Последние звёзды уничтоженного мира - Мария Александровна Ушакова

вскоре угас после нескольких разговоров с «обычным человеком» с глазу на глаз. Он честно признал свою неправоту и больше никогда не возвращался к этой теме.

Вайс плыл по стерильным белоснежным плиткам операционного кабинета, застыв взглядом на экране планшета. Только подойдя ближе к столу, он заметил Адама.

— Давно не видел тебя здесь, — басом вместо приветствия произнёс он, — Я думал, ты проводишь свои исследования дома.

— Так и есть, — согласился Адам, — Но я пришёл кое-что обсудить.

— Нужен совет? — усмехнулся Рейн.

— Возможно.

Работник скорчил удивлённую рожу и отпил из стакана. Адам почувствовал запах свежего кофе. Живот громко забурчал. Если бы Адам так не спешил покинуть дом, то успел бы позавтракать. Рейн кинул быстрый взгляд на него и протянул планшет. Давет опешил, но взял в руки гаджет.

— Твою мать, — громко выразился он, когда только увидел то, о чём недавно думал.

— Что будешь с этим делать? — спросил Рейн с сочувствием.

А что тут сделаешь? Теперь весь мир высших будет трубить о нём — последнем человеке не открывшего подсознание. И какая тварь решила написать об этом? Давета переполняли эмоции. Он смотрел на статью с отвратительным заголовком «Последний человек» и чувствовал, как к горлу подступает ком злости и негодования. Адам вернул планшет хозяину и отвернулся.

Гюстав закончил работу и, заметив поменявшуюся атмосферу, обратился к Рейну:

— Что случилось?

Рейн ничего не ответил, а только показал статью. Адам услышал многозначительный смешок профессора Идо.

— Никогда не любил СМИ, — подытожил он, обрабатывая рабочую поверхность, — А ты, Адам, будь аккуратней сейчас. От такого внимания редко бывает прок.

После недолго молчания Гюстав вновь спросил:

— Так что ты хотел обсудить?

Они вышли из операционной. Вайс пригласил всех в свой кабинет, который Академия наконец-то выделила ему после стольких ссор. Пока они шли, профессор озвучил идею Адама об энергии, как отдельном органе или гормоне. Рейн посмотрел на Давета, чтобы услышать что-то от него, но мужчина молчал, прижав к груди папку.

— Как бы не было, нам необходимо это либо подтвердить, либо опровергнуть. Эта идея, как гипотеза, мне даже нравится, — работник хлопнул, и в кабинете зажегся свет, — Это бы объяснило очень многое.

У Рейна был идеальный порядок. На экранах, которые заменяли книжные полки, высвечивались последние просмотренные документы. Судя по ним, он тоже интересовался историей высших. На самом ближнем к компьютерному столу экране Адам заметил свою последнюю работу. И он позволил себе улыбнуться. Вместо окна позади проецировались пейзажи с разных уголков мира. Это было красиво, но вместо восхищения вызывало тоску.

Все сели за кофейный столик в центре кабинета. Адам аккуратно положил папку и откинулся на спинку кресла. Заголовок статьи всё ещё витал перед глазами, как надоедливый комар. Так и хотелось прихлопнуть его и увидеть всю кровь, что он выпил на завтрак.

— Недавно я встретился с Судьёй, — начал Адам, смотря в потолок, — Она дала мне свой дневник. Там она описывает всё, что с ней происходило во время преображения. Я бы мог всё спокойно прочитать и отдать обратно, потому что ничего нового там не написано, но кое-что я всё же заметил.

Давет открыл папку.

— В начале она постоянно упоминает о каких-то голосах. Она считает, что это подсознание. Насколько мне известно, никто не говорит о них, когда подразумевает подсознание. И это странно. Хорошо, что вы здесь вдвоём, потому что смогу услышать разные точки зрения.

Работники Академии перекинулись взглядами. Профессор прочистил горло и тяжело вздохнул.

— Гюстав, вы что-нибудь знаете о них? — спросил Адам, сверля мужчину взглядом.

— Да, — с нотками грусти ответил он, — Самое сложное в познании истинного «Я» — это держать под контролем подсознание. В противном случае, ты можешь навредить не только себе, но и окружающим. Тому яркий пример Исмем Хаци.

— Её стараются вспоминать, как можно реже, — вставил Рейн, — Но даже если упоминают, то я не слышал, что она была под контролем голосов подсознания.

— Ты и не услышишь. Когда высшие только начали появляться, о них говорили, как о всемогущих существах, не имеющих пороков. И чтобы все начали познавать подсознание было невыгодно говорить о возможном сумасшествии. Вместе с Уоти Габром появилась цель — вывести человечество на новый уровень, уровень высших. Он пропагандировал изменение генофонда человечества, акцентируя внимание общества на том, что все проблемы исчезнут, как только люди познают истинное «Я».

— И все поверили, — подвёл черту Адам и вновь перевёл разговор на интересующую его тему, — Так что насчёт ВАШИХ голосов?

— Я боролся с ними, когда началась метаморфоза, — ответил профессор, — И все, кого я тогда знал, также вели подобную борьбу.

Адам перевёл взгляд на Вайса. По его застывшей фигуре Давет прикинул возможный ответ.

— Я родился с ними. У меня никогда не было такого, чтобы они… сводили меня с ума. Я воспринимал их, как и голоса сознания, но более тихие. В целом, как о них и рассказывают в источниках. Поэтому от этого разговора мне немного не по себе.

Вайс скрестил руки на груди и упёрся взглядом в пол. На лбу мужчины появились глубокие морщины, а уголки губ потянулись вниз. Ему были неприятны те открытия, которые он услышал в своём кабинете. Он чувствовал себя обманутым. Все вокруг благословляли Лолиту за то, что она дала возможность подняться человечеству так высоко, но почему она не подумала о цене, которую всем пришлось заплатить?

— Я догадывался об этом, — кивнул Адам и словил на себе озлобленный взгляд Рейна, — Ты не проходил метаморфозу, верно? Твои родители высшие, и ты сразу родился высшим. Следует расспросить об этом как можно больше людей, чтобы быть уверенным в догадках.

Вайс схватил папку и с жадностью стал перелистывать файлы. Голубые глаза с дикой скоростью бегали по строчкам. Адам не был уверен, понимает ли Рейн написанное или просто ищет что-то определённое? Профессор Идо наблюдал за этим, но его мысли находились в прошлом, в то время, когда он был на пороге сумасшествия.

Рейн остановился также резко, как начал. Папка в его руках тряслась. Лицо мужчины сморщилось и поменялось настолько, что любой вошедший в эту секунду человек, мог не узнать его. Адам испугался, что в порыве непонятной для него агрессии, Рейн может разорвать ценные документы, и потянулся, чтобы забрать их, но мужчина отдёрнул папку.

— Что ты там пытаешься найти? — уже не выдержал Адам и рыкнул на сотрудника Академии, — Отдай.

Глаза Вайса округлились. Адам попытался заглянуть на ту страницу, где Рейн смог найти что-то настолько шокирующее его, но листы схлопнулись, и рукописи оказались в