Призрак в машине - Грэм Кэролайн

Остаток утра прошел так гладко, что Кейт позволила себе сделать передышку. Они решили перекусить в саду на траве, потому что Фрэнк Таллис уже увез цинковый стол и стулья вместе с остальным хламом.

Когда они собрали тарелки, Кейт заметила в густой траве маленький цветочный горшок с рисунком в виде синих и желтых ирисов.

— Вы только посмотрите! — Она схватила горшок, завернула его в газету и положила в одну из картонных коробок, взятых в «Сейнзбериз». — Вот счастье-то! Ни за что с ним не расстанусь!

— Да, это доброе предзнаменование, — сказала Бенни. — Вот увидишь.

Так оно и вышло. Фургон прибыл на несколько минут раньше обещанного. Грузчики оказались дружелюбными, вежливыми, умелыми и быстро очистили дом.

Его обитатели тоже не медлили. Мэллори осталось лишь подогнать машину к крыльцу. Бенни вылила остатки молока в раковину. Кейт обвела глазами гостиную, в которой они с Мэллори проводили почти каждый вечер девять лет подряд. Она ничего не чувствовала. Обычное временное жилье. А теперь они едут домой.

— Ты что, Бен?

Бенни промолчала и высморкалась в кружевной носовой платок.

Кейт бережно привлекла ее к себе, чувствуя угрызения совести. Она была слишком эгоистична. Думала только о себе и забыла, что Бенни предстоит вернуться в деревню, где больше нет ее самого старого и самого близкого друга. Кейт тут же поклялась любить и беречь Бенни, чего бы это ей ни стоило. Они уже несколько дней не говорили о смерти Денниса, и Кейт надеялась, что эта глупая история закончилась. Но если это и не так, она будет терпеливой и постарается успокоить Бенни.

Мэллори посигналил. Кейт взяла ключи, чтобы передать их агенту по торговле недвижимостью. Люк багажника был опущен и надежно заперт. Лоусоны, собиравшиеся ехать проселками, должны были прибыть в Эпплби-хаус первыми. На случай непредвиденной задержки или аварии они оставили Джудит и Эшли список мебели и попросили впустить грузчиков.

Конечно, никаких аварий не было. И не могло быть, потому что погода стояла замечательная. В «гольфе» было жарко, и Мэллори опустил стекла. Он улыбнулся Кейт, Кейт улыбнулась ему, а потом они оба улыбнулись Бенни. Кейт начинала чувствовать себя как в финале голливудского фильма, где счастливые главные герои едут по бесконечной дороге, вымощенной желтым кирпичом. Но вдруг в ее ничем не омраченном сознании возник динозавр высотой в милю, из пасти которого вырывалось пламя. Он стоял прямо перед ними, перекрывая дорогу.

Естественно, на самом деле ничего подобного не было. Машины двигались по Фулем-роуд как обычно. «Откуда они берутся, эти внезапные видения? — подумала Кейт. — Эти страшные картины, прорывающиеся в сознание?» В отличие от Бенни, в приметы она не верила. Предрассудкам не место в нормальной упорядоченной жизни. Но прежнее радужное настроение вернулось к Кейт только тогда, когда все благополучно прибыли в Форбс-Эббот.

Карен проснулась в семь часов утра, когда Лоусоны собирались в Лондон. Как всегда, вставать она не спешила — видимо, чтобы оттянуть возвращение в реальный мир. В подготовительном классе учительница вслух читала им сказку о Спящей красавице. Карен слушала ее как зачарованная. Неужели такое возможно? Проспать много лет и проснуться взрослой в объятиях любящего тебя прекрасного принца?

Вечером девочка начала искать дома веретено, но ничего похожего не нашла. В конце концов она взяла брошку с острой булавкой и воткнула ее конец в большой палец так, что стало больно. Сказочный сон не наступил, но потом Карен все же сумела задремать. Проснувшись, она увидела на наволочке кровь. Мать очень рассердилась, и Карен пришлось сказать, что во сне у нее резался зуб.

