Мастер из качалки - Александр Гримм

Хах, да он, должно быть, шутит, ну разве этот мужик похож на цзянши? Цзянши совсем не такие — уж я-то знаю.

— Не, ну какой из него цзянши? Бумажки на лице нет и «р-р-р-р» не делает.

— А ты посмотри на его глаза.

Я встречаюсь взглядом с незнакомцем и тут же понимаю, о чём говорил Ян Гэ. Белки его глаз по цвету как кожура переспевшего апельсина.

— Может, проблемы с печенью? — хватаюсь я за последнюю соломинку.

— Если бы, — напряжённо отвечает Ян Гэ.

А тем временем мутный мужик растягивает губы в усмешке и у меня не остаётся никаких сомнений в том, что перед нами цзянши. А иначе зачем ему такие большие клыки? Он же не волк из сказки про Красную Шапочку.

— Вижу твоё удивление.

Правильно расценивает он мой взгляд.

— Ладно, так уж и быть. Перед тем как начать, я поделюсь с вами невеждами мудростью нашей великой секты. Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, как «рождаются» цзянши?

Я — точно нет. А вот насчёт Ян Гэ не уверен. Украдкой бросаю взгляд на напарника…Не понял, он что волнуется?

Руки Ян Гэ заметно подрагивают, а сам он при этом нервно переминается с ноги на ногу. Поймав мой взгляд, он одними губами произносит:

— Старший ученик.

Ха, как будто это о чём-то мне говорит? Да я в Мудан без году неделя и знать не знаю разницу между старшим и младшим учеником. Хотя если сам Ян Гэ, восходящая звезда нашей секты так нервничает, то разница эта должна быть значительной.

— Вижу, что нет. Тогда я отвечу. Тем более что в этом нет большой тайны. Как и в любом деле в создании цзянши важны детали, я же поведаю вам об основах. А они довольно просты. Для создания цзянши вам потребуется одно мёртвое тело и практик Кровавого культа, который сумеет заполнить даньтяни мертвеца живительной ци. Как вы уже наверняка догадались, практик нашего культа использует «умершие» даньтяни как хранилища для ци.

Ага ещё как догадались, особенно я. Ещё бы вспомнить, что там наставник Дой рассказывал про эти самые даньтяни. Одно я помню наверняка — их три. А дальше…Нижний точно отвечает за жизненную силу — уж это я помню. Средний он же сердечный центр — вроде как за эмоции. Ну а верхний, Хрустальный дворец — за соображалку. И только нижний, если мне не изменяет память, может хранить в себе ци.

Выходит, практики Кровавого культа насильно запихивают ци в не предназначенные для этого даньтяни?

— Да, практик при этом разрушает средний и верхний даньтяни, из-за чего они лишаются своих изначальных свойств. Но разве это важно, когда создаёшь что-то столь недолговечное? Так рождается классический цзянши, живой мертвец без мыслей, чувств и устремлений. Но глядя на меня, вы наверняка ловите себя на мысли, что перед вами не обычный цзянши. И в этом вы правы. Дело в том, что мой верхний даньтянь не был наполнен живительной ци, а потому сохранил свои первозданные свойства. И пусть из-за этого я не так силён, как рядовой цзянши, ведь имею лишь два наполненных ци даньтяня, но в отличие от этих безмозглых марионеток я мыслю и способен обучаться боевым искусствам. Надеюсь, я утолил ваше любопытство. А теперь пришло время передать послание…

Послание — о чём это он? Неужели хочет вручить нам дипломатическое письмо для совета старейшин. Если так, то я даже сопротивляться не буду. Подумаешь один раз побыть мальчиком на побегушках — это всё равно куда лучше, чем мои прошлые обнимашки с цзянши. Тогда, помнится, у меня чуть рёбра через глотку не полезли, а тут какое-то письмо…

— Это дружеское послание от секты Чёрного неба секте Мудан, — произносит он, глядя мне в глаза. — Сначала я убью тебя…

Ага, вот тебе и письмо! Держи карман шире Володя, сейчас тебе туда таких писем накидают, что до почты не дойдёшь!

— А после убью этого… — тем временем переводит он взгляд на Ян Гэ и его ноздри внезапно начинают подрагивать. — Эту…Ф-ф…Хм, пахнешь как женщина, но выглядишь как мужчина. Какая мерзость.

— Согласен, — киваю я.

— Су Чень! — шипит на меня Ян Гэ. — Ты на чьей стороне?

— А, прости, совсем запамятовал.

— Ф-ф, — ещё раз принюхивается цзянши. — Нет, ты точно женщина!

Глава 21

Я с удивлением перевожу взгляд с цзянши на своего верного напарника. Ну ведь непохож же ни разу — да смазливый, но рожа-то мужицкая. Да и учится брат Ян Гэ не где-нибудь, а в самом Мудане — а там, как известно, девок нет. И теперь, после рассказа Большой белой обезьяны я даже знаю почему. Видать, бывшая жёнушка Ху Ли так загнобила своего благоверного, что он во избежание повторения этих событий закрыл женщинам вход в свою секту. Так что, как ни посмотри, а Ян Гэ просто не может быть женщиной, по определению.

— Да нет какая из него женщина, — отмахиваюсь я от цзянши. — У него от женщины только грудь.

— В центральном Лояне есть поговорка: если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то, скорее всего, это утка.

Да я бы и сам с этим согласился, если бы не одно но. Лицо Ян Гэ хоть и выделяется своей красотой, но при этом обладает ярко выраженными мужскими чертами. Так что здесь цзянши ошибся, Ян Гэ — точно мужик.

А хотя чего этого я его отмазываю? Пусть сам за своё мужское постоит.

— Эй, Ян Гэ, ну хоть ты ему скажи…или покажи. А то и правда непонятки какие-то…Ян Гэ? — окликаю его я.

Но мой брат по секте отчего-то не спешит отвечать. Вместо этого он со злостью и страхом смотрит на цзянши.

— Это ведь маска секты Безликих, верно? — зачем-то указывает на своё лицо незнакомец. — Дорогущая вещица. Но ты не бойся, после того как я вас убью, то аккуратно отделю её от твоего настоящего лица.

«Настоящего лица…» — мысленно повторяю я про себя. А затем точно так же мысленно бью себя кулаком по голове.

Ну конечно! И как я сразу не догадался? А ведь ответ всё это время лежал на поверхности, но как представитель иного мира я просто в упор его не