Запах страха - Вадим Панов

– Я бы сказала, что он боится, – медленно ответила Олеся.

– В яблочко.

Старик поднес к длинному носу грязноватый платок и натужно высморкался. Тощий, словно высушенный, с резкими чертами лица и длинным носом, он был похож на цаплю, наряженную для смеха в неопрятный бурый камзол.

– Болеешь? – профессиональным тоном осведомилась женщина.

– Ветер – друг, но иногда он шутит.

– Устраивает сквозняк?

– Забирается внутрь. – Анку аккуратно переложил платок и вновь высморкался. – Ему интересно быть со мной. А мне интересно с ним. Другие гости бывают здесь нечасто.

– Но все-таки бывают.

– Когда соберутся с духом.

– Тебя не любят.

– Меня боятся.

– За что?

Старик с веселым интересом посмотрел на Олесю.

– А ведь я сам не понимаю, красавица, клянусь этой пустыней – не понимаю! В отличие от многих, я не приношу смерть, я всего лишь оповещаю о ней.

– И кто оповещает сейчас?

– У меня много «я», красавица. У меня очень много «я».

– Поэтому ты никогда не опаздываешь.

– Поэтому я всегда прихожу вовремя. – Анку бросил взгляд на часы. – Да, вовремя. Но не ко всем.

– За что же ты так полюбил меня, горе-вестник?

– Тебя? – Старик рассмеялся, и его смех плавно перешел в затяжной кашель. – Тебя? Мне нравится все необычное, красавица. А такие, как ты, встречаются редко, очень редко.

Анку поднял голову, Олеся машинально последовала его примеру и едва не вскрикнула, сумев подавить удивленный возглас в самый последний момент: над амфитеатром кружила прекрасная белокурая женщина с огромными черными крыльями.

– Разве не удивительно?

Олеся опустила глаза, закусила губу, чуть вздрогнула, почувствовав, что холодный взгляд ветра проник под тонкий шелк одежды.

– Расскажи мне о смерти, красавица, – попросил Анку.

Олеся жестко посмотрела в воспаленные глаза старика.

– Я дарю жизнь!

– Неужели? – Анку скрипуче рассмеялся, и ветер, словно отгадав желание старика, создал перед женщиной крутящийся столб пыли. – И много жизней ты подарила смерти?

– Отстань! – Олеся попыталась загородиться рукой, но что толку отмахиваться от ветра? Стремительный хоровод закружился вокруг нее. – Отстань!!

Человек, с ужасом наблюдающий за приближающимся монстром, рот скривился в отчаянном крике, лицо перекошено животным страхом… Борис фон Доррет, за мгновение до конца понявший, что его меч не выдержит чудовищного удара Лунатика… Еще один незнакомец, безучастно, с каким-то невозможным спокойствием смотрящий на стремительно приближающуюся землю…

– Я действительно не понимаю, почему люди боятся меня, – тихо проворчал Анку.

– Все дело в репутации, – холодно объяснила Олеся. Она решительно шагнула из пыльного облака, и оно мягко осело на камни амфитеатра. – Зато я теперь окончательно поняла, почему к тебе редко ходят гости.

– Ты сильна, – протянул старик, – сильна… Это тоже встречается не часто.

– Я вернусь. Я снова полечу над облаками, – тихо, но твердо сказала женщина.

– Пока ты не ушла, – Анку вновь достал платок. – Присмотрись к часам. Это не задержит тебя надолго.

Олеся хмыкнула, секунду постояла, раздумывая над предложением старика, затем не спеша подошла к ближайшему ряду часов.

– Я ничего не вижу.

– Присмотрись.

Зина, гибкая черноволосая пантера, расслабленно, как на пляже, расположившаяся на своем песке. Ее глаза мечтательно закрыты, по губам скользит довольная улыбка, и она совсем не видит, с какой громадной скоростью падают в пустоту ее песчинки.

Екатерина Федоровна. В ее часах осталось совсем мало крупинок, но на задумчивом лице старухи не видно боли или страха, только грусть.

Девушка, тонущая в гигантской груде песка. Что с ней случилось? Оступилась? Потеряла равновесие? Коварные песчинки заманили ее в свою воронку, сдавили тело, сломали волю, не позволяя вырваться из смертоносной ловушки. А ведь в ее часах так много…

– Зачем ты показал мне это?

Ветер-шутник прошелестел в ответ что-то неразборчивое.

– Зачем?

Олеся обернулась. В центре амфитеатра мерно покачивалось пустое кресло.

Олеся открыла глаза.

В спальне было тихо-тихо. Необычайно тихо. Пугающе тихо. И только шорох занавесок на окне да легкое дыхание лежащей рядом Зины нарушали эту величественную, мрачную тишину. Осторожно, стараясь не разбудить подругу, Олеся поднялась с кровати, машинально поправила тончайший шелк, белой дымкой струящийся по ее телу, и вышла из спальни.

– Я знала, что ты придешь.

Белокурая красавица холодно смотрела из беспросветного мрака зеркала. Могучие черные крылья устало сложены за спиной, но гордая поза, вызывающий блеск ореховых глаз говорили сами за себя – сил у нее оставалось очень много.

– Ты испугалась?

– Я не боюсь.

– Ты испугалась. – Черные крылья презрительно дернулись.

– А даже если так? – Олеся протянула руку, погладила отражение по щеке. Бессмысленно врать самой себе. – Я испугалась.

– Чего?

– Я боюсь, что ты не уйдешь. Что после того, как все закончится, ты по-прежнему останешься со мной.

– Тебе придется смириться с этим. – Красивые губы высокомерно скривились.

– И не подумаю, – покачала головой Олеся.

– Значит, ты боишься меня?

– Нет. – Теперь Олеся улыбнулась. Улыбнулась широко, уверенно. Улыбнулась, потому что на этот вопрос она знала точный ответ. – Я не боюсь. Я тебя ненавижу.

– Олеся!! Ты меня слышишь, Олеся! Открой глаза!!

Сквозь туман, продолжающий обволакивать сознание, медленно проступили черты лица. Знакомого, красивого лица… Зина…

– Твой песок… – прошептала Олеся. – Зиночка, твой песок…

– Что? – Брюнетка склонилась ниже. – Тебе плохо?

– Где я?

Олеся огляделась. Совершенно обнаженная, холодная, как лед, она сидела на полу ванной комнаты, крепко вцепившись пальцами в край ванны. Вторую руку держала испуганная Зина.

– Я проснулась, тебя нет. Услышала какие-то голоса, прихожу, а ты… – Зина поцеловала ледяную ладонь Олеси. – Тебе что-то приснилось?

Холод пришел, и тело сотрясла крупная дрожь.

– Ты так замерзла.

– Ко мне снова приходил Анку, – тихо сказала Олеся. – Точнее, я была у него.

– Он убьет тебя.

– Нет, – попыталась объяснить Олеся. – Он не убивает. Он предупреждает.

– Я имела в виду не Анку, – серьезно прошептала Зина. – План. Наш план. Наш чертов план! Он убивает тебя.

– Я должна пройти… – Олеся улыбнулась. – Я должна через это пройти. Я пройду. – Она мечтательно закрыла глаза. – Я пройду. И буду летать над облаками.

* * * Спортивный комплекс «Олимпийский» Москва, Олимпийский проспект, 7 сентября, суббота, 11.09

– Повтори, что он сказал, – потребовал Копыто.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});