Пли! Пушкарь из будущего - Юрий Корчевский

– Наследника надо оперировать – исход заранее предсказать не могу, может быть, и самый плохой, но если не делать ничего, через несколько месяцев у Франции не будет наследника короля.

Выдохнув все на одном дыхании, я попросил Филиппа перевести как можно точнее. Посол испуганно поглядел на меня и дрожащим голосом перевел. Король встал, подошел поближе и заглянул мне в глаза. Противостояние взглядов продолжалось долго. Наконец он отвернулся и сказал:

– А ты, лекарь московский, смелый человек. Таких слов мне не говорил никто. Ты или глуп, или очень искусен в своем ремесле. Мне надо подумать, о решении узнаете в свое время.

Мы склонились в поклоне и вышли. Филипп платочком вытер вспотевший лоб. Мне кажется, что он уже успел пожалеть о своем длинном языке: сидел бы сейчас в Москве, пил вино, и какая ему разница, кто будет следующим королем? Филипп провел меня в отведенные мне покои, куда тотчас явился слуга узнать, не угодно ли чего господам. Господам было угодно в туалет и подкрепиться. Ели мы уже давно, и я успел проголодаться. После туалета мы вымыли руки в тазу с теплой водой, где плавали лепестки роз, и сели за обеденный стол. Нам принесли жаркое, фрукты и, конечно же, вино. Наевшись, мы улеглись спать. Утро вечера мудренее. Выспались отменно на пуховых перинах, спали долго, солнце не пробивалось через плотные шторы. Когда встал, Филипп дернул за витой шнурок, вошли слуги в зеленых ливреях, принесли тазы с водой, кушанья на подносах. Я хотел после завтрака побродить по дворцу, но Филипп отсоветовал. Если все пройдет успешно, он пообещал лично показать самое интересное, например, рыцарский зал или галерею портретов, тронный зал. А теперь нам надо ждать решение короля. Ну что же, ждать так ждать. Я отодвинул штору и огляделся. Каменные стены дворца украшали башенки, окна всех этажей были стрельчатыми, часть из них с мозаикой. На мощенной камнем площади перед дворцом стояли кареты приехавшей знати. У входа во дворец как раз происходила смена караула, я засмотрелся и не услышал, как в комнату вошел слуга. Нас приглашали к королю. На этот раз нас принимали в большом зале. Король восседал на троне в шитых золотом богатых одеждах, голову украшала изящная золотая диадема с лилией. Вдоль стен стояло несколько вельмож в бархатных камзолах и рубашках с кружевами. По сравнению с ними мы выглядели почти оборванцами, случайно попавшими во дворец. Все внимание присутствующих было обращено на нас, и я себя чувствовал не очень уютно. Нас подвели поближе, и мы склонились в поклоне. После приветствий и восхваления короля Людовика Филиппом – я-то молчал, не зная языка, – король взмахнул рукой, прерывая мед и патоку посольских речей. В зале установилась мертвая тишина.

– Хорошо ли ты подумал, московит?

Я сказал «да» и отвесил поклон. Конечно, я не знал правил французского двора и действовал интуитивно. Король побарабанил пальцами по ручкам кресла и указал на кучку из трех-четырех человек у стены.

– Это лучшие медики Франции, будет полезно обсудить с ними здоровье наследника, после обеда я хочу видеть вас всех здесь снова.

Мы откланялись и вышли. Теперь предстояла трудная задача – разговор с малообразованными коллегами. Нас завели в небольшую комнату, где из мебели были только несколько мягких кресел да ковер на полу. Мы уселись. Разговор начал тощий, носатый медик в синем бархатном камзоле. Филипп присутствовал в качестве переводчика.

– Здесь собрались лучшие медики Франции, мы не пришли к единому мнению в отношении диагноза, хотя наблюдаем наследника давно, около трех месяцев. Каково же твое мнение, коллега?

Хотя слова были вежливы по сути и сказаны вроде уважительно, где-то глубоко сквозила издевка. Как же, приехал бородатый московит из страны на краю света, где, по их понятиям, на улицах бродят медведи, и пытается поучать или на крайний случай действовать на равных среди уважаемых медиков. На лицах остальных видна была смесь интереса, пренебрежения и собственного превосходства.

– Я думаю, что у наследника гидронефроз или опухоль левой почки, он нуждается в операции по ее удалению, и уважаемые коллеги должны были бы сделать ее уже давно. Настаиваю на операции, думаю, что без активных мер наследник обречен.

В этом месте все дружно закивали головами:

– Да-да, мы видим, как он угасает.

– Я предлагаю кому-либо из вас, уважаемые коллеги, помочь мне при операции.

