Председатель 4 - Аристарх Риддер

Он поставил ведро с картофелем и нерешительно посмотрел в мою сторону.

— Может я здесь один останусь? — после длинной паузы выдал Витя, — Я уже кур покормил! И Рекса кормить смогу.

Что странно, эта мысль мне даже в голову не приходила и очень зря, ведь у нас в колхозе безопасно, а мальчик куда не надо лезть не будет.

— А ещё можно большую кастрюлю супа сварить, мне такой на неделю хватит! И обещаю, что не забуду о животных! А ещё порядок в огороде наведу! Только не надо в Ульяново, там скучно! — взмолился Витька.

Игнорировать его просьбу я не мог. А ведь и правда, почему бы и нет? Ему уже тринадцать лет, да и к самостоятельности приучен. За день ничего не случится, но на всякий случай могу попросить соседку проведать его разок.

На следующий день мы посадили оставшуюся часть картошки, мне очень не хотелось, чтоб Витька делал это один, а после я записал на листе целый план его завтрашних обязанностей, чтобы наверняка ни о чём не забыл и уже спокойно занялся приготовлениями.

Тем же вечером я отправился на вокзал и сел в поезд. Дорогая не быстрая, а развлекать себя надо, поэтому я достал газету и стоило мне прочитать одну статью, как я сам того не ожидая закрыл глаза и заснул. Так я благополучно проспал всю дорогу. Уже по прибытию я взглянул на часы и увидел, что до встречи оставалось почти 7 часов. Этого времени вполне хватит на вторую половину сна, ещё и позавтракать в столовой успею. Поэтому я не стал тратить времени, остановившись в ближайшей к вокзалу гостинице.

* * *

Я проснулся за четыре часа до назначенной встречи и отправился на поиски ближайшей столовой, так как в моей гостинице её, к удивлению, не было. Остаток времени, которого и без того было мало, я потратил на размышления. Мне нужно грамотно подать информацию, чтобы достучаться до министра. Вариант рассказать ему правду о том, что я из будущего и каким-то чудом попал в это тело, даже не рассматривался. После такого отправят лечиться, а на карьере поставят крест. Нет, нужно строго оперировать фактами, первые признаки уже заметны.

Мне довелось ранее побывать в здании Министерства сельского хозяйства, поэтому, на этот раз, я чувствовал себя как дома. Даже представляться не пришлось, меня уже знали и ждали.

— Александр Александрович, — обратилась ко мне молодая девушка, — проходите.

Она сопроводила меня до двери, открыв которую я оказался в просторном зале. За столом сидел Мацкевич, но стоило мне зайти, как он тут же отложил бумаги в сторону, поднял голову и поприветствовал меня.

— Присаживайтесь, — жестом руки он указал на стул, — слышал у вас очень важное дело ко мне, буду рад выслушать.

— Я понимаю, что возможно это будет звучать не слишком убедительно, но у меня есть все основания полагать, что приближается самая настоящая засуха.

— Засуха? — он с интересом взглянул на меня, — И что именно вызывает у вас такие мысли, Александр Александрович?

Я выдал ему всё. И о том, что дожди в последнее время явление редкое, и о тёплых зимах. Мне удалось собрать целый список неблагоприятных условий, способных негативно сказаться на нашей стране, но Владимир Владимирович улыбнулся и сказал:

— Признайтесь, на вас так Дьяков повлиял?

— Простите, кто? — его вопрос вызвал у меня недоумение.

— Анатолий Дьяков, вы правда не знакомы?

Я напряг память. Фамилия казалось мне знакомой, но вспомнить кто именно этот человек я не смог, а в ответ лишь покачал головой.

— Анатолий Витальевич тоже утверждал, что нас ждёт засуха, — пояснил Мацкевич, — конечно ранее ему удавалось составлять верные прогнозы, но увы, чаще всего, его постигали неудачи. Оно и неудивительно, Александр Александрович, он ведь в своей методике использует не точные измерительные приборы, как полагается, а обыкновенный школьный телескоп! Я очень скептически отношусь к его предсказаниям. Разве можно наблюдая за солнцем и пятнами на нём предсказать катастрофу у нас, на Земле? В первую очередь я верю в науку, а гелиометеорология, так он называет свою методику, официально не признана и вряд ли будет. Однако, я поспешу вам сказать то, что было сказано и ему — мы спросили мнение у наших метеорологов, и те сошлись на том, что лето будет жарким, но о серьёзной засухе и речи идти не может.

Тут-то я и вспомнил про личность Дьякова. Только после засухи все поймут, что он не ошибся с прогнозом, и к нему придёт слава. Для всего мира он станет «русским богом погоды», и как жаль, что в своё время к нему не прислушаются.

Я попытался предпринять ещё одну попытку донести предупреждение до министра, орудия фактами и логикой, но в какой-то момент понял, что всё бесполезно. Меня, как и Дьякова, даже слушать не хотели.

— Александр Александрович, я понимаю вашу обеспокоенность, но у вас есть дела и поважнее, — всем видом Мацкевич выражал свою утомлённость разговором, — оно вам надо, морочить себе этим голову? Оставьте работу метеоролога профессионалам.

Так я и покинул здание правления, ни с чем.

Но не только в Москве к моим словам отнеслись скептически. Хотя меня и совсем не волновало, что по колхозу поползли слухи, что я, видать, слегка перегрелся. Люди, хоть мне и доверяли, но всё-таки в большинстве своём считали, что я слишком перестраховываюсь. Но, главное, что все мои распоряжения всё равно чётко выполнялись. А уж то, что я не ошибся, они поймут совсем скоро.

На следующий день после собрания, я сразу же поехал в Калугу и привёз в колхоз геологов, замерять глубину водоносного слоя, а заодно определить наиболее подходящие места рядом с полями, где можно бурить скважины.

Я боялся, что артезианские воды окажутся слишком уж глубоко, что осложнило бы задачу. Но нам повезло, речь шла всего лишь о тридцати-пятидесяти метрах. Это совсем мелочь, учитывая, что они порой пролегают и на глубине до двухсот пятидесяти метров.

В общем, изрядно приободрившись, я снова поехал в город. На этот раз в строительный трест. Где Кольцов, разве что у виска не покрутил, когда я сказал, что хочу свернуть и отложить все стройки, помимо тех, что нужны для авиации. А уж когда он услышал, что всё это ради бурения скважин для строительства оросительной системы и подведения к ней электричества, то моментально попытался меня отговорить, едва не встав в позу, что ничего делать он ради этого не будет, и вообще, я ему осенью ещё спасибо за это