искашмир сухо вещал: «За безграничные мужество и отвагу, проявленные перед лицом превосходящих сил противника…»

Да где там было мужество?! Где там была отвага?! Все прекрасно знали, что Хемалад просто онемел от страха, потому и не скомандовал отступления! Только потому! На долгих полвека эйсты вытеснили серых с океанских просторов — а все из-за ничтожности тогдашнего адмирала!

Впрочем, теперь это все дела минувших дней. Хемалад Парус умер больше сорока лет назад, его сменил Фирахо Флотоводец, а его — Асанте Шторм. Вот уже почти тридцать лет он носит серый плащ и звание адмирала Серой Земли.

И сегодня — его величайший триумф.

Самодовольно улыбаясь, Асанте взмахнул рукой. Еще один водоворот — еще один затопленный корабль. Сегодня «Адмиралу Кровь» нет ни минуты роздыха — так много колдует его капитан. Палуба и борта явственно побледнели, утратили свой насыщенный багрянец. Древесина фаархи — лучший природный маносборник, но ее возможности не беспредельны. Асанте Шторм их уже почти исчерпал.

Но ничего страшного. Сражение близится к концу. Демоническая армада нестройно отступает, корабли один за другим идут ко дну, а куклусы падают в море, где их встречают трезубцы балеаргов. Утукку скрываются в эфирном плане, а эг-мумии исчезают в клубах дыма.

Уже полсотни этих бескожих демонов обратились в прах, задушенные благовонием Зкауба, сожженные чарами демонологов, зарубленные клинками паладинов. Кереф, хранящий благодать самой Пречистой Девы, изгонял прочь тлен Йсехироросетха, превращая эг-мумий в обычных мумий — высохших, заплесневелых… мертвых.

Мертвые демоны ведь гораздо лучше живых.

День сегодня выдался солнечный. Однако здесь, над Черной бухтой, небо затягивали тучи. Колдуны и эг-мумии много часов издевались над погодой, гоняя туда-сюда вихри и ураганы, вызывая шторма и смерчи, поливая все дождем и колотя градом. Воздух просто гудел от напряжения, а ветер не знал, куда дуть, и потому дул во все стороны сразу.

Но тут вдруг в тучах появился просвет. Прореха, в которую брызнул солнечный луч — очень странный, мертвенно-синий луч.

Да солнце ли это?

Луч вонзился в воду. В том месте, куда он ударил, море сразу вспучилось, поднялось горбом… и Асанте Шторм вздрогнул. При одном взгляде на эту страшную, чудовищную ауру ему стало зябко. На спину как будто плеснули ледяной воды.

В ужасе замерли и другие колдуны. Замерли, не в силах отвести глаз от водяного столба, поднимающегося выше… выше… приобретающего четкие очертания… раскрывающего рыбьи глаза…

— Это Дагоооооооон!!! — истошно взвыл кто-то.

— Отец Дагон… — прошептала Делиль, сжимая руку мужа. — Глубоководный Владыка…

Темный бог медленно повернулся, заставляя огромные альдареи трепетать, точно ореховые скорлупки. Он выпростал из воды гигантскую ручищу с зажатым в ней трезубцем и повел плечом. Повинуясь воле колосса, само море стало закручиваться в спираль, в бесконечный водоворот!

Асанте невольно сглотнул. Он пытался представить, каковы сейчас размеры Дагона, если океан не достигает его плеч? В Черной бухте глубоко! Очень глубоко!

Даже без божественной силы Дагон может просто переломать весь флот Серой Земли! Он бессмертен, неуязвим и непомерно, непостижимо громаден!

— Владыка Дагон, должно быть, страшно разгневан, что мы разрушили его храмы… — пробормотал Асанте.

— Он нас всех убьет, — с каким-то странным спокойствием произнесла Делиль. — Он нас всех убьет.

Взгляд Асанте заметался. В иных обстоятельствах он легко мог спастись, просто прыгнув за борт. У него, у великого гидроманта, есть верный способ отступления. Он не подвел его, когда взрывался остров Огненной Горы, не подведет и теперь…

Не подвел бы. Если бы «Адмиралу Кровь» угрожал кто другой, а не Дагон. Скрыться в море от бога морей?.. Смешно и думать о таком.

К тому же в ладони Асанте лежит ладонь Делиль. Адмирал Серой Земли действительно любит свою жену. Любит больше самой жизни.

— Улетай, — резко приказал он. — Улетай отсюда, душа моя Делиль.

— Но как же ты, мой капитан? — обеспокоенно нахмурилась супруга.

— Разве нет серого плаща на моих плечах, женщина? Твой муж сумеет о себе позаботиться. Теперь лети.

И, сказав это, Асанте Шторм схватил свою жену поперек туловища и выбросил за борт.

Сразу после этого он отвернулся и быстрым шагом пошел на мостик. Плеска за спиной слышно не было — значит, воды Делиль даже не коснулась. Стихия аэроманта — воздух.

А на море уже творился полный кавардак. Костяные корабли куклусов суматошно отступали, спеша выбраться из эпицентра, пока Дагон не разбушевался в полную силу. Глубоководный Владыка ждет их, сдерживается, но еще немного — и он просто поставит океан на дыбы. Тогда уже не уцелеть никому — ни своим, ни чужим.

В ухо Асанте кричали и вопили капитаны всех кораблей. Адмирал отдавал приказы — быстрые, короткие распоряжения. Все они сводились к одному — команде отступать. Отступать, пока Дагон не размолотил флот в водяную пыль.

А он уже вот-вот это сделает!

От балеаргов известий не было. Асанте слышал в своем «пучке командования» неясные вопли, тонкие эйстские посвисты — а потом все заглохло. Море бурлило так, что слова не требовались.

Впрочем, некоторые балеарги еще живы. Время от времени один-другой еще показывается над водой. Выпрыгивают на альфардах, убегают и преследуют… нет, это уже не утукку! Это кое-кто пострашнее!