Все переглянулись, горячо стали говорить между собой. Мне оставалось лишь вертеть головой и поглядывать на Филиппа. Он молчал, прислушиваясь к разговору. Наконец носатый француз высказал общее мнение:

– Операцию делать опасно, риск очень велик, а поскольку мы не знаем уровня вашего искусства врачевания, то и ассистировать не можем. Все в руках Господа нашего.

Присутствующие перекрестились, дружно вышли. Вышли и мы с Филиппом. В коридоре он мне прошептал:

– Они не столько решали вопрос о диагнозе или операции, сколько обсуждали, что с ними будет при неудачном исходе и слышал ли кто-нибудь из присутствующих про тебя раньше. Поскольку таковых не оказалось, все решили отказаться.

Так, разговор не в мою пользу, даже при операции помочь никто не согласился. Я обратился к Филиппу:

– Есть ли у тебя в Париже доверенный человек?

Филипп кивнул.

– Пусть найдет врача не из знаменитых, я думаю, мэтры от медицины не рискнут своей головой и положением, но врач этот должен уметь оперировать, пусть даже несложные операции. Мне просто нужен помощник, у меня всего две руки, и я один не смогу.

Филипп задумался, затем сказал:

– Пожалуй, я знаю такого, надо поговорить с ним. В случае успеха ему гарантированы слава и новая клиентура. В случае провала, если не лишится головы, – прежнее прозябание.

Мы стояли в коридоре, поодаль от нас стояли местные медицинские светила, открылась дверь, и всех пригласили войти. С противоположной стороны зала открылась дверь, и вошел король, сопровождаемый двумя вельможами. Поддерживаемый под руки, взошел на трон, уселся, кивнул. Вперед вышел носатый француз. Я толкнул Филиппа локтем в бок:

– Переводи!

– Мы обсудили состояние здоровья наследника французской короны и решили, что риск операции велик, мы не склонны столь рисковать здоровьем и жизнью сына его величества, тем более если операцию будет делать неизвестный нам медик.

– Вы предлагаете его лечить прежними методами? Лучше ему не стало! – воскликнул король.

Носатый француз и все остальные мэтры потупились.

– Московит! Ты по-прежнему придерживаешься своего мнения и готов решиться на операцию?

– Да, ваше величество. – Я сделал шаг вперед.

– Хорошо, у меня нет выбора, но помни, в твоих руках не только жизнь наследника, но и твоя!

Маленькие глазки короля на миг злобно блеснули.

– Сколько времени тебе надо?

– Два дня на подготовку и чтобы найти помощника.

Король привстал на троне.

– А что же, наши лучшие парижские медики – и помочь отказываются?

Я пожал плечами. Король вскочил, в ярости стукнул по подлокотнику кулаком:

– Вон отсюда, мерзкие бездельники, только деньги можете тянуть из моей казны!

Группа медиков торопливо покинула зал. Я понял, что приобрел недругов. Король указал на одного из своих вельмож:

– Он будет отвечать за помощь в операции, можешь у него просить, что тебе надобно, да поможет вам Господь!

Король осенил себя крестным знамением и вышел. Оставшиеся склонились в поклоне.

– Что необходимо?

Я перечислил: небольшая комната без мебели, высокий стол, много светильников, горячая вода, чистые тряпицы.

– Все будет исполнено!

Мы с Филиппом вышли в коридор и прошли в отведенную нам комнату.

– Филипп, давай сейчас же поедем к твоему знакомому врачу, мне надо с ним поговорить.

Филипп кивнул, и мы вышли из дворца. У подъезда стояла карета с кучером и двумя лакеями сзади. Мы уселись и тронулись в путь. Ехали довольно долго, сначала тряслись по мостовой, затем по грязным, немощеным улицам. Чем дальше мы ехали от центра, тем более грязными и запущенными были улицы. Наконец буквально на самой окраине, на берегу Сены, мы остановились у неказистого домика. На стук дверь отворил молодой человек лет двадцати пяти-тридцати, с курчавыми темными волосами, бородкой эспаньолкой, румяными щеками и веселым блеском умных глаз. С первого взгляда был виден любимец женщин, любитель выпить и, похоже, пройдоха. В комнате бедной в углу на старом столе громоздились стеклянные колбы с какими-то бутылками вина, рядом стояла тарелка с сыром.

– Не разделят ли господа со мной скудную трапезу? – гостеприимно предложил хозяин.

Мы отказались. Тогда нам предложили старые скрипучие стулья. Филипп решил сразу приступить к делу, объяснив, что наследник болен, требуется операция, из Московии был приглашен медик, которому требуется помочь при операции – Филипп показал на меня. Молодой француз усмехнулся: