Энциклопедия: Волшебные существа - Николай Горелов

В тот же самый день лучший друг Рэзея, получивший за свое увлечение прозвище Охотник с Холмов, да и к тому же столь же страстный преследователь ведьм, поздним вечером грелся у очага в охотничьем домике, расположенном в лесу Гэйх, что в Баденохе. Снаружи ревел шторм, у очага расположились две верные собаки, а заряженное ружье стояло в углу. Вдруг дверь слегка распахнулась и в щель протиснулась несчастная, жалкая, промокшая кошка. Собаки вскочили, ощетинились и бросились к твари, которая, на удивление, заговорила человеческим голосом: «Знаменитый Охотник с Холмов, прошу у тебя защиты. Я знаю, как ты ненавидишь таких, как я, но все же пожалей бедную измученную путницу, которая бежала к тебе в поисках убежища от своих сестер». Охотник был тронут. И хотя из этих слов он заключил, что перед ним — ведьма, благородство не позволяло притеснять врага, доведенного до отчаяния. Он приказал собакам лежать и позволил ей подойти к очагу, обсушиться и погреться. Но она отступила и задрожала: «Твои собаки все еще в гневе, боюсь, как бы они не разорвали меня на части. У меня с собой есть длинный волос. Молю тебя, обмотай его вокруг собак и свяжи их вместе». Эти слова вызвали у Охотника еще большие подозрения. Он взял этот странный длинный волос и притворился, будто связал собак, а на самом деле обвязал его вокруг столбов, что поддерживали крышу. Кошка крадучись подошла и села к огню. И тут Охотник заметил, как она все увеличивается и увеличивается в размерах. «Чтоб тебе сдохнуть, гадкий зверь, — сказал он, смеясь, — какая ты вдруг стала большая!» — «Ну-ну, — захихикала кошка, — просто шерсть высохла и стала пушистей». Охотник ничего не ответил и только наблюдал, а кошка становилась все больше и больше, пока вдруг он не увидел, что перед ним сидит сама матушка Лагган. «Что, Охотник с Холмов, настал твой час расплаты? Ты и Макгиллихаллум из Рэзея были страстными преследователями нашего сестринского братства. С Рэзеем мы уже расправились, и его безжизненное тело лежит на дне моря. Теперь твой черед, Охотник с Холмов». При этих словах она стала еще больше и еще уродливее, будто сам дьявол, и сразу набросилась на него. Но собаки, поскольку они не были связаны волосом, бросились ей навстречу, чтобы защитить хозяина. Они вцепились ей в груди и не отпускали. Тут она принялась кричать: «Дави, волос! Дави, волос!» — ибо она-то думала, что волос обмотан вокруг собак, а на самом деле им были обмотаны балки. И вот от ее криков две эти балки переломились пополам, словно спички. Но собаки и не думали отпускать ведьму, которая вытащила их наружу, выдернула им все зубы до единого, освободилась, обернулась вороном и улетела. Завывания ветра стихли вдали, собаки приползли обратно к своему хозяину, который принялся их гладить и благодарить. А они облизали ему руки и умерли. Охотник оплакивал их, словно родных детей. Потом он похоронил псов и отправился домой в печали. Жены не оказалось на месте, пришлось подождать какое-то время, пока она не вернулась. «Где ты была, любовь моя?» — спросил Охотник. «Навещала матушку Лагган. Печальное происшествие — она внезапно заболела, говорят, не доживет и до утра. Все соседи сейчас у нее». — «Горько слышать, — ответил муж, — а что за болезнь у этой доброй женщины?» — «Вроде как она на болоте собирала торф, поднялась буря, матушка вся промокла, внезапно начались колики». — «Выходит, мне непременно надо пойти повидаться с ней. Давай отобедаем, а потом зайдем к ней». Едва они вошли в комнату, где все соседи собрались вокруг постели больной, причитая и оплакивая женщину, которая всегда считалась достойной, Охотник протиснулся сквозь толпу и скинул со страждущей одеяла, чтобы все могли увидеть следы от собачьих укусов, оставшиеся у нее на груди и на руках. «Посмотрите на эту мерзкую ведьму! Прошлой ночью она подстроила смерть Макгиллихаллума и пыталась расправиться со мной» — и рассказал обо всем, что произошло, от начала и до конца. Все были изумлены, однако следы от собачьих клыков явно свидетельствовали о правдивости услышанного. Решили, что надо вытащить ее из дому и казнить, не устраивая никакого дальнейшего разбирательства. Но старая ведьма вымолила пощаду, ибо чтб человеческая месть по сравнению с теми ужасными мучениями, которые уготовил ей недруг, обманувший и впутавший ее во все это, а теперь смеющийся над ее страданиями. «Послушайтесь моего предупреждения: никогда не имейте дел с тем господином, которому я служила так долго». После этого она поведала о том, как стала на путь зла, и обо всех ужасных вещах, которые совершила, закончив свой рассказ историей гибели Рэзея и покушения на его друга. Изложив все, она умерла.

