Трофейщик-2. На мушке у «ангелов» - Алексей Рыбин

Приняв более или менее достойный вид, сгруппировавшись и отъехав вперед метров на пятьдесят, «ангелы» вновь остановились. Один из них, похоже вожак, повернувшись к дэдхедам, разразился громкой гневной речью, которую увенчал жест вполне интернациональный — ладонью правой руки перехваченное левое предплечье.

Ни с той, ни с другой стороны, как понял Алексей, убитых не было, несмотря на то что, не считая несколько раз палившего старика, он слышал по меньшей мере с десяток выстрелов.

— Все, — сказал Биг-Бен и спрыгнул тяжело на сиденье, поставив ружье рядом с собой. — Все. Уехали. — Он достал очередную сигару и флегматично принялся ее раскуривать.

Фокусник, нос которого был разбит, но этим повреждения вроде бы ограничивались, осторожно подвел к «кадиллаку» шатающуюся Миранду. Лицо ее было совершенно белым.

— Говнюки нашему водителю, по-моему, руку сломали, — сказал Фокусник. — Бен, посмотри-ка.

Старик ощупал руку Миранды. Бледное лицо женщины покрылось капельками пота.

— Да, перелом, — проворчал Биг-Бен. — Фокусник, достань аптечку из багажника…

Он плотно закрепил бинтом на руке Миранды бейсбольную биту — ничего другого в качестве шины поблизости не нашлось.

— Надо ехать к врачу, — вынес решение Биг-Бен. — И так срастется, конечно, но с врачом дело решится быстрее. Кто сядет за руль?

— Пусть Престон рулит, — бросил Фокусник. — Он меньше всех пострадал. Всех распугал своими ногами, к нему никто даже и не подходил. «Ангелы» его, наверное, за сумасшедшего приняли — стоит чудак, ногами машет… А ты, парень, чем занимался? — обратился он к Алексею.

— Алекс занимался чем надо, — за него ответил старик. Больше Алексея не спрашивали: мнение Биг-Бена, судя по всему, здесь было решающим. — Никого из наших не подстрелили? — поинтересовался старик, когда кавалькада снова тронулась в путь.

— Вроде нет, — ответил Покойник. Он сидел на своем месте, чуть прикрыв глаза. — Зато у меня, по-моему, сотрясение мозга.

— Чему у тебя сотрясаться? — спросила Миранда, расположившаяся на правах раненой между Ларисой и Алексеем. — У тебя мозгов-то никогда не было.

Судя по тому, что Покойник не отреагировал на прикол, чувствовал он себя действительно неважно. Под глазом у толстяка было здоровенное черное пятно — удар бейсбольной битой настиг его, когда Покойник кинулся в гущу драки.

— Ладно, — сказал Биг-Бен. — До места доедем, разберемся. Благодарите Бога, что «ангелы» стрелять не научились. Не положили никого — и то хорошо.

— А ты? — спросила Миранда.

— Что я — больной, трупаков на себя вешать? Одного в ногу, другого в руку. Все как обычно… Сумка на месте? — неожиданно спросил он Ларису, не повернув головы, а лишь покосившись на девушку.

Вопрос был задан спокойно, мимоходом. Никто из компании не обратил на него внимания. Алексей похолодел. «Что старикану до сумки? Почему он спрашивает о ней? Догадался, что в ней лежит?»

— На месте, спасибо, — так же спокойно ответила Лариса. Алексей не видел ее лица и не мог определить ее истинное внутреннее состояние — их разделяла Миранда, выпятившая перед собой негнущуюся руку-биту.

— Как себя чувствуешь, русский? — Фокусник впервые улыбнулся. — У вас в России такое бывает?

— Сколько угодно, — ответил Алексей.

— Жалко, пришлось стрелять, — пробормотал старик. — Полиция могла нагрянуть. Впрочем, может, еще и нагрянет…

— Кому мы нужны? — возразил Престон. — Что, полиции своих забот мало? — Дружелюбно, как на прошедшего боевое крещение, китаец взглянул на Алексея и пояснил: — Полиция нас достает, только когда мы в городе бучу устраиваем. Когда честных граждан беспокоим. А так — им наплевать. Даже рады будут, если мы перережем друг друга. Свободная страна, дерьмо собачье…

— Чего же ты здесь кантуешься? — спросила Миранда.

— Весь мир — дерьмо, — весело ответил Престон. — Вот, может быть, в России по-другому… Я там еще не был.

Россия… Последнее время Алексей вообще и не думал о доме, о Катьке, которую звал замуж за несколько дней до отъезда, о миллионах вещей, которые остались на родине, — все вытеснили насущные проблемы. «И немудрено, — подумал он, — инстинкт самосохранения, желание выжить отменяют все другие, остается только одна мысль — как остаться живым… Приключений хотел в Америке — вот, по полной программе приключения. И похоже, они только начинаются». Разве мог он пару-тройку часов назад, сидя в тихом омуте Дилона, предположить, что будет биться насмерть бок о бок с рокерами…

— Слышь, Престон, — по-свойски обратился он к китайцу, так же справедливо считая, что участие в драке должно если не уравнять их, то во всяком случае сблизить, — если не секрет, — откуда прилетели «ангелы»?

— «Ангелы Ада»? Тоже из Калифорнии. Уличные хулиганы.

— Сам ты хулиган, — недовольно процедил Биг-Бен.

— Обиделся, — радостно продолжал Престон, — обиделся бывший «ангел». А кто такие, по-твоему, «ангелы»? Раньше у них были какие-то принципы, а сейчас — разный сброд собирается. Нажираются — и мочат всех, кто им не нравится. Сейчас вообще мало осталось настоящих рокеров. Обуржуазились Штаты совершенно.

— Философ хренов, — вяло промолвила Миранда.

— Мне просто со стороны виднее, — констатировал Престон. — Вот тебе, — он снова перевел взгляд на Алексея — тебе в Дилоне интересно было?

— Не шибко…

— Вот и я говорю — не шибко. Здесь вообще все не шибко. Каждый стремится только пузо набить или кошелек. На этом интерес к жизни заканчивается. Настоящих мужиков совсем не осталось… — Он покосился на своих приятелей. — Почти не осталось. Где ты, дух покорителей Дикого Запада? Где ковбои, где шерифы?..

Через полчаса процессия въехала в лощину, поросшую высоким кустарником. С дороги пришлось свернуть, но сквозь заросли была проложена широкая просека, и движение не остановилось. Кавалькада выбралась на большую поляну со следами старых кострищ. С одной стороны поляна упиралась в довольно высокую гору. С трех других она была отгорожена леском, на опушке которого стояло несколько заброшенных хижин. Видимо, место не однажды использовалось рокерами для временного летнего лагеря.

— Идем за хворостом, — скомандовал старик Алексею. У остальных, видимо, были другие, давно известные и распределенные обязанности. — Девушка… — Он не называл Ларису по имели, хотя она и представилась ранее. — Девушка, помоги Миранде.

Он кинул Алексею топорик и пошагал в лес. Когда углубились довольно далеко — старик буркнул, что сушняк лежит именно там, — Алексей почувствовал, что Биг-Бен не случайно потащил его в чащу.

— Ну, парень, — вместо того чтобы приступить к рубке сушняка, который и правда в изобилии был вокруг, Биг-Бен сел на пенек и вытащил из кармана сигару, — рассказывай. Что в сумке? Деньги? От кого вы бежали?

Алексей, внимательно посмотрев на него, понял, что выкручиваться и что-то придумывать не имеет смысла. Проверить правдивость его рассказа для старика не составит никакого труда. А тот факт, что Биг-Бен не стал ничего выяснять при всех, давал шанс на мирный исход дела, на доверительность разговора.

— Не бойся, — подбодрил Биг-Бен. — Я много чего в жизни видел, мало чем удивишь. Деньги мне твои не нужны. Были бы нужны — я бы их уже взял. Это ты понимаешь?

Сомневаться в словах старика не приходилось. С самого начала совместного пути они полностью находились в его власти.

Биг-Бен перешел на русский:

— Так, наверное, тебе легче будет? Я не очень силен в твоем языке… Но ничего, нам с тобой не о папаше Хэме беседовать. Я много лет прожил в Европе — русский там выучил.

— Учился? — спросил Алексей. По эпическому тону, который задал Биг-Бен, было понятно, что время имеется и говорить можно не спеша.

— Я с детства учусь. Но не в колледже и не в университете. Никогда не подходил к ним близко. Меня только жизнь учит. Так что давай, выкладывай все как есть. Мы ведь сами не херувимы, у нас тоже с полицией есть о чем поговорить. Лишние проблемы нам не нужны. А может быть, я тебе что-то и смогу посоветовать…

Алексей думал, что рассказ получится долгим и путаным, но оказалось, что он легко уложился в пять минут. Биг-Бен слушал, покуривая, сидя совершенно неподвижно, и никак не отреагировал, когда Алексей умолк.

— Вот, собственно, все, — повторил он, ожидая реакции старика.

— Все… Правильно говорит Парсонс Престон, весь мир — дерьмо. Молодые повторяют ошибки, которые совершали до них несколько поколений. Мудаки. Все мы — полные мудаки. Вот поэтому, — он улыбнулся своим мыслям, — именно поэтому я и не посещал ни одного учебного заведения. Ничему там путному не научат.

Алексей молча стоял и ждал, когда же старик заговорит по существу.

Биг-Бен, согнав с лица улыбку, наконец перешел к сути дела: