Битва за Крым - Александр Широкорад

Да и вообще, поражает нежелание армейских и флотских чинов наладить взаимодействие. Почти четыре месяца Крымский фронт занимал вытянутый в длину Керченский полуостров. На левом фланге — мелководный Феодосийский залив, на правом — совсем мелкий Арабатский залив. Неужели нельзя было на флангах создать соединения быстроходных катеров (морских охотников, торпедных катеров, бронекатеров, в крайнем случае, разъездных, прогулочных катеров и т, д.)? Для защиты от авиации их можно было замаскировать на берегу. Благо, я знаю местность не понаслышке, сам с 14 лет почти ежегодно бывал в Крыму и облазил почти все побережье от Керчи до Евпатории.

Не немцы, а советские войска должны были высадить десант на флангах немецких войск на Керченском перешейке. А кто мешал уже после 8 мая высадить тактический десант на Южном берегу Крыма от Алушты до Коктебеля? Ведь, как уже говорилось, весь этот район занимала одна 4-я румынская горная бригада, а как румыны воевали, наши генералы и адмиралы уже знали. Тем не менее флот практически ничего не делал для спасения Крымского фронта.

Линкор «Парижская Коммуна» 19 апреля вышел из Поти под охраной эсминца «Бойкий», четырех сторожевых катеров и трех торпедных катеров в море для отстрела новых стволов. Испытания прошли удачно, и 21 апреля в 14 ч 10 мин линкор в сопровождении эсминцев «Бойкий» и «Дзержинский» прибыл и Поти. После этого линкор не сделал ни одного выстрела по врагу. Он вообще ни разу не выходил в море, если не считать путешествия в Батуми с 13 сентября по 25 ноября 1942 г., когда советское командование не было уверено, что Поти удастся отстоять. Риторический вопрос: зачем он в этом случае нужен был в Батуми? Потом линкор опять вернулся в Поти, где его так хорошо замаскировали, что немцы с 19 апреля 1942 г. так и не узнали, существует ли еще он или нет. Так нашим адмиралам удалось сохранить сей музейный экспонат до конца войны.

Всего за время войны линкор «Парижская Коммуна» израсходовал 1145 (по другим данным — 1159) снарядов главного калибра, то есть менее одного боекомплекта. А 8 июля 1945 г. линкор, переименованный 31 мая 1943 г. в «Севастополь», был награжден орденом Красного Знамени.

Лишь в ночь на 12 мая 1942 г. лидерам «Ташкент» и «Харьков» удалось обстрелять побережье Феодосийского залива (понятно, что без корректировки огня). Аналогичные обстрелы эти два лидера проводили и в последующие две ночи.

Любопытным примером, доказывающим, что мощь люфтваффе была не безграничной, служит история канонерской лодки «Рион». 14 ноября 1941 г. канонерка «Рион» (бывшая грязеотвозная шаланда) получила в Керченском проливе прямое попадание авиабомбы и выбросилась на берег в районе поселка Ильча на Таманском полуострове. Снять ее не удалось, но зато два 130/55-мм орудия остались целы, и «Рион» использовалась как стационарная батарея. Итак, открыто стоящая на берегу крупная цель (длиной 51,2 м и шириной 9,64 м) вела огонь по германским позициям на берегу Керченского пролива почти полгода, и лишь 11 мая 1942 г. ее корпус был разрушен германской авиацией.

Крейсер «Красный Крым» и эсминцы «Незаможник» и «Дзержинский», попавшие 13 мая в сплошной туман, около полуночи 14 мая застопорили машины у подходной точки военного фарватера № 3 главной базы и ожидали улучшения видимости. Около полудня 14 мая, еще при плохой видимости, крейсер и эсминцы начали движение в главную базу. «Дзержинский», шедший головным, вышел на свое минное заграждение и в 12 ч 27 мин подорвался на мине. Из 170 человек экипажа и 125 человек маршевой роты было спасено только 35 человек, остальные погибли.

«Начиная с 11 мая, — писал Манштейн, — операция протекала уже без существенных задержек, 22-я танковая дивизия броском вышла на северное побережье. Примерно восемь дивизий противника оказалось в созданном ею котле. Командование армии могло теперь отдать приказ преследовать противника»[163].

Советские войска пытались закрепиться на Турецком валу. Но 13 мая немцы овладели большей частью вала. На правом фланге Крымского фронта противник к исходу дня занял селения Султановка и Аджиели. На левом фланге днем части Крымского фронта отходили на Сараймин.

В 23 ч 30 мин 13 мая с Юго-Западного направления немцы начали артобстрел Керчи, крепости и Керченской бухты. Немецкая авиация непрерывно бомбила город и порт. 13 мая было сброшено около 1780 бомб. В городе произведены большие разрушения и начались пожары.

В Еникале был разрушен причал № 7, убито 60 человек, потоплен сейнер, на котором погибло 50 человек. При отражении атак немецкой авиации наша зенитная артиллерия сбила три Хе-111, наши потери составили два И-153.

46-й зенитно-артиллерийский дивизион отошел в крепость Керчь. Тылы Керченской ВМБ начали эвакуироваться в Тамань. Плавсредства были направлены в Комсомольск.

