Создатель Миров 6: Единство - SWFan
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И всё же человек продолжает учится на протяжении всей своей жизни. Посмотрев на Мир Гармонии, Александр как бы расширил свои творческие рамки. Открыл для себя новую грань, новое поле возможностей.
Александр немного подумал… и принялся творить.
Сперва он просто менял необычайно покладистые, словно мокрая глина, законы этого мира; затем он стал время от времени возвращаться в чёрное пространство, используя инструменты пластины там, где без этого было совершенно не обойтись. По мере работы образ новоявленного мира всё более отчётливо возникал в его сознании и прямо перед ним.
Всё произошло неожиданно. Александр этого не понял, не заметил. Он был словно человек, который долгое время пытался устоять на велосипеде, падал, разбивал себе коленки, а потом разговорился и вдруг обнаружил, что совершенно просто удерживает равновесие.
Новый закон явился в момент наиболее упорного размышления. Он ничего не понял. Тот появился… И всё. И потух. Словно искра, выбитая из камня, которая, тем не менее, оставила после себя жжение на кончиках его пальцев.
Он попробовал ещё раз.
Щёлк.
Ещё.
Щёлк, щёлк… Казалось, лампочка быстро щёлкает у него в голове, и…
Щёлк!
…Ровный, непоколебимый свет.
Александр перевёл дух.
Ему казалось, что барьер внутри него, о котором он прежде не знал, треснул, и весь мир открылся для него иначе; словно перед ним протянулось совершенно новое измерение.
Он перешёл границу Шестого ранга, и теперь ему даже неприятно было вспоминать самого себя всего минутой ранее, когда он ещё находился на Пятом. Эти воспоминания вызывали в нём неприятное ощущение удушья, словно тогда он был связан по рукам и ногам.
Александр вернулся в чёрное пространство. Девушка в офисной юбке встретила его и молча похлопала. Александр благодарно кивнул и стал осваиваться с новоявленными силами.
Ощущение и вправду было приятное. Особенно сейчас, пока он ещё не успел к нему привыкнуть. Словно ему вручили ручку, с помощью которой он мог писать саму реальность.
Разумеется, при этом ему следовало учитывать великое множество разнообразных факторов. Возможность создавать законы вовсе не была равноценна всесилию. Александр сделался своего рода программистом. Чтобы закон заработал, его следовало вписать в самую ткань пространства. Процесс это был сложный, щепетильный и требовавший предельного сосредоточения, при том что количество доступных строчек этого кода в его случае было ограничено силой веры.
Некоторое время он упражнялся.
Затем вернулся в чёрное пространство и продолжил работать.
Несколько часов спустя он закончил и довольно посмотрел на своё творение. На первый взгляд мир, который он сделал, не представлял собой ничего необычного. Он вообще ничего не представлял: камера показывала кромешный мрак.
Собственно, так и было задумано.
Чтобы этот мир проявил свои удивительные свойства, сюда нужно было поместить живое и разумное существо.
Сперва Александр намеревался сам исполнить эту роль, но затем понял, что в его случае эксперимент будет не совсем чистым. Использовать Маргулов в качестве подобных крыс было немного неловко, и к тому же Александр был не совсем уверен, как новый мир отреагирует на такое… своеобразное существо. Следовательно, кандидатов нужно было искать в других мирах.
Это было несложно, особенно теперь, когда у Александра появились помощники. Сперва Александр попросил Маргулов, чтобы они предоставили ему для этого дела ведьму, а затем, для пущего разнообразия взял человека из Мира Людей, и заодно заурядного кролика и дракона.
Наконец он запустил промотку времени и стал дожидаться результата, который обещал быть чрезвычайно занимательным…
Глава 9
Сладости
Грета была ведьмой.
К сожалению…
Нет, временами она была довольна своим социо-магическим положением. У него было много преимуществ. Ей нравилось летать — выращивать крылья и парить на специально отведённых площадках, — делать это в пределах самого небесного города Налимара разрешалась только охранителям порядка из Ордена Красной Розы и тем, кто имел на это особенное разрешение, а покидать пределы города… Грета боялась.
