Пробуди меня тайно - Джена Шоуолтер

Я поджала губы, когда слова правды достигли меня. Полностью дошли до моего сознания. Я была полукровкой. Атланна была моей матерью.

— Поэтому ты перестал любить меня?

— Да, — ответил он, не колеблясь, даже не пытаясь отрицать это.

— Ты начала становиться похожей на нее.

— Я на половину твоя, пап. Разве это ничего не значило?

— Быть может когда-то, — в его голосе звучало безразличие. — Но не сейчас.

— Я делала все, чего ты хотел. Я убивала чужих. Я ненавидела чужих. Я могла бы уничтожить их всех, а тебе бы было все равно, да?

Он ничего не сказал. Да и не нужно было.

— Почему ты забрал меня у Атланны? Почему просто не оставил меня с ней?

— Она соблазнила Кейна, — прорычал он, показывая свои первые эмоции.

— Я застал их вместе, и она рассмеялась. Рассмеялась! — теперь жестоким смехом смеялся он. — Я убил Кейна и пытался ранить ее. И знаешь что? Этого было недостаточно. Она так сильно хотела тебя, что я забрал тебя у нее. — Он снова захихикал.

— Я заставил тебя ненавидеть собственный вид. Я…

Я не позволила ему закончить. Я произнесла: "Конец", и позволила динамику упасть в руку Кириана. Я расправила плечи, встала на ноги и сознательно поставила одну ногу перед другой, пока я стояла перед книжной полкой.

Я — полукровка, и Атланна де Арр — моя мать. Знание разрывало меня на части изнутри, раздирая глубоко, оставляя свежие, открытые раны.

Очевидно, большие шишки не хотели, чтобы мы знали, что полукровки действительно могли существовать. Это объясняло, почему в файлах А.У.Ч. были удалены все упоминания о рождаемости. Я плотно зажмурила глаза, а в горле начал расти болезненный узел. Будущее, в котором я представляла себя, теперь было скрыто от меня плотной занавесой.

— Атланна более могущественная, чем когда-либо был я, — сказал Кириан. Я знала, что таким образом он надеялся отвлечь меня от моего смятения. — Но ты… ты наделена величайшей силой, которая струится по твоему телу. Однажды ты обнаружишь эту силу и сможешь убить Атланну.

— Убить свою собственную мать? — прокричала я.

Он что, хотел, чтобы я казнила свою собственную мать — женщину, которая так сладко пела мне и называла меня своим самым большим сокровищем?

Кириан выругался себе под нос.

— Я боялся, что это произойдет. Я боялся, что ты так поступишь. Плохие остаются плохими, Миа, и твоя работа убивать их.

— Заткнись, — мой голос дрогнул.

Я быстро добралась до критической точки, и внезапно мне захотелось побыть одной. Я застегнула ожерелье вокруг шеи. Что я собиралась делать с ним, я не знала.

— Дай мне немного времени, — произнесла я, проходя мимо него.

Я знаю, что в моих глазах он разглядел разбитую душу, но он поднялся на ноги с явным намерением остановить меня.

— Еще двое мужчин были найдены мертвыми прошлой ночью. Раймонд Палмер и Антон Штокенберг. Если мы не будем действовать, скоро появятся и остальные.

Я остановилась на полушаге, затем обернулась, глядя на него. Сквозь стиснутые зубы, я произнесла.

— Как ты узнал это?

— Я охотник, как и ты, только я преследую добычу иного рода. Ты преследуешь чужих. Я преследую Атланну. Я следил за ней и наблюдал, как она избавлялась от них.

Ярость подавила все остальные эмоции. Пока я тут спала и ела как королева, еще двое мужчин были найдены мертвыми. Возможно, я могла бы спасти их, возможно нет. Так или иначе, но я не бегала по улицам, разыскивая их. Нет, мне практически пришлось выбрать этот мини-отпуск. Мне нужно было выбраться отсюда.

Нахмурившись, я дернула браслет на предплечье. Я дергала, пока моя кожа не покрылась синяками от напряжения. Толстый сплав упрямо остался на месте. Мои кости одеревенели, а мышцы болели, когда я, наконец, опустила руки.

— Сними эту чертову штуковину с меня.

— Нет, — решительно ответил он. — Пока ты не успокоишься. Пока ты не осознаешь, что Атланна может быть твоей матерью, но она все еще монстр.

— Черт бы тебя побрал! — вскипела я. — Я ухожу, сейчас же, и от тебя зависит, уйду ли я отсюда мирным путем, либо же испытывая жуткую боль.

Он скрестил руки на груди.

— Прекрасно, — я вышла из кабинета и направилась к входной двери.

Не колеблясь ни секунды, я вышла на полуденное солнце.

Глава 19

Боль распространилась по моей руке к голове и побежала вниз, пульсируя в ноге. Я продолжила идти. Головокружение, смешанное с болью, почти лишило меня сознания. Шаги замедлились, идти стало мучительно больно, и я споткнулась. Но не остановилась.

Идти. Мне нужно идти дальше.

Снег обморозил босые ступни, острая боль от холода стала почти невыносимой, и чем дальше я уходила от дома Кириана, тем невыносимей становились мои страдания.

Больно. Очень больно.

Я подавила мучительные вскрики, зарождавшиеся в горле, когда достигла тени дерева в саду. Шаги эхом отдавались в ушах, и вдруг меня толкнули на землю силой, намного больше моей.

Сильные руки обвились вокруг меня. Кириан,поняла я. Он надеялся остановить меня.

Я боролась с ним, когда он перевернул меня в воздухе, принимая основной удар на себя, когда мы ударились. Мы откатились на несколько фунтов.

Когда мы остановились, я оказалась верхом на нем. Я толкнула его в грудь, но он схватил меня за руку и одним взмахом руки освободил от браслета.

— Ты свободна — выдавил он. — Свободна.

Его слова дошли до меня, и я осознала, что моя боль практически исчезла после того, как он снял браслет. Я была шокирована, увидев вокруг себя настоящий холодный снег. Я встретила взгляд Кириана, его слова эхом раздались в моей голове.

«Ты свободна».

— Я… — я остановилась.

Я бы не стала благодарить его — того, по чьей вине я с самого начала оказалась в тюрьме.

— Нет ничего, что ты могла бы сделать, чего уже не сделало А.У.Ч. Ты расстроена и нуждаешься во мне. Как и я нуждаюсь в тебе.

Да, я нуждалась в нем. Мне нужно было забыться, хотя бы на мгновение.

Воздух заискрился между нами теплом и крошечными точками огненно-белых молний. Меж нами всегда существовал некий жар. Я разглядывала его. Его глаза с отяжелевшими веками и его рот были полуоткрыты в стоне, словно от сильной боли. Его возбужденная плоть упиралось между моих ног, твердая и крепкая. Он не спросил моего разрешения, он просто запустил руки мне в волосы и притянул к своим губам. Я не возражала. Нет, я просунула свой язык ему в рот и встретила его напор.