Главком Северо-Кавказского направления Буденный приказал прекратить на Керченском полуострове отправку морем грузов для Крымского фронта; весь свободный тоннаж, пригодный для переправы через Керченский пролив, немедленно направить в Керчь в распоряжение командира Керченской ВМБ и дать усиленный конвой из сторожевых катеров МО и тральщиков.

Лидеры «Ташкент» и «Харьков», вышедшие в район Феодосии из Новороссийска в 21 ч 30 мин 12 мая, в ночь на 13 мая обстреляли войска противника в селениях Таш-Алчин, Харджи-Бие, Кипчак и совхозе Кенегез, а также вели огонь по дороге Керлеут — Сарылар — Харджи-Бие — Кипчак — перемычка у озера Узунларское. Закончив в 2 ч 30 мин обстрел, лидеры в 16 ч 00 мин возвратились в Новороссийск.

На следующую ночь «Ташкент» и «Харьков» обстреляли скопления моторизованных частей противника в селениях Таш-Алчин, Харджи-Бие, Кипчак и совхозе Кенегез. В 7 ч 50 мин 14 мая лидеры вернулись в Новороссийск.

14 мая войска Крымского фронта продолжали отход на Керчь. На левом фланге наших войск противник занял селение Чурубаш и двигался на Камыш-Бурун. К исходу дня Камыш-Бурун был оставлен нашими частями. Радиосвязь с постами службы наблюдения и связи Такиль и Тобечик прервалась в 11 ч 31 мин. Части Керченской ВМБ заняли оборонительные рубежи города Керчь. Частей Крымского фронта впереди их не оказалось.

В тот же день Буденный приказал командованию Черноморского флота в связи с выходом противника непосредственно к подступам города Керчь оказать артиллерийскую поддержку кораблям флота на участке мыс Такил — мыс Камыш-Бурун с целью не допустить расположения вражеской артиллерии на побережье пролива и движения частей противника вдоль прибрежной дороги.

Однако командование Черноморского флота фактически ничего не делало. Старые крейсера и эсминцы использовались в качестве транспортов и конвойных судов, а линкор и новые крейсера оставались в базах. О действиях крейсера «Красный Крым» 14 мая уже говорилось. А крейсер «Коминтерн» 13–15 мая зачем-то вояжировал по маршруту Новороссийск — Туапсе — Поти. Эсминец «Свободный» и тральщик № 412 конвоировали транспорт «Абхазия», и т. д., и т. п. Как будто бы на Керченском полуострове ничего и не происходило.

15 мая немцы объявили о падении Керчи. На самом же деле в этот день шли ожесточенные бои на рубеже Тархан — железнодорожная станция Керчь 2 — Горком. Лишь к вечеру немцам удалось ворваться в город.

Немецкая авиация исправно бомбила переправу Еникале — Чушка. В середине дня налеты производились через каждые 5—10 минут. На порт и аэродром Тамань был произведен налет 33 германских самолетов. Были жертвы в воинских частях и среди гражданского населения. При отражений налетов нашей зенитной артиллерией сбито три Хе-111 и один Ю-88.

Все средства Керченской ВМБ были привлечены к эвакуации войск Крымского фронта. 15 мая работали 50 сейнеров, все баржи, буксиры, паромы и бронекатера базы. Из Новороссийска и Туапсе в Тамань прибыло 40 сейнеров и катеров. К району переправ прибывали также и плавсредства Азовской флотилии. Канонерки Азовской флотилии «Днестр» и № 4, действуя у северного берега Керченского полуострова, оказывали поддержку правому флангу Крымского фронта. Но вот канонерка «Дон» и монитор «Железняков», вместо того чтобы поддерживать канонерки «Днестр» и № 4, направились в Темрюк.

16 мая немцы заняли Эльтиген и Камыш-Бурун. 132-я пехотная дивизия немцев вела бой на юго-восточной окраине Керчи, 22-я танковая дивизия вышла севернее деревни Баксы, 170-я пехотная дивизия — севернее Аджим-Ушкай, 28-я легкая пехотная дивизия — севернее селения Булганак, 50-я пехотная дивизия вышла к мысу Тархан и к мысу Зюк и 17-я пехотная дивизия вышла к мысу Зюк и селению Большой Бабчик.

В ходе наступления бестолково вело себя не только руководство Крымского фронта, но и значительная часть средних командиров. Вот характерный пример: «Командиры артиллерийских полков РВГК, состоявшие в армейских артиллерийских группах (456-й, 457-й, 537-й, 25-й и 53-й артиллерийские, 19-й и 25-й гвардейские минометные), потеряв связь с командующим артиллерией армии, не пытались с 8 по 15 мая установить связь и взаимодействие с какими-либо стрелковыми дивизиями по собственной инициативе. В свою очередь и командиры стрелковых дивизий, озабоченные поисками способов восстановления управления подчиненными стрелковыми полками, не решались взять в свое подчинение отступавшие вместе или параллельно с ними артиллерийские части и подразделения РВГК, огонь которых способствовал бы выигрышу времени для организации сопротивления противнику стрелковыми подразделениями. Это сделать было тем более возможно, что немцы с 8 по 15 мая наступали весьма осторожно и относительно медленно»[164].