Так вот, ей нравилось летать, нравилось взмахом руки убираться у себя дома, нравилось читать великолепную историю её народа: про свершения Акации Мудрой, Розы Храброй, Азель Первозданной… И даже Лукреции Ужасной/Великолепной, — за последние годы дебаты о том, какую роль следует ей отвести в историческом процессе, сделались крайне оживлёнными, особенно после монументального исторического исследования, которое доказало, что именно она была автором ужасной чумы, превратившей «мужчин» в зеленокожих орков…
Ещё ей нравилось быть ведьмой потому, что только чары могли исправить её низкий рост (1.49, старшие сёстры говорили, что её, наверное, испортили в пробирке) и кучерявые волосы, и по другим многочисленным причинам.
Не нравилось ей быть ведьмой в те моменты, когда нужно было надеть лабораторный костюм, напялить защитные очки, подписать, — на добровольно-принудительной основе, — завещание и формуляр, по которому она была согласна, чтобы её органы, в случае непредвиденного происшествия, перешли на исследовательские нужды, а затем войти в покрытую стальными пластинами комнату и стать перед трещиной, которая сверкает прямо посреди пространства…
— М-может сперва отправим что-нибудь другое… Животное, например, — робко пролепетала Грета, приобнимая посох, который был выше её собственного роста.
— Ответ отрицательный, — раздался механический голос. — Постановление Верховного шабаша восьмого месяца двести восемьдесят девятого года запрещает эксперименты над животными.
— Понятно, — опустив голову сказала Грета. — А вы точно не знаете, что с другой стороны?
— По нашим данным, — снова ответил голос. — Данный портал ведёт в другой мир.
— Какой?
— Неизвестно.
— А может быть, что это мир гигантских плотоядных акул?
— Вполне.
— Или огромных пауков?
— Вполне.
— И-или гигантских саблезубых куриц?
— Очень даже.
— Или тортиков?
—…
«Почему она молчит? Почему она только теперь решила замолчать⁈» воскликнула в душе Грета, но сама не сказала ни слова.
— Начинайте процедуру, — раздался голос.
Грета кивнула, поправила свои кучерявые волосы, набрала побольше воздуха в лёгкие и пошла вперёд.
Сперва она коснулась трещины кончиками пальцев. Сглотнула. Закрыла глаза и, повторяя про себя: «Только бы тортики, только бы тортики…» шагнула вперёд.
На секунду пространство вокруг неё потеряло свою материальность. Мир вспыхнул и завихрился. Ветер света резко обдал её с ног до головы, и Грета подумала, что, если откроет глаза, наверняка увидит что-нибудь великолепное.
Она не открывала.
Боялась.
Наконец Грета почувствовала лёгкий толчок.
Окружающий мир снова сделался материальным.
Грета перевела дух, помялась и быстро прокрутила в голове варианты, что именно увидит, когда откроет глаза — в этот момент все её предположения слились воедино, — и наконец…
— Хм?
Сперва Грета заметила запах — приятный кремовый аромат, похожий на тот, который витает над булочной, возле которой она проходит по дороге на работу. Удивлённая, она приоткрыла глаза… И растерялась. Нет, остолбенела. Нет, совершенно ошалела. Ей показалось, что ещё немного, и собственные глаза выскочат у неё из орбит.
Грета увидела… торт — большой, ароматный, похожий на башенку из тёмного и светлого шоколада, — самого лучшего, который делают из какао архипелага Набура, что в Царстве На.
Рядом был другой тор — клубничный. Я рядом ещё один — жёлтый, с банановым кремом. А с ними ещё, ещё и ещё… Великое, неисчислимое множество самой разнообразной выпечки усеивали каждый сантиметр этого мира. Из них были сделаны горы, холмы, океаны; на глазах у Греты струились шоколадные реки, в которых, точно листья в ручейках, плыли тарталетки; на горизонте возвышался огромный, как вулкан, яблочный пирог.
Грета разинула рот.
Когда же она пришла в себя, то немедленно вытерла рот рукавом своей мантии и вздрогнула.
Как такое возможно? Она бредет? Может, её накачали чем-нибудь? Она же не вчитывалась в условия своего контракта. Может, всё это время на ней собирались испытывать некое вещество, которое
