Новый взгляд на историю Русского государства - Николай Морозов

Прежде всего, если мы не желаем переставлять пред-исторические народы русских летописей по географической карте, как фигурки по шахматной доске, то должны признать, что Дунай в той части, где он течет по славянским землям, назывался по-славянски Волгой, так как и самое имя болгары (в греческом произношении волгары, значит волгари). Точно так же, читая у византийцев о Херсоне, мы не должны забывать, что под этим именем не следует еще непременно подразумевать Херсонес Таврический, так как слово Херсонес по-гречески значит просто — полуостров. Кроме того, мы должны помнить, что таким именем, без особого определительного прилагательного, назывался по-гречески только Фракийский полуостров между Дарданеллами и Черным морем. Да и город Корсунь русских летописей, который будто бы захватил Киевский князь Владимир Святой в 988 году, но вернул обратно грекам, женившись на греческой царевне, действительно ли надо отсылать в Крым, в какие-то генуэзские развалины? Ведь очень недалеко от самого Киева, на реке Роси, есть и теперь город Корсунь со старинным замком внутри и с развалинами многих укреплений, как говорят, XII века.

Точно также и «Херсонская земля» Константина Багрянородного, на каком-то основании отождествляемая с Крымом, т. е. таврическим Херсонесом, когда тут нет определения Таврический, да и стоит не Херсонес, а Херсон?[138]

Я не сделал бы, конечно, ни одного из этих заключений, если б существующие теперь толкования этих и подобных им имен не привели к тому, что передвижения якобы исчезнувших затем народов стали настолько невероятны, что даже и оротодоксальные историки удивляются им, а еще хуже то, что многие летописные народы постоянно воскресали из мертвых и снова умирали ранее «всеобщего Воскресения из мертвых» и «страшного суда».

«Первое нападение Печенегов на Русь, — говорит Ипатьевская летопись[139], — было в 965 году». А последняя отчаянная битва с ними у Золотых ворот произошла в 1034 году. Они были разбиты на голову «тако погибоша, а ярок (остаток) их пробегоша (т. е. пропал) и до сего дня»[140]. Но вот после 32 лет они неожиданно являются снова, на Дону, в 1116 году.

«В се же лето (1116 году), — говорит летопись, — бишася Половцы с Торкы и с Печенеги у Дона, и секошася два дня и две нощи, и придоша в Русь к Володимиру Торци и Печенези»[141]. В дальнейших событиях Печенеги являются неразрывно связанными с Торками. «Прогна Володимер (в 1121 году) береньдичи из Руси, а Торци и Печенези сами бежаша»[142]. «Печенеги и Торги вместе поселились по реке Роси (западному притоку Днепра)». Но вот, наконец, и Торки в 1060 году померли «бегающе овии от зимы, друзии же голодом, иннии же мором и судом божьим, а тако бог избавил крестьян от поганых»[143].

«Откуда же опять взялись эти кочевники, — спрашивает Голубовский, — когда по словам того же летописца они погибли в 1061 году?»[144] Но он не дает ответа; так его слова, что узы и торки один и тот же народ, не объясняют их Воскресения в 1121 году после «погибели» в 1060. Он отмечает, что арабский писатель Абул-Феда (относимый к 1272-1331 году), латинские (!!) сочинения которого изданы впервые только в период от 1789 по 1842 год, объявляет печенегов, узов и куман существующими в его время[145] и говорит, что узы (гузы) находятся между хазарами, страной карлоков и булгарами. Но если мы примем во внимание, что народы не исчезают с земной поверхности, как облачные тени, и допустим, что автор, писавший по-латыни под именем Абул-Феда, пользуясь византийскими первоисточниками, ошибочно перенес сцену действия в Азию, то, руководствуясь лингвистическими следами, установили, что его Булгария должна быть современною Болгарией, что страна Карлоков — империя Карла Великого, а хазарами названы Венгерцы. Тогда гузами (les gouzes) окажутся румыны.

«Руссы, — говорит Абул-Феда в другом месте[146], — народ турецкой национальности, который с востока граничит с гузами, народом такого же происхождения», — и прибавляет, что в XI столетии гузы завоевали Персию и основали Сельджукскую монархию.

Но ясно, что русские в средние века или во времена крестовых походов не могли граничить не только с заволжскими, но даже и с задонскими народами, так как сосредоточивались лишь в Киевской, Новгородской и Владимирской областях. Единственный подходящий народ тут румыны, и это тем более правдоподобно, что и Турецкая империя после своего основания носила название «Рум».

И я уже упоминал, что венгерцы у византийцев называются турками, и также зовет их латинский средневековый историк Лиутпранд, относимый к 922-969 годам[147].

