Вселенная в твоих глазах - Антон Сергеевич Белоглазов

сторону, пропуская помощницу внутрь. В 23-ем веке многие механизмы и бытовые предметы управлялись с помощью одной лишь мысли, связываясь с человеком посредством нейроинтерфейса. – Я как раз хотел с тобой кое-что обсудить.

– Экипаж готов к высадке, Радогаст. Они крайне возбуждены и переполнены различными эмоциями…

– А какие эмоции переполняют тебя, Мара?

– Глубокий интерес, командор)). Я была рождена, чтобы исследовать наш необъятный космос.

– Вернее, создана… Да, и в твоём резюме это зацепило меня больше всего. Мою структуру мозга создавали точно для такой же задачи, как и у тебя: первооткрывательство, исследование, интерес ко всему необычному, стремление к логическому анализу… лидерство.

– Ты хотел поговорить со мной о команде. Я угадала?

– Твоя проницательность достойна похвалы. Меня крайне заботит тот факт, как моя новая команда относится к лидеру-биойду. Мой прежний экипаж состоял из таких же, как я. Мы были очень эффективной и сплочённой командой. Нас не разделяли ни наши пристрастия, ни противоречия во взглядах на жизнь. И мы всегда упорно шли вперёд, не отвлекаясь ни на что. А потом их не стало. Меня же… приставили командовать теми, кто ставит свою постороннюю личную жизнь выше цели. Мне не понятен такой жизненный уклад. Потому что мы с тобой другие. Как и они.

– Это так, Радогаст. Никто не поймёт твои переживания более эмпатично, как пойму я. Нам придётся взаимодействовать с ними и научиться принимать их такими, какие они есть. Мы другие. И им тоже придётся принять нас такими. Ты опасаешься, пойдут ли они за тобой в трудную минуту. Пойдут ли за тем, кого они совершенно не понимают…

– Моя команда погибла, потому что я принял неверное решение, – погрузился в мимолётное воспоминание Радогаст, извлекая из нейропамяти неприятные моменты, в которых его команду заживо разъедает кислотная среда враждебной для жизни планеты. И всё из-за того, что он решил задержаться на ней чуть больше, чем это было необходимо.

– Я знаю. Все мы порой принимаем неверные решения. Они учат нас не попадаться на одну и ту же мину дважды.

– Но что если эти мины будут расставлены повсюду? И ступить будет просто некуда, чтобы не напороться на очередную? Я не знаю, что нас будет ожидать ТАМ, – посмотрел он на планету. – Что если это ловушка, в которую я их приведу?

– Ты справишься с этим, командор. Я верю в тебя, – искренне промолвила Мара, дотрагиваясь до его плеча. – Потому я и здесь: чтобы поддерживать тебя.

– Спасибо, Мара, – внезапно Радогаст мягко провёл рукой по её волосам и задержал ладонь на шее биойды. На мгновение их взгляды задержались. И он увидел в её глазах нечто необычное и волнующее, нечто масштабное и завлекающее, будоражащее воображение… он увидел в них целую вселенную, которая приводила в движение мириады скоплений звёзд, туманностей, планет. Или ему просто всё это показалось? Это были живые линзы или… её природная особенность глаз? В такую минуту, наверное, любой мужчина потерял бы голову от столь удивительной красоты. Радогаст же не почувствовал ничего. Лишь будоражащий трепет от увиденного. Он убрал руку и повернулся к обзорному стеклу. От всего этого момента девушка-биойд почувствовала только неловкость и некое странное ощущение, что такой зрительный контакт должен был сопровождаться чем-то ещё… чем-то непознанным ей. – Хочешь посмотреть моё воспоминание? – обратился к ней Радогаст.

– Если ты не против, можешь им со мной поделиться, – дала согласие Мара, оценив такой доверительный жест.

И тогда в её голову через космонет поступила информация, которую она приняла и проявила в зрительной, слуховой, обонятельной, тактильной, ассоциативной и других частях мозга. Это было его личное воспоминание. В нём командору представили его новую команду, которая сперва приняла лидера довольно холодно и неприязненно. И Мара чувствовала то же самое, что когда-то ощущал он сам… чувствовала его ощущения. А потом в поле зрения появилась ОНА, когда вместе с новой командой командору представили и её. Она видела себя его глазами. Видела его глазами всё. Слышала его ушами. Ощущала запахи его носовыми рецепторами. И даже ощущала прикосновения. Это было полное погружение в личность человека… состояние, когда ты можешь ощущать себя в его шкуре. И это было захватывающе. Не каждый человек впускал внутрь себя других. Только самых близких ему, тех, кому он мог бы доверится. И в тот момент она сказала ему:

– Приветствую, командор Радогаст 8.02.18)). Я много о тебе наслышана)). И мне очень приятно завязать с тобой знакомство)). Это честь для меня, быть в одной команде с прославленным первооткрывателем)).

– И тебе долгих лет жизни, Мара 19.01.20)). О твоих трудах я тоже наслышан только с положительной стороны)). Не сомневаюсь, наша с тобой команда будет очень эффективной))… А ещё у тебя удивительные глаза…

Мара резко вышла из его воспоминания, вновь почуяв приступ неловкости; точно такой же, как и в момент его неуместного комплимента.

– Да, тогда я так и сказал, – озвучил мысль Радогаст. – Сам не знаю к чему. Слова просто сами вырвались из моих губ…

– Нет-нет. Это было очень интересное замечание. Так говорят люди, когда неравнодушны друг к другу. Они делают комплименты, чтобы расположить к себе свою пассию. Порой я задумываюсь: быть может, было бы естественнее, если бы биойды тоже умели делать друг другу подобные фразы привлечения…

Потом она вышла, так и не досказав оставшееся на уме. Но даже её последние слова повергли командора в глубокое, не выраженное мимикой изумление.

Самый волнительный момент настал, когда «Артемида» приблизилась к планете на достаточно близкое расстояние, чтобы она затянула корабль своей гравитацией. Вот только сканирующий зонд, пущенный на планету, показал крайне невероятные замеры: с гравитацией на планете было что-то не так – она то проявлялась, то пропадала. Да и сама планета вблизи выглядела довольно странно. Её окружала очень красивая атмосфера разных оттенков красного, но сам состав атмосферы оказался неизвестен. На подлёте к планете система изображения зонда отчего-то накрылась, поэтому пришлось довольствоваться только результатами поверхностного сканирования. Как и ожидалось, кислородом там даже и не пахло. Зато было обнаружено наличие жидкости, только не оксида водорода (воды), а нечто похожего на жидкий метан и чего-то ещё неизвестного. Удивительным было то, что температура на планете имелась довольно тёплая и пригодная для жизни. После чего зонд внезапно начал сходить с ума, показывая просто нереальные показания, и вышел из строя.

– Жестянка канула в пучину морскую, – прокомментировал ситуацию ИИ всей присутствующей на командорском мостике команде. – Но нам, бывалым морякам, такая судьба не грозит. Капитан, я обнаружил на горизонте сильную грозовую активность. Как опытный штурман,