Асфоделия. Суженая смерти (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова

– Ты не сомнительная, Асфоделия, ты… – Тисон вдруг оборвал сам себя и вернулся к теме более нейтральной: – Императорские эмиссары отправились за избранными. Затем пришли срочные вести с Сонны о… произошедшем. По велению Его императорского величества брат полетел на побережье, взяв с собой не только дополнительную охрану, но и меня и назначенную тебе служанку. Его императорское величество не желал привлекать чрезмерного внимания ордена Заката и усугублять распространяющиеся слухи, отправляя с Эветьеном его адептов.

Теперь пазл складывался в более-менее ясную, чёткую картину. Понятно, откуда взялось столько людей на той, первой барке, и почему именно Эветьена послали за Асфоделией, а не присовокупили к охране парочку закатников.

– Хоть ты однажды и предположил, что из меня могут сделать шутиху, забавную зверушку для развлечения скучающих придворных, но мне всё больше кажется, что Стефанио видит во мне… кого-то вроде Эветьена. То есть одарённого человека, которого можно и нужно использовать в своих целях, пока его не завербовали закатники. Кто знает, может, через несколько лет император организует какую-нибудь секретную службу из одарённых, которых будут набирать, прежде чем Закат их заметит, и тренировать тайно.

Даже в сумерках я поймала взгляд Тисона, странный, настороженный, словно я только что выдала действительно секретную информацию.

– Насчёт тебя Эветьен получил конкретные указания, – продолжил мужчина.

– Страшно представить какие! – надеюсь, что не ликвидировать в случае угрозы, а потом выдать за несчастный случай.

Хотя…

– На самом деле ничего страшного. Сопроводить в столицу, обеспечить твою безопасность и убедиться, что ты…

– Безопасна для окружающих и особенно для императора?

– Асфоделия, – в голосе проклюнулись ростками неловкие, почти умоляющие нотки человека, не желающего говорить напрямик, откровенно и тем самым ранить и оскорбить собеседника неприглядной правдой.

– Что? Задаю неудобные вопросы?

– Скорее строишь теории… весьма занимательные.

– Ну так поведение Эветьена и кое-какие моменты по прибытию в столичную резиденцию подтверждают, что не настолько уж я ошибаюсь, – возразила я. – Если бы Стефанио не счёл меня безобидной, интересно, в покои какого уровня комфорта меня запихнули бы? Явно не в те, в которых поселили на деле.

– Мне надлежало вести себя согласно правилам, установленным для назначенных рыцарей, – к счастью, Тисон не стал уверять, будто предположения мои не имели ничего общего с реальностью. – Я рос подле одарённого, поэтому не испытываю к ним ни суеверного страха, ни жадного любопытства, ни надменного презрения фрайна, скрывающего неспособность обходиться без их услуг. Я не ожидал увидеть дикую островитянку, мятежницу, вновь выступившую против императорской воли, или даже сошедшую с ума колдунью, призвавшую молнию то ли на голову свою, то ли на тех, кто пытался вырвать её из лона семьи и родного края.

– А чего ты ожидал? – уточнила я с интересом.

– Фрайнэ двадцати лет от роду, нигде прежде не бывавшая, не видевшая ничего, кроме острова, где родилась и выросла, но полная надежд и чаяний, как любая другая юная фрайнэ.

– Возможно, напуганная до полусмерти внезапно свалившейся на неё высокой честью, – я выпростала из складок плаща руку, посмотрела на белеющие в полумраке пальцы.

Понимала ли Асфоделия, что делает? Или перемещение произошло случайно? Куда делась часть силы?

– Верно. Могла ли она быть столь ужасна, какой её описывали донесения эмиссаров?

И это чувствовалось в отношении Тисона к Асфоделии. Он не видел в ней ни нечестивую презренную островитянку, ни чудовище, ни шпиона под прикрытием, но всего-навсего нуждающуюся в защите, помощи и заботе девушку. Хорошо быть сильной, независимой и вообще крутой супергероиней романа там, где ты можешь себе позволить этакую роскошь, где добрый автор снабдит всеми причитающимися плюшками и вовремя добавит плюс сто к броне. Однако что делать в мире, где с тобой, растерянной, неопытной, мало что понимающей, расправятся в два счёта, едва сочтут тебя опасным элементом? А я всегда старалась трезво оценивать свои силы и возможности и понимать, какие препятствия я могу преодолеть, а какие баррикады разве погребут меня под собой.

– Когда я увидел тебя впервые в замке фрайна Делени, то понял, что нет в тебе того, о чём говорилось в донесениях.

– Конечно, я даже с кровати вставала с трудом, а братец твой требовал лететь в столицу вот прямо сейчас, – проворчала я.

– Ты другая, – произнёс вдруг Тисон задумчиво. – Мне трудно объяснить это, но… ты смотрела иначе, чем любая фрайнэ на твоём месте, иначе говорила, иначе двигалась, иначе делала всё. Согласилась на простую еду и поделилась ею со служанкой.

Когда такое было?

А-а, вспомнила, на барке по пути в столицу.

Так рыцарь видел, как я отдала часть бутерброда Кили? Ой.

– Обращала внимание на мелочи, не замеченные никем, и безыскусно радовалась им…

– Э-э… чему я, прости, радовалась?

– Солнечным зайчикам на первом твоём утреннем благодарении в храме столичной резиденции. Виду с императорской барки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот так и узнаёшь о себе много нового и интригующего. Удивительно, что куча вышеупомянутых мелочей произвела на Тисона такое неизгладимое впечатление. В моём-то мире мужики на подобные несерьёзные вещи внимания не обращают, здесь, как я заметила, и подавно. От добродетельной юной фрайнэ требуется иное.

Воспитание, положение семьи, приданое. А, и плодовитость ещё, куда без способности к регулярному деторождению?

– Порой ты сама казалась лучиком солнечного света…

– Надеюсь, лучиком света не в прямом смысле, – не удержалась я.

А то один тут уже рассуждал о моём предположительно метафорическом свете, который оказался вполне себе натуральным, без сравнений и аллегорий.

– Но непозволительно рыцарю Рассвета забывать об обетах Четырём и ордену, – и тон сразу переменился, стал сухим, царапающим множеством колючих песчинок.

– Поэтому после первого поцелуя ты накатал прошение о замене? – спросила я в лоб.

– Да.

Даже не знаю, радоваться, что не спорит с очевидным, или печалиться, что не пытается приукрасить суровую действительность? Ответил бы уклончиво или вовсе лапши навешал, чтоб поприятнее для женского слуха было.

– Тем же утром брат сообщил о произошедшем на лестнице случае.

– Ты передумал?

– Как было возможно оставить тебя одну, без защиты? Вероятно, первое происшествие и впрямь было – могло быть – несчастным случаем, но второе, со следами вторичного эха?

– И что было бы, не будь оного происшествия? – собственный голос прозвучал тихо, безрадостно.

Внезапно Тисон ускорил шаг, обогнал и остановился передо