«Во время борьбы греков с сельжуками, — говорит Голубовский, — в войске императора были Узы-Торки, и Атталейота указывает, что последние и первые одно и то же племя. Во время войны Алексея Комнина с Иконийским султаном два Печенега передали планы императора его врагам. Западные писатели признают также и наших половцев родственниками Турок. Плано Карпини рассказывает, например, что жители Биссерменской земли[148] говорили языком команским[149]. Да и Рубруквис указывает, что „у Уйгуров находится корень языка турецкого и команского“. А боле ранние авторы держались самых разнообразных мнений. Так польские писатели производили торков, половцев, куман, печенегов то от Литвы, то от Познани. Более поздние авторы также делали иногда интересные заключения. Страленберг, например, утверждал, что Печенеги и Древляне один народ, Тунман считал Куман Славянами».

«Перечислять все эти теории, — говорит Голубовский (с. 61), — мы считаем вполне лишним, ни для чего непригодным». Желающих убить время при ознакомлении с ними отсылает к следующим сочинениям, в которых они собраны: Сумма: «Об Узах или Половцах»[150], его же: «Историческое рассуждение о Пацинаках или Печенегах»[151]; Накко: «История Бессарабии с древнейших времен» (Одесса. 1873 году, Ч. 1, в 3-х выпусках). Кроме того, выводы польских писателей собраны: Kronica polska stryjkowskiego. Warszava 1846, том 1.

Таков, по истине, печальный вывод одного из специалистов по данному вопросу. Но давая такой суровый приговор инакомыслящим, не кладет ли автор тень на правильность и собственных выводов относительно прежнего местопребывания этих народов, которых история застает хозяйничающими не только в Киевском княжестве, но даже и на Балканском Полуострове? Ведь Кумания существует же в Венгрии и до сих пор! И сам собой возникает вопрос: действительно ли они пришли туда из Азии, а не народились в тех самых местах, где застают их наши надежные исторические сообщения? И действительно ли они в XII-XIII веках «вымерли, гонимые гневом божием», как разделывается с ними летописец.

«Через Херсон[152], — говорит автор сочинений Константина Порфирородного, — ходили в Печенегию императорские послы...» Но я уже показывал, что Херсоном у византийцев называли не Херсонес Таврический[153], а Фракийский полуостров, через который и неизбежно было идти в задунайские славянские земли. Но если Плано Карпини сообщает, что бессермены, т. е. сборщики податей, говорят куман-ским языком, то из этого можно вывести лишь то, что и ку-маны были тоже западного происхождения, так как слово бессермен, современное басурман, есть, как я уже упоминал, старо-немецкое Besteuermann, испорченное в русском произношении в бессермена и ни в каком другом языке, кроме немецкого, оно не имеет такого профессионального смысла. Нам говорят, что несколько «братьев миноритов», т. е. членов францисканского духовного ордена, основанного Франциском Ассизским в 1208 году, отправившись на восток отыскивать там мифическую «Великую Венгрию», изучили прежде всего куманский язык.

«В собрании церковных законов Венгрии, — пишет П. Голубовский[154], — есть правило — принуждать монахов ордена св. Доминика и св. Франциска де Ассизи, чтобы они изучали прежде всего куманский язык. В летописях ордена Миноритов какой-то миссионер говорит:

— Предпринявши намерение (идти на проповедь), я прежде решил изучить язык той страны и с помощью Божией изучил язык Куманский и литературу Уйгурскую, которыми пользуются во всех тех странах».

Но доминиканцы или братья проповедники (fratres prore dicatores), утвержденные папой Григорием в 1216 году, процветали в Австро-Венгрии даже и в начале нашего века. Значит, дело идет о Венгрии, которая тут называется Уйгурией, и искать ее, как это сделали наши предшественники, в Азиатской Бухаре у узбеков (одно из племен которых называют уйгурами) совершенно излишне и даже неуместно, потому что дело идет здесь не о бухарских, а о Венгерских законах. Да, кроме того, и «литература уйгурская» могла существовать тогда только в культурной Венгрии, а не в безграмотной Бухаре. Не Будапештских венгерцев надо производить от бухарских узбеков, а скорее, наоборот, придти к заключению, что венгерские миссионеры доходили во время крестовых походов и до Бухары, где и дали начало мифу о Великой Венгрии, оставив там, как наследство, и название культурной части населения уйгурами, т. е. «венгерствующими», может быть из помеси их с местным населением. И, кроме того, я уже не раз имел случай говорить, что Куманией называется и теперь восточная Венгрия.