Противостояние - Вячеслав Шалыгин

Леший заставил себя выкинуть из головы нарисованную воображением картинку. Увидел — забыл! Иначе последуешь за этим егерем.

Сталкер снова в три прыжка пересек захламленный этаж и выглянул из окна с другой стороны здания. Вид из окна был замечательный. Не в том смысле, что Леший вдруг увидел закат над морем или панораму горной долины, а в плане обзора. Глубокий котлован, на дне которого темнело целехонькое здание Курчатовского института и кружился вихрь тамбура Московской локации, и все подступы к котловану были видны как на ладони. Не мешал даже густой дым, застилающий сплошной пеленой некоторые участки местности, густо пересеченной оврагами и трещинами.

Да, рассмотреть главное не мешали ни дым, ни засветка частых ярких вспышек, ни фонтаны черной грязи, летящей из-под ног и колес биомехов, рвущих друг друга на запчасти, винтики и мелкие кусочки. А все дело было в масштабе развернувшейся в центре локации баталии. Такое грандиозное сражение не удалось бы спрятать ни за какой завесой.

Две огромные армии окружили концентрическими кольцами вихрь тамбура, чуть правее которого, если смотреть с позиции Лешего, возвышалось главное здание Курчатовского института. Пожалуй, единственное абсолютно целое здание на многие километры вокруг.

Явление не было уникальным. Практически во всех пяти локациях Зоны имелись такие же не тронутые Катастрофой объекты. В Новосибирском Академгородке это был ИЯФ — Институт ядерной физики, в Сосновом Бору под Питером — здание Ленинградской АЭС, а в Крыму неплохо сохранился весь архитектурный ансамбль центра Феодосии. Лишь в Чернобыльской локации дело обстояло чуть сложнее, там все здания в Припяти и Чернобыле превратились в руины задолго до Катастрофы. В чем причина такой избирательности стихии, никто не знал, но все признавали, что Курчатник сохранился лучше всех.

Правда, и попасть внутрь бывшего института теперь было труднее всего. Двери, окна и стены института по неизвестным причинам обрели свойства прочнейшей брони. Единственное, что удавалось сталкерам, это взобраться по пожарным лестницам на крышу здания. Они так и делали, устраивая на крыше Курчатника наблюдательные пункты, когда требовалось проследить за тамбурным трафиком или просто осмотреться, ведь только с крыши института реально просматривалось то, что творится вокруг тамбурного котлована.

Картина сражения при Московском тамбуре отличалась не только грандиозными масштабами и «концентричностью», но еще и тем, что на некоторых участках было абсолютно невозможно определить, где троянцы, а где узловые биомехи. С обеих сторон действовали почти одинаковые внешне чугунки, поэтому там, где схватка разбивалась на фрагменты, кольца железных армий смешивались, образуя сплошную массу копошащихся железных тараканов. Со стороны казалось, что все стреляют во всех. Безусловно, для самих биомехов свои отличались от чужих, как фрицы от красноармейцев, ведь наноботы серии «Х» стали для железок отличными маркерами. Но это для железок. А для людей, да еще издалека…

Впрочем, отличие имелось, и не одно. В рядах армии внутреннего кольца действовали еще и энергоботы-химеры: зеленоватые, тускло светящиеся разумные сгустки энергии, которые в обычное время играли роль выбраковщиков. Когда наступало время очередной пульсации, то есть биомехам и скоргам открывался доступ в глубины Узла, химеры выходили из многомерности в обычный мир и отбирали среди массы чугунков тех, которые нуждались в модернизации. Отбирали и уводили с собой. А сейчас химеры выступали в роли полевых бойцов. Впрочем, одно не исключало другого. Ведь с точки зрения химер все железки, зараженные троянскими Х-наноботами, испорчены, а значит, нуждались в ремонте и модернизации. Вот химеры и выполняли свою привычную программу, только в несколько измененном виде. Уводили в тамбур тех биомехов, которые были небезнадежны. Остальных энергетические боты просто сжигали на месте.

Вторым отличием были драконы. Над полем боя кружило множество винтокрылых машин-монстров и целая туча гарпий — в прошлом беспилотных самолетов-разведчиков, сопровождающих драконов, как рыбки-лоцманы сопровождают акул. Судя по тому, что практически весь огонь драконов сосредоточился на армии внешнего кольца, все летающие монстры были на стороне Узла. Ну, или почти все, если вспомнить тлеющую тушу дракона, который проломил потолок тоннеля под улицей Маршала Бирюзова.