Той же самой ночью один из ее соседей возвращался домой из Стратдерна, и едва он оказался в мрачном Мналей-ском лесу, что в округе Баденоха, как на пути ему попалась старуха, одетая во все черное. Она старалась бежать как можно быстрее и, едва поравнявшись с ним, спросила, как далеко до церковного двора в Даларосси и сможет ли она добраться туда до полуночи. Он ответил, что сможет, если только не станет сбавлять шаг. Она побежала, причитая и плача. На расстоянии всего нескольких миль он повстречал огромного черного пса, который принюхивался к следам на дороге. Еще немного спустя навстречу ему попался второй пес. Неподалеку оттуда с ним поравнялся огромный черный человек верхом на великолепном быстроходном скакуне. Тот остановился, чтобы спросить, попадалась ли путнику навстречу женщина. Путник ответил, что да и она бежала что есть мочи. «А два черных пса бежали за ней?» — спросил черный незнакомец. «Так оно и есть, — ответил путник, — два огромных пса». — «А смогут ли псы настигнуть ее прежде, чем она доберется до церковного двора в Даларосси?» — «Да они ей уже, наверное, наступают на пятки». Незнакомец натянул поводья и ускакал прочь, а путник поспешил домой, ибо жуткая была эта встреча, да и место неспокойное. Немного погодя он увидел, что незнакомец обогнал его, возвращаясь назад с женщиной, переброшенной через седло, и двумя собаками, одна из которых вцепилась ей в грудь, а другая в бок. «Где же вы настигли ее?» — спросил путник. «Прямо в тот момент, когда она входила на церковный двор в Даларосси!» — ответил черный охотник и ускакал прочь. Путник добрался до дому и тут узнал про ведьму из Лаггана. У него не осталось никаких сомнений в том, что женщиной в черном была душа той самой ведьмы, которая стремилась обрести убежище от демонов на церковном дворе в Даларосси. Ведь это место настолько свято, что любая посетившая его ведьма, живая или мертвая, сможет расторгнуть свой договор с сатаной10.

Тиббова кошка и Яблоневый человек (Tibb's Cat and Apple-Tree Man). На ферме Тиббов жил маленький котик, почти котенок, молоко на мордочке еще не обсохло, милый такой. Прелестное создание, да любопытное больно. А неподалеку располагалось поле, дурная про него шла слава — никто обрабатывать-то поле это не хотел. Росла там бузина, да еще все время дул чудной ветер — так и казалось, будто все время кто-то разговаривает в тех местах, да я и сам ни за что туда не отправлюсь за просто так, вот если только захватить с собой щепотку соли на корочке хлеба. Ну так вот, милочка, я б тебе и показал это поле, да не стану, нечего тут ходить. Любопытная, ты же не Тиббов кот — а так, хочешь, поди сама посмотри! Что-то там нехорошо, вот потому-то все черные кошки отправляются туда в положенную ночь. Тиббова-то кошка тоже хотела сходить, попыталась раз — в канун Сретения, потом на Хэллоуин и прочие чудные ночи, когда ведьмы встречаются, да только мала была кошечка — и никуда не добралась. А тут и Новый год накануне, вот она и решила попробовать опять. Дошла до сада, а там ее Яблоневый человек как окликнет: «Душечка, поворачивай-ка ты домой, сейчас придут люди, станут поливать мои корни сидром, а у них, знаешь ли, ружья, чтобы ведьм отпугивать. Нечего тебе здесь делать, сиди дома и не шляйся где попало, покуда не настанет канун Святого Тиббова дня». Тут это молочное создание и побежало домой, подняв хвост. К добру он ее напугал, этот Яблоневый человек. Больше она по ночам не шаталась — ведь откуда ей знать, когда будет канун Святого Тибба. Да и кому то ведомо, а?11

Кот с острова Мэн (Mank'S Cat). «Нечем вилять, как коту с острова Мэн» (Like a Manx cat, hasn't a tail to wag) — так говорят о человеке, который абсолютно не в состоянии очиститься от выдвинутых против него обвинений12. «Он как кот с острова Мэн — он не оставляет после себя ничего, кроме хвоста» (Не is like a Manks Cat, he leaves nought ahint him but his tail). Единственное животное, которое встречается только на острове Мэн, — это бесхвостый кот. Местные жители называют его «стаббин» (stubbin), а англичане «рампи» (rumpy). Как считает профессор Форбс, «это случайно возникшая разновидность обычного вида, Fells catus, у представителей которой хвостовой отросток отсутствует вовсе или встречается в весьма рудиментарной форме». Остроумный автор «Шестидневного путешествия на остров Мэн» утверждает: «Если этих котов случить с обычными английскими породами, в результате появляется потомство с четвертиной, половиной, тремя четвертями и даже целым хвостом, сообразно некой шкале, с которой я не вполне знаком»13. Некоторые утверждают, что эти коты — коренные обитатели острова. Согласно другой традиции, первый кот с обрубленным хвостом был вынесен на берег после кораблекрушения иноземного судна, разбившегося у скалы под названием «Испанская голова» практически сразу после Сотворения мира. Говорят, эти кошки прекрасно охотятся на мышей — каждый год туристы и путешественники, посещающие остров, увозят этих кошек к себе домой в качестве сувениров. Доктор Дж. Уилсон называл своего любимца «нелепым котом без хвоста»14