Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона - Еремей Парнов

Внутри павильона скрывался вход в вертикальную штольню, из которой система коридоров вела в погребальную камеру. Чуть поодаль стояла ненужная уже землеройная техника и два открытых джипа.

Большая палатка с табличкой «Только для персонала» находилась внутри вольера. Установленная на дощатом помосте, она примыкала к западной стене павильона, заслонявшшего палатку от палящих полуденных лучей.

Все было продумано и тщательно распланировано, включая душевые кабины и поильные лотки для верблюдов и коз. Питьевую воду — отфильтрованную и обеззараженную — доставляли на барке с другого берега.

На такой же посудине, до смешного похожей на ладью фараонов, прибыл и сам Уорвик. Нельзя сказать, что путешествие оказалось утомительным. От отеля «Аменхотеп» до набережной было рукой подать. Необременительный променад в тени финиковых пальм отнял от силы минут десять. Примерно столько же или чуть больше понадобилось, чтобы переправиться на западный берег.

В кремовых шортах и френче с короткими рукавами того же цвета, лорд выглядел несколько старомодно, но на удивление элегантно. Настоящий обломок империи: тросточка под мышкой, газовый платок, обвязанный вокруг пробкового шлема, надменно вскинутый подбородок. Ему было невдомек, что означала, вернее могла означать, водная прогулка. Покинув восточный берег, где в сладостной истоме млел пленительный город, Уорвик ни на йоту не усомнился, что к ночи возвратится в просторный номер с мини-баром и кондиционером, а потом снова настанет утро и снова прохладный душ, яичница с ломтиками поджаренного бекона, золотистый апельсиновый джем к чаю. И так изо дня в день: гостиница, переправа, лагерь и вновь нильские мутно-зеленые воды, скрип весел и ужин в номере.

Жара скорее бодрила, нежели докучала ему. Он ощущал приток живительных сил. Казалось, время пошло вспять, возвратив давно забытую окрыленность. После тропиков, где он провел свою юность, Египет, с его первоклассными отелями, лимузинами и комфортными поездами, показался курортом, вроде Ниццы и Канн. Недоставало только яхты и клюшек для гольфа. При желании и то, и другое было вполне доступно, но долг — прежде всего.

В Калькутте, Лxacce, Рангуне — всюду, где доводилось служить, Уорвик старался следовать раз навсегда заведенному распорядку. Правда, это удавалось далеко не всегда. В Тибете, например, не было ни холодильников, ни кондиционеров. К счастью, горный климат позволял обходиться без них.

Как ни жаль, но молитвенные колеса Поталы и золотые прачеди Шведагона не оставили в его памяти заметного следа. Зато теперь он в первый же день отправился инспектировать развалины храма Амона. Побродил среди исполинских колонн, полюбовался статуями фараонов, обелиском перед левым пилоном. Не без огорчения заметил, что у коронованных сфинксов отбиты лапы и, словно у сифилитиков, провалены носы. Отныне все это входило в сферу непосредственной деятельности. Его именем будут отмечены замечательные находки, драгоценные памятники древнейшей культуры, тысячи лет пролежавшие в бесплодных песках.

«Молодчина Джонсон! Как всегда, поставил на верную лошадь. Лорд Корнарвон тоже не был археологом-профессионалом, что не помешало ему открыть золотой клад Тутанхамона. «Лебединая шея» еще покажет себя!» — старый романтик гордился новообретенным поприщем ничуть не меньше, чем фамильным гербом с надщитным лебедем поверх графской короны.

Уверенно сбежав по сходням, он вскочил в пропыленный джип, нимало не заботясь о том, что судьба сподвигла его повторить последний путь фараонов.

Не было ни колесниц со священными символами крылатого солнца, ни саркофага на спинах позлащенных гепардов, ни хора плакальщиц, воздевших заломленные руки.

На Запад, он уходит на Запад…

Некому было спеть прощальную песню, гребцы не обращали на чудаковатого британца внимания, а гиды с мегафонами рассаживали прибывающие группы туристов по другим лодкам. Так Уорвик и остался в полном неведении насчет путешествия в Страну мертвых, барки дневной и барки ночной, смерти и возрождения.

Он просто прибыл на новое место службы, которое называлось «Долиной царей».

Обойдя весь периметр, сэр Грегори возвратился в палатку, добрая половина которой была отведена под офис. Там стояли три рабочих стола с компьютерами, шкаф, в котором хранились планы и карты, и внушительный сейф, предназначенный для грядущих сокровищ. Все свободное пространство занимали ящики и геодезические приборы.

В жилом отсеке были выгорожены четыре спальни с раскладными кроватями под марлевым пологом и что-то вроде холла. Выглядело довольно уютно: телевизор, шахматный столик, электроплита и кофеварка за стойкой. Под брезентовым потолком безостановочно вращались лопасти фена.

Рабочий день кончился, и обитатели брезентового ковчега разбрелись, кто куда. Остались только дежурные и Бутрос Сориал, который, будь на то его воля, готов был дневать и ночевать в гробнице.

Уорвик застал египтолога за раскладыванием тарота. В помещении плавал бередящий душу багровый сумрак.

— Смеркается, — заметил лорд, присаживаясь на раскладной стульчик.

— Скоро дадут освещение.

— А как же компьютеры? Холодильник?

— Они на автономном режиме.

— Бережете энергию? Похвально!.. Надеюсь, найдется что-нибудь выпить?

— Будьте, как дома, милорд, — Сориал указал на стойку. — Лед в морозильной камере.

Уорвик взял початую бутылку «Джи энд Би», стеклянный сифон, бросил в стакан кубик льда. Устроившись возле пожелтевшего от зноя, иссеченного песчаными ветрами окошка, он залюбовался торопливой игрой лучей. Угасающее светило словно стремилось продемонстрировать напоследок неисчерпаемое богатство тонов. Густая венозная кровь заливала тусклую охру каменистого плоскогорья. Марганцовые извилистые тени дымом затухающего костра обволакивали крутые уступы, метавшие колючие искры оранжевых карминно-красных червленных винно-багровых отблесков. В провалах, хмуро поблескивая свежим срезом свинца, сгущался непроглядный мрак.

Где-то там скрывались клепаные врата преисподней. Пылающая сковородка была лишь преддверием ее. Истинный ужас невидим, неизмерим. Он вне образов, вне времени, за гранью рассудка и боли.

— А вы говорили: «Страна молчания», — пошутил сэр Грегори, прислушиваясь к лязгу и грохоту механизмов.

— Так л было, пока мистер Джонсон не нагнал сюда технику и рабочих.

— Молятся, — сочувственно усмехнулся Уорвик, пригибаясь к слюдяному квадратику. Полыхнув зеленоватым золотом, солнечный сегмент высветил согбенные спины. Простирая руки к Востоку и клоня долу чалмы, правоверные землекопы провожали светило молитвой салят аль-магриб. Обласкав их босые заскорузлые пятки, древний Ра, не тая обиды, величаво погрузился в Подземный Нил.