Леший приказал импланту обработать изображение и дать максимальное цифровое увеличение картинки. Имплант без лишних разъяснений понял, что конкретно желает увидеть сталкер. Некоторое время перед мысленным взором Лешего мелькали батальные картинки, а затем изображение стабилизировалось и обрело предельную четкость. Компьютер стер с экрана все дымы и прочие помехи, дорисовал все, что ими скрывалось, и зафиксировал результат.

Искомый Лешим субъект находился в самом пекле, на правом фланге своего войска, неподалеку от Курчатника. Сталкер приказал импланту «удерживать пеленг» (если честно, сам толком не понимая, что приказал), и компьютер, как ни странно, понял хозяина правильно. С этой секунды, куда бы ни смотрел Леший, на что бы ни отвлекся, он каждую секунду точно знал, где находится «запеленгованный» субъект, и, стоило Лешему захотеть, он сразу же находил цель взглядом.

Раньше сталкер не замечал таких талантов за имплантом, но в последние двое суток компьютер раз за разом продолжал удивлять владельца. Возможно, дело заключалось в проведенной Механиком процедуре «оплавления» основного импланта Лешего, а может быть, благотворное влияние на него, как и на хозяина, оказало присутствие второго импланта, пусть не «жженого», но тоже явно непростого. Так или иначе, важнее было то, что нужный Лешему субъект, то есть Троян, попал на крючок.

Пока что сталкера не подвело ни «чутье», ни техника. Это обнадеживало.

— Вниз! — приказал бойцам Леший и указал на здание Курчатовского института. — Левее Курчатника. Я работаю, вы прикрываете. Делаем и отходим к институту. Точка сбора на крыше. Вопросы? Нет? Погнали!

Новый бешеный забег по руинам, грудам горячего железного хлама, прыжки через глубокие дымящиеся траншеи и трещины в земле, овраги, заполненные кипящей грязью, и полоса препятствий из обугленного бурелома на месте небольшого парка — все это слилось в картинку, словно составленную в недрах адского калейдоскопа. Боты, рапторы, носороги, тарантулы, скорпионы, скорги мелкие, скорги крупные, стальные крысы, домовята… поворот калейдоскопа — и снова боты, снова скорги, крысы, носороги… Железки атаковали со всех сторон в разных сочетаниях, но непрерывно. И это при том, что у них имелись свои дела, на людей они отвлекались чисто «рефлекторно». А что было бы, окажись люди в роли главного врага? Страшно представить. Да и незачем! Сделал — забыл!

Леший полностью сосредоточился на главной задаче, но теперь, слыша, что за спиной все меньше и меньше хриплого дыхания и все больше металлического лязга, он был вынужден время от времени оглядываться. Первый же взгляд назад серьезно остудил воинственный пыл сталкера. Из всей группы с ним остались только четверо. В первую очередь — Лера. Она была в порядке, хотя и бледновата, держалась ближе всех и вроде бы пока не сильно устала. Следом двигался Гелашвили. Как обычно, бодрый, энергичный и предельно рациональный в каждом движении. Профессионал с большой буквы, не отнять. То, что он поставил Леру впереди себя, тоже свидетельствовало о высоком профессионализме сержанта, так и надежнее, и спокойнее. Четвертым шел капитан Кольцов, он же брат Рихтер. Несмотря на неоднозначную биографию и сомнительные моральные качества, бывший капитан оставался воспитанником той же школы, что и Гелашвили, а потому работал просто на загляденье. Пятым двигался один из жженых. И все. Двое бойцов и один вольный сталкер остались где-то на полпути от сорок третьего дома к руинам вокруг Курчатника.

На этот раз наплевать и забыть у Лешего почему-то не получилось. За что погибли все эти люди? Люди, поверившие сталкеру по прозвищу Леший. За какие коврижки?

«Они и так погибли бы! — вдруг всплыла чья-то мысль, возможно сгенерированная вторым имплантом. — Только за просто так, сидя в подвалах. А здесь они погибли не напрасно. Они помогли тебе дойти, прикрыли твою спину. Теперь все зависит от тебя. Только ты сейчас решаешь, напрасно они погибли или нет. Что решишь?»

«Отвяжись, худая жизнь, привяжись, хорошая, — мысленно ответил Леший. — Цель на мушке. Все сделаю, как обещал. Не вопрос».

Не вопрос-то не вопрос, но ровно через секунду после того, как Леший дал обещание, дымовая завеса слева вдруг осветилась зеленым, и выплывший из дыма двухметровый в диаметре шар поставил все клятвы сталкера под сомнение. Хорошо, что мысленный диалог не притормозил реакцию Лешего. Сталкер мгновенно выдернул из футляра «Плеть» и щелкнул, как заправский пастух, целя точно в центр химеры.