Ученик воина. Игра форов - Лоис Буджолд

Однако спеси у Гамада явно поубавилось, когда он услышал, как один из наемников назвал Майлза «адмирал Нейсмит». Майлз был очень доволен, увидев вытянувшуюся физиономию конкурента, и не стал возражать против фальшивого титула. К сожалению, новое обращение приобрело популярность, так что о возврате к прежнему, более нейтральному «мистер Нейсмит» нечего было и думать.

Однако Гамаду повезло. На восьмой день после сражения с пеллианами на мониторе приборного отсека появилось изображение фелицианского крейсера ближнего радиуса. Наемники Майлза, уставшие от неприятных сюрпризов, хотели для начала на всякий случай дать залп-другой из стационарных орудий, а потом уж идентифицировать останки судна. Майлз не без труда утихомирил свою буйную команду, и вскоре фелицианин пристыковался к причальному узлу станции.

Первым, что привлекло внимание Майлза, когда делегация фелицианских офицеров вошла в зал заседаний, были два вместительных пластиковых кофра на антигравитационной платформе, которую они толкали перед собой. Эти кофры очень напоминали средневековые пиратские сундуки с сокровищами. На мгновение зажмурившись, Майлз представил, что внутри — сверкающие диадемы, груды золотых монет и длинные нити первосортного жемчуга. К сожалению, подобные безделушки давно перестали считаться драгоценностями; теперь мерилом богатства были кристаллические микросхемы, мини-дискеты, синтезированные фрагменты ДНК, а также льготные контракты на разработку сельскохозяйственных угодий и полезных ископаемых различных планет… «Слава Богу, настоящее искусство все еще в цене!» — подумал Майлз, потрогав рукоять своего кинжала, и это прикосновение согрело его, словно рукопожатие старого друга.

Между тем фелицианский казначей уже давно втолковывал ему что-то обеспокоенным голосом. Майлз успел поймать лишь конец последней фразы:

—..должны сначала получить на руки список товаров, составленный майором Даумом, а затем проверить сохранность каждого предмета.

Капитан крейсера устало кивнул.

— Поговорите с моим старшим бортинженером. Вам предоставят всю необходимую помощь. Но только побыстрее, если можно, — Майлз посмотрел на Гамада, подобострастно следящего за каждым его жестом. — Неужели до сих пор не нашли его декларации? Или хотя бы каких-нибудь личных бумаг?

— Боюсь, все сгорело вместе с ним, сэр.

Капитан выругался и обернулся к Майлзу.

— А вы, стало быть, и есть тот самый полоумный инопланетный мутант, о котором мне так много рассказывали?

Сын графа Форкосигана медленно встал с кресла.

— Я не мутант, ка-пи-тан.

Последнее слово Майлз процедил так, как умел только он, — с изящной издевкой. Впрочем, через мгновение он уже овладел собой — в конце концов, человек, не спавший несколько ночей кряду, может сболтнуть что угодно.

— Насколько я понимаю, на этом ваша миссия не заканчивается, — заметил он.

— Да, мы должны оплатить услуги ваших людей, — вздохнул капитан.

— Хотелось бы проверить сохранность груза, — Майлз выразительно кивнул на сундуки.

— Займитесь этим, казначей, — распорядился капитан. — А вы, Гамад, давайте, покажите, что у вас здесь…

В глазах База мелькнуло подозрение.

— Милорд, позвольте мне пойти с ними, — попросил он.

— И мне, — сказал Мэйхью, лязгнув зубами, словно лошадь, закусившая удила.

— Действуйте, — кивнул Майлз и выжидательно посмотрел на казначея.

Тот опять вздохнул и вставил дискету в компьютер платформы.

— Итак… Мистер Нейсмит, если не ошибаюсь?.. Могу я видеть копию контракта на доставку груза?

Майлз нахмурился.

— Мы с майором Даумом заключили устное соглашение. Сорок тысяч бетанских долларов за доставку груза на Фелицию в целости и сохранности. Этот завод — фелицианская территория, не так ли?

Казначей вытаращил глаза:

— Как вы сказали — устное соглашение?! Но устное соглашение — это не контракт.

— Это больше, чем контракт, — наставительно сказал Майлз. — Душа человека — в его дыхании, а значит, в его голосе и в словах, которые он произносит. Нет ничего более обязывающего к выполнению.

— Вы знаете, сейчас вся эта поэзия не совсем уместна…

— Это не поэзия, а общепринятая юридическая норма!

«Норма-то норма, только на Барраяре, а не здесь», — добавил он про себя.

— Впервые слышу.

— А вот майор Даум, в отличие от вас, все прекрасно понимал.

— Майор Даум служил в галактической разведке. А я всего лишь… бухгалтер, если угодно.

— Значит, вы отказываетесь выполнить обещание вашего убитого товарища? Странно — вы ведь солдат, настоящий солдат, а не наемник.

Казначей покачал головой:

— Я не понимаю, что вы хотите этим сказать… Но как бы то ни было, если груз в порядке, вы получите соответствующую сумму.

Его слова вселили в Майлза определенную степень оптимизма.

«Этот человек не вор, — подумал юноша. — Вряд ли я нанесу ему смертельную обиду, если пересчитаю деньги».

— Давайте посмотрим, — предложил он.

Казначей кивнул своему помощнику, и тот набрал цифровой код. Майлз затаил дыхание, готовясь увидеть невероятную кучу денег…

С шипением поднялась крышка кофра, и его взору предстало бесчисленное множество туго связанных пачек разноцветной бумаги. Воцарилось долгое, бесконечно долгое молчание.

Майлз соскользнул со своего кресла и взял одну из пачек. Около сотни одинаковых ярких картинок с буквами незнакомого алфавита, напоминающего неразборчивый почерк. Он поднес пачку к свету.

— Что это такое? — спросил он наконец.

Казначей поднял брови.

— То есть как — что? Валюта в банкнотах. Служит в качестве дензнаков на большинстве планет.

— Это я знаю и без вас. Я спрашиваю — что это за валюта?

— Фелицианские миллифениги.

— Миллифениги… — повторил Майлз. Звучало, как изощренное ругательство. — Сколько здесь в переводе на настоящие деньги? Бетанские доллары или, скажем, барраярские имперские марки?

— А что такое барраярские марки? — озадаченно пробормотал помощник.

Казначей откашлялся:

— В отчете по итогам года, публикуемом, как известно, Бетанской валютной биржей, сто миллифенигов соответствуют ста пятидесяти бетанским долларам.

— Это было почти год назад. А сейчас?

Казначей вдруг с интересом уставился в иллюминатор, обронив:

— Оссеровская блокада не дает нам возможности следить за текущим курсом.

— Вот как? Ну, хотя бы самый свежий, который вы знаете.

Фелицианин снова откашлялся. Его голос сделался совсем тихим: