История с привидениями - Питер Страуб

Только не сегодня. Думаю, это будет последняя история Клуба Чепухи.

— Тогда я попрошу еще об одном одолжении, — сказал Дон. — Если вы решите рассказать мне вашу историю, можно это сделать в доме моего дяди?

Они все как-то вдруг постарели и осунулись, даже Льюис.

— Что ж, может быть, — сказал Рики Готорн. Его лицо походило на кусок льда в обрамлении усов и бабочки. — Это все там и началось. Да, я думаю, это будет последняя история нашего клуба.

— И пусть Господь хранит нас после этого, — добавил Льюис.

Глава 12

Питер Берне вошел в спальню родителей и стал в дверях, гладя, как его мать расчесывает волосы. Она была как раз в состоянии рассеянности — она уже давно колебалась между преувеличенной заботой о семье и полной отстраненностью, когда она жгла пироги и долго гуляла в одиночестве. В периоды заботы она покупала ему вещи и спрашивала об учебе и планах на будущее, но ему часто казалось, что она готова заплакать.

— Что у нас на обед, мам?

Она поглядела на его отражение в зеркале.

— Хотдоги с капустой.

— А, — Питер любил хотдоги, чего нельзя было сказать о его отце.

— Это все, что ты хотел спросить, Питер? — она смотрела уже не на него, а на отражение своей руки, медленно двигающей расческу.

Питер всегда считал свою мать привлекательной, хоть и не такой красивой, как Стелла Готорн. Высокая стройная блондинка, она нравилась мужчинам, хотя он не хотел об этом думать; на том вечере он видел, как Льюис Бенедикт гладил ее колено. Почему-то Льюис казался ему более подходящим для матери, чем отец, и он легко мог представить их вместе… как Джима и Пенни Дрэгер.

И вскоре после вечеринки он почувствовал, что брак его родителей дал трещину.

— Не совсем. Мне просто нравится смотреть, как ты _ричесываешься.

Кристина Берне застыла с поднятой расческой, потом медленно опустила руку, опять нашла его лицо в зеркале и отвела взгляд как-то виновато.

— Кто придет к нам завтра?

— О, те же, кто всегда. Друзья твоего отца. Эд и Сонни Венути. Рики Готорн с женой. Сирс Джеймс.

— А мистер Бенедикт?

На этот раз она посмотрела ему прямо в глаза.

— Не знаю. А что? Он тебе не нравится?

— Иногда да. Я его плохо знаю.

— Его все плохо знают, — сказала она, немного подняв его настроение. — Льюис — настоящий затворник.

— Почему он еще не женился?

Она снова взглянула на него, теперь уже сердито.

— Питер, к чему все эти вопросы? Ты мне мешаешь.

— Прости, ма.

— Ладно, дорогой.

— Я только хочу, чтобы ты была счастлива.

Она положила расческу на столик. Слоновая кость легко стукнула о дерево.

— Я и так счастлива, сынок. А теперь иди вниз и скажи отцу, что пора ужинать.

Питер спустился вниз и пошел в гостиную, где отец смотрел телевизор: еще один признак разлада. Раньше отец просто уходил в эту комнату с дипломатом, уверяя, что ему надо поработать спокойно, и из-за двери слышались тихие звуки музыки.

Он вошел и увидел включенный телевизор и перед ним, на стуле, — соленые орешки, пачку сигарет и зажигалку, но отца в комнате не было.

Питер отправился на поиски. Уолтер Берне сидел на кухне в коричневом костюме и только что отправил две оливки в бокал мартини.

— А-а, Питер, старина.

— Привет, па. Мама говорит, что пора ужинать.

— Значит, через час. А что у нас на ужин?

— Она сказала, хотдоги.

— Ффу.

Господи! И зачем они мне? — он поднял бокал, улыбнулся Питеру и сделал глоток.

— Па…

— Что?

— Зачем ты устраиваешь эту вечеринку?

— А что? По-моему, будет здорово, вот увидишь.

Уолтер пошел было из кухни обратно к телевизору, но потом оглянулся на сына, который остался стоять посреди кухни, засунув руки в карманы. — Что с тобой, старик? Что-нибудь в школе?

— Нет. — Пошли со мной. У двери гостиной отец сказал: — А твой друг Джим Харди так и не вернулся домой.

— Да. Отец поставил бокал на столик и грузно опустился на стул. Они оба посмотрели на экран, где вся семья Бреди разыскивала среди метели пропавшего щенка или хомяка (а судя по состоянию комнаты, может, и крысу).

— Его мать сильно беспокоится, — сказал отец, отправляя в рот горсть соленых орешков. — Элинор замечательная женщина. Но она никогда не понимала этого парня. Ты не знаешь, куда он мог деться?

— Нет, — Питер сосредоточенно смотрел на перипетии охоты за крысой.

— Должно быть, куда-то уехал.

Питер кивнул. По пути в школу он прошел накануне по Монтгомери-стрит и увидел, что машина Джима исчезла.

— Зато Ролло Дрэгер вздохнул с облегчением. Ему просто повезло, что его дочка не залетела.

— Угу.

— Так ты точно не знаешь, где Джим?

— Нет, па.

— Он не говорил тебе, что куда-нибудь собирается?

— Нет, — он рискнул даже взглянуть отцу в глаза.

— Ты ведь тоже беспокоишься за него?

— Да, — выдавил Питер на грани слез.

— Конечно. Такой парень, как ты, обязательно взвалит на себя чужие проблемы. Но я тебе кое-что скажу.

— Да, па.

— Он в Нью-Йорке. Сбежал из дома по какой-то причине. И теперь я не так уж уверен, что он не причастен к этой истории со старой Реей Дедэм.

— Он не мог. Просто не мог.

— Конечно, где уж нам, старым занудам, понять? — когда Питер промолчал, отец повернулся к нему и взял за руку. — Пит, ты должен усвоить одну вещь. Можешь восхищаться такими ненормальными, но лучше держись от них на расстоянии. Мир и без того достаточно непрочен, и незачем искать дополнительных неприятностей на свою голову, — он отпустил руку сына. — Слушай, давай немного посидим вместе? Посмотрим телевизор?

Питер послушно сел. За окном время от времени слышалось гудение снегоочистителя, проезжающего к площади и обратно.

Глава 13

На следующий день изменилась атмосфера и в доме, и за окном. Его мать радостно носилась по дому, пылесосила и вытирала пыль, болтала по телефону. Питер у себя в комнате слушал по радио музыку, перемежающуюся сводками погоды. Отец поехал в банк; Питер видел его в окно, закутанного в пальто и похожего на русского. Несколько других «русских», их соседи, тоже вышли на улицу. Сводки повторяли одно и то же: «Восемь дюймов за ночь и еще больше на уик-энд, авария на дороге №17 парализовала движение между Дамаскусом и Виндзором… авария на дороге №79 остановила движение между Угуогой и Сентер. Виллэдж… перевернулся фургон на дороге №11…» Днем мимо промчался Омар Норрис на своем агрегате, засыпав снегом две подвернувшиеся машины. На ленч мать приготовила взбитые яичные белки. День казался бесконечным, как серое небо.

У себя Питер нашел в справочнике телефон Ф. Робинсона и набрал номер с сердцем, подступившим к горлу. После двух гудков кто-то снял трубку и сразу же положил обратно.