Теперь она спустила с кровати худые ноги и поставила на линолеум не слишком чистые ступни. Потом поскребла голову, понюхала свои подмышки и поморщилась. Внизу пахло еще хуже. Требовалось принять душ, но это было предприятием рискованным. Система, установленная ее дедом много лет назад, представляла собой неподвижный цинковый наконечник размером с глубокую тарелку и единственный кран, который вращался туда и сюда, в результате чего тебя обливало либо кипятком, либо ледяной водой. Чтобы отрегулировать температуру, нужно было то и дело выскакивать из кабины. Ванна считалась роскошью, но Ава была вынуждена принимать ее ежедневно, чтобы «освежить ауру».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Карен надела халат и выбралась на лестничную площадку. Из комнаты Авы не доносилось ни звука. Мать легла поздно. Карен слышала, как она поднималась по лестнице и что-то бормотала. Она окликнула Карен, но девочка не ответила. Как это похоже на мать: приказать лечь пораньше, а потом разбудить посреди ночи… Конечно, она хотела похвастаться, что скоро станет знаменитой. Но Карен не собиралась ее слушать. Мать не пришла на рождественское представление, в котором Карен играла второго пажа восточного короля. Поэтому девочка накрыла голову покрывалом и притворно захрапела.

На пустой кухне все еще пахло рыбой и чипсами. Они с Роем не удосужились убрать за собой, поэтому промасленная бумага продолжала валяться на столе. В луже уксуса лежало маринованное яйцо. Шел восьмой час. Рой должен был вернуться с минуты на минуту, умирая с голоду. Конечно, если ему не удалось съесть несколько непроданных сандвичей, как иногда случалось. В одно прекрасное утро Карен пошла в школу, где ее ждал полный английский завтрак: сосиска, бекон, яйцо, помидор, булочка с повидлом и пакетик «Смартиз»[99].

Она бросила газету в мусорное ведро, сложила в раковину грязные стаканы и тарелки, а затем поставила чайник. Когда он закипел, на крыльце послышались шарканье и кашель. Рой поднял засов и вошел.

— Здоро́во.

— Принес что-нибудь вкусненькое, Рой?

«Для этого нужно, чтобы пособие на ребенка платили мне, а не корове, дрыхнущей наверху», — подумал Рой.

— Пару вафель. — Он протянул девочке сверток.

— Ух ты, мятные! Мои любимые. — Карен взяла двумя руками тяжелый чайник, налила кипяток в горшочек и стала его размешивать. — А… сандвичей нет?

— Сегодня нет, милая.

— Помнишь, как ты приносил круассаны? С шоколадной начинкой.

— Серьезно? — Тогда ему досталась упаковка, в которой лежали четыре булочки. Три он съел сам, потому что был голоден как волк, а последним поделился с Карен… Девочка начала доставать кружки. Рой кивком показал на лестницу. — Позвать мадам?

Карен пожала плечами. Она предпочла бы завтракать вдвоем с Роем. Правда, мать могла в любой момент спуститься и прочитать лекцию о том, что некоторые заботятся только о себе, в то время как другие лежат рядом и умирают от жажды, мечтая о чашке чая.

Рой подошел к лестнице и крикнул:

— Чай готов! — Потом подождал и крикнул снова. — Ладно, поднимусь и постучу.

Карен положила в чашку Роя три куска сахара. И тут он крикнул снова. Совсем другим тоном. Таким, словно в доме начался пожар. Испуганная девочка бросилась наверх, но столкнулась с Роем на полпути.

— Не ходи туда, Карен.

— Что? Что случилось?

— Твоей маме… плохо. — Он не мог заставить себя сказать правду. — Нужно вызвать «скорую».

— А почему не врача?

— Это не тот случай, милая.

Похоже, Ава умерла во сне. Рой встретил фельдшеров у дверей и испытал облегчение, увидев, что один из них — женщина. Он рассказал ей, что случилось, и попросил сообщить об этом Карен. Было видно, что это ей не по душе, но Рой сказал, что на такое у него не хватит духу, а больше ему рассчитывать не на кого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Они вошли в переднюю. Рой остановился и прислушался. Он видел, как женщина обняла Карен, привлекла ее к себе и что-то тихо сказала. Потом они стали раскачиваться взад и вперед. Карен заплакала и начала бормотать:

— Что я буду без нее делать? Что я буду делать? — Они, обнявшись, сели на диван, и тут по лестнице спустился второй фельдшер, которого звали Гордон Филлипс.