КГБ против СССР. 17 мгновений измены - Александр Шевякин

28 — в выступлении на съезде В.М. Чебрикова прозвучали такие слова: «Наши органы госбезопасности, в отличие от спецслужб империалистических государств, не стоят над народом, они всегда были и есть плоть от плоти советского народа. (Аплодисменты). Они обеспечивают безопасность не только государства, как собственно организации политической власти, но и безопасность советского общества, поскольку их социальные основы и интересы при социализме едины. Поэтому задача обеспечения государственной безопасности является делом всего общества, каждого советского гражданина. Мы постоянно стремимся к тому, чтобы наши связи с трудящимися крепли и расширялись, чтобы наши действия были понятны советским людям, находили их одобрение и полную поддержку»[425]. Много лет позже подобные высказывания были прокомментированы следующим образом: «Все другие спецслужбы, кроме советской и ее бывших сателлитов, разговоров на тему о близости к народу никогда не ведут. Мы же и наши „друзья“ из соцстран — так их называли на оперативном жаргоне, орали об этой близости изо всех сил. На самом деле это — страшная чепуха: нет более удаленных учреждений, чем спецслужбы (…) Единственная причина утверждать, что мы были ближе к народу, это то, что заботами ВЧК — НКВД — НКГБ — МГБ — КГБ было охвачено большое количество граждан собственной страны, чем где бы то ни было. Вся близость спецслужбы и народа умещается в объеме отношений оперативных работников и их агентов»[426]. (Читатель пусть сам сопоставит, что больше соответствует истине.)

После съезда штаб-квартиру советской разведки в Ясенево посетил первый секретарь Свердловского обкома партии. «Петров очень просто и умно рассказал о съезде, о своей области, третьей, подчеркнул он, в стране по производству промышленной продукции, о своих товарищах по работе. Потом стал говорить о планах на 1986–1990 годы, раскладывать задания по годам и сказал буквально следующее: „Нам здесь все ясно, но вот как добиться выполнения этих цифр, мы не знаем“. (…) У меня почти перехватило дыхание… Если не знает он, первый секретарь крупнейшей партийной организации, то что же знает многоликий безответственный съезд, поставивший нереальные задачи?

Петров как будто понял по прошедшей волне в зале, что он сильно смутил слушателей таким признанием. Он стал вспоминать годы войны, когда производительность возросла в 7 раз за три года, когда родилось „советское чудо из чудес“, но этим самым как бы подчеркнул беспомощность сравнения»[427].

Март

3 — на съезде КПСС членами ЦК КПСС избраны А.Н. Аксенов (в должности Председателя Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию), Г. Алиев, Ф.Д. Бобков, Н.П. Емохонов, В.А. Крючков, Б.К. Пуго, В.М. Чебриков; кандидатами в члены ЦК КПСС Г.Е. Агеев; членами ЦРК КПСС — П. Лаптев, В. Шарапов.

20 — МГБ ГДР получена информация о том, что ливийцы готовят взрыв в Западном Берлине. Э. Хоннекер приказал «предоставить товарищам полную свободу действий». Взрыв произведен 5 апреля.

С должности замначальника ВГУ ген.-л-нт В.К. Бояров назначен первым заместителем вновь образованного Главного Управления Государственного Таможенного Комитета при Совете Министров СССР.

В целях недопущения передачи на Запад информации враждебного характера, через возможности 12-го Отдела КГБ, в марте объекту «Оса» (Л. Богораз) не предоставлялись международные телефонные переговоры 95 раз.

Апрель

2 — массовые беспорядки в Якутске: драка между якутами и русскими, число участников — 600 чел.

18 — зам. Директора ЦРУ назначен Р. Гейтс.

26 — на Чернобыльской АЭС произошла авария с взрывом ядерного реактора и выбросом радиоактивных веществ.

В 1.30 26 апреля телефонный звонок разбудил начальника Припятского горотдела КГБ (в должности с августа 1985 г.) п/п-ка В.Н. Клочко: пожар на 4-м блоке. Через 18 минут после взрыва В. Клочко и его подчиненные В. Богдан и В. Суховилин были на месте аварии, начав опрос персонала смены, проверку сохранности периметра и сигнализации — отрабатывалась версия возможной диверсии. Вскоре к оперативным мероприятиям подключился весь поднятый по тревоге л/с горотдела КГБ. Шульгин и Кокоруза опрашивали строителей. Ю. Матковский и А. Рыбак в медсанчасти беседовали с потерпевшими, которые в ручном режиме останавливали 3-й блок и получили большую дозу облучения, сами превратившись в источник радиации для собеседников.

В 2.30 на место аварии выехали СОГ КГБ УССР во главе с зампредом ген.-м-ром Ю. Петровым и замначальника 6-го Управления п/п-ком В. Слободенюком, Киевского УКГБ пол началом п-ков Г. Сивца и М. Турко. Через две недели работы она смогла дать заключение по вопросам аварии: «…Мнение большинства людей сводится к тому, что общей причиной аварии явилась низкая культура работников АЭС. Речь идет не о квалификации, а о культуре работы, внутренней дисциплине и чувстве ответственности. Вполне вероятно, что управление реактором доверено людям квалифицированным и ответственным. Однако в штате АЭС большой обслуживающий персонал уровень которого оставляет желать лучшего. Они выполняют вспомогательные функции, однако наложение отдельных мелких погрешностей могло в сумме привести к непредсказуемым последствиям. Среди возможных причин аварии называют спешку со сдачей в эксплуатацию 4-го энергоблока. Говорят о том что сдавали его досрочно к съезду, а теперь должны были остановить реактор для доработки…» (Документ № 29 от 7 мая 1986 г.) «Взрыв произошел вследствие ряда грубых нарушений правил работы, технологии несоблюдения режима безопасности при работе реактора 4-го блока АЭС» (Документ № 31 от 11 мая 1986 г).[428].

Когда на ЧАЭС прибыла оперативная группа во главе с начальником 6-го УКГБ СССР ген.-л-нтом Ф.А. Щербаком, то информация, собранная офицерами, была признана наиболее правдивой и достоверной. Именно к операм КГБ за сведениями о положении после катастрофы сразу прибыл председатель Правительственной комиссии Б.Н. Щербина.

В Москву по собранным материалам ушла секретная шифрограмма. На месте происшествия работают СОГ КГБ УССР и УКГБ по г. Киеву и Киевской области во главе с Заместителем Председателя КГБ УССР, которые во взаимодействии с органами МВД и прокуратуры проводят комплекс оперативно-следственных мероприятий. Для обеспечения работы правительственной комиссии разворачивается ВЧ-связь. Приняты меры к повышению мобилизационной готовности подразделений Комитета и УКГБ по г. Киеву и Киевской области. Обстановка на АЭС, в г. Припяти и прилегающих населенных пунктах контролируется. ЦК Компартии Украины доложено.

27 — под руководством Председателя Совета Министров СССР Н.И. Рыжкова образована Оперативная группа Политбюро ЦК КПСС, в состав которой введен В.М. Чебриков. Первое заседание проведено 29-го, затем заседания проходили в первой половине мая ежедневно, начиная с 1-го. Оперативная группа работала с апреля 1986 г. по январь 1988 г., всего было проведено 40 заседаний.

30 — поступила команда снять фильм о руинах 4-го энергоблока и общей ситуации на станции. С камерой на вертолете дважды вылетал В. Михайлюк, кружа над самым жерлом разрушенного реактора (офицер получил предельную дозу облучения и был отправлен в столичную клинику). Правительственная комиссия высоко оценила и подготовленную сотрудниками горотдела информацию об оперативной обстановке в районе аварии. 5 мая их сменила опергруппа Киевского УКГБ. За 10 дней работы в зоне сотрудники получили, при годовой допустимой дозе в 5 бэр, «порцию» радиации: Суховилин и Богдан — 45 бэр, Клочко — 40, остальные офицеры — по 20–27! Получивших наибольшую дозу отправили в московскую радиологическую кличку, а затем в Центральный госпиталь КГБ СССР, остальных на месяц госпитализировали в госпитале КГБ Украины. Подлечившись, сотрудники периодически выезжали в пос. Зеленый Мыс, где временно проживали оперативные группы КГБ, но в августе их окончательно сменили.

Была сформирована группа прикомандированных к отделу УКГБ УССР по г. Чернобылю и ЧАЭС (до 6 чел.) с дислокацией в г. Зеленый Мыс (75 км) с основной задачей предотвращения нового ЧП. По ликвидации отдела УКГБ УССР по г. Припяти образован Чернобыльский оперативный отдел. Из Следственного управления был выделен отряд под руководством ген.-м-ра B.C. Соколова.

Свою лепту в преодоление последствий аварии внесли ПГУ КГБ СССР и 1-е Управление КГБ УССР, задача которых сводилась к добыче за границей технологий, способных облегчить ликвидацию радиационного бедствия. По линии разведки, в частности, «прорабатывались вопросы» по приобретению техники по закачке бетона на большие высоты, дистанционных тепловизоров для контроля в середине реактора, пенообразующих составов по дезактивации почвы и рекомендаций по использованию земельных угодий.