Superстар - Сергей Skolorussov
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Понятно, – старик сделал запись в книжечке. – Другими словами у Андрея была только семья, ну и работа.
– Можно сказать и так.
– Вы не обижайтесь, я нащупываю ниточки, потянув за которые, можно размотать весь этот путанный клубок. Хорошо. А хобби у него было?
– «Хобби»? Что вы имеете в виду?
– Уж точно – не коллекционирование или увлечения типа рисования. Уходил ли он из дома без вас для встречи с друзьями и партнёрами?
– Никогда.
– На рыбалку, в сауну.
– Ничего подобного.
– Так-так-так, сказал бедняк, – вздохнул старый опер. – В последнее время он себя вёл, как всегда?
– Да. Ничего необычного. Мы планировали путешествовать по Америке. Оформляли визы, покупали билеты, бронировали отели. Сын ждал нашего приезда первого августа.
– На работе было спокойно?
– Всё, как обычно.
– Конкуренты. Кто-нибудь хотел отжать у него бизнес? Говорите всё, не взвешивая серьёзности событий. Любая информация, которая кажется вам пустяковой, может стать зацепкой.
– Нет. Я точно знаю, что в этом направлении у него не было угроз.
– Кто-нибудь звонил вам после смерти мужа, предлагал выкупить бизнес?
– Нет.
– Точно?
– Влад, это друг Андрея, обмолвился, что он был бы не против выкупить у меня фитнес. Но дела у него идут сейчас совсем плохо. Кредит ему никто не даст.
– Так-так-так-с. С этого места поподробней.
– Да нет там никаких особых подробностей. Андрей и Влад крепко дружили в университете. Затем вместе стартовали в бизнесе. Поднялись здорово. Затем разбежались. Так часто бывает, что бывшие совладельцы крупного бизнеса разбегаются. И не всегда по-доброму. Но не в нашем случае. Они без проблем разделили всё пополам. Без обид. Андрею достался фитнес, а Владу рестораны. Но с ресторанами в нашем городе стало совсем плохо. Конкуренция, коронавирус, надзорные органы и другие проблемы. Поэтому со временем Влад сильно просел в материальном плане. Сейчас у него уже ничего нет. Месяц назад он закрыл свой последний ресторан. Говорит, что с этой пандемией скоро таксовать пойдёт. Но обвинить Влада хоть в чём-то я не могу. Для этого нет ни малейшего повода. Первые 10-12 лет, пока он не развёлся с Лерой, мы вообще постоянно встречались и каждый год вместе в отпуск ездили. Хорошие были времена. Безмятежные.
– Он сейчас один живёт?
– Нет. Но я на эту тему не хочу говорить.
– Почему?
– Не хочу и всё. Это не имеет отношения к тому, что произошло с Андреем.
– Ну хорошо-хорошо. Не хотите, как хотите. А с Валерией вы общаетесь?
– Нет. Я готова была поддерживать с ней контакты. Но она после развода замкнулась в своей ракушке. И совсем не реагирует на приглашения. Её можно понять. Влад ей изменил и вообще повёл себя не по-мужски, – она покачала головой и резюмировала: – Да, всё-таки я наболтала на тему, которую обсуждать не хотела. Не расспрашивайте меня о Григорчуке. Ни о самом Владе, ни о его жёнах. Грустно и к случившемуся это не имеет отношения.
Алина раздражённо покрутила рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. Очевидно, тема для неё и на самом деле была неприятной. Старик выждал паузу, дав успокоиться Тумашовой, и продолжил:
– Та-а-ак, а с Владом, значит, после его развода вы продолжили общение.
– Нет, полностью наоборот. Мы с Андрюшкой на него обиделись. Обиделись за то, что он так поступил с Лерочкой. И долгое время не общались. Даже не так. С момента его развода и до июня этого года мы вообще с ним не контактировали. Это была идея Андрея возобновить отношения. Я была против, но не стала особо возражать. Сорокалетие. Это его праздник. Пусть кого хочет, того и приглашает.
– День рождения у него в конце июня был?
– Двадцатого.
– Как я понял, и Влад там был с новой подругой.
– Да. С женой, с Александрой, – она это произнесла обыденно, безэмоционально.
– Извините за любопытство, много народу было и где?
– Андрей решил отметить этот день рождения с размахом… Как будто чувствовал, что он последний. Пригласил всех родственников, друзей. Некоторых я никогда не видела и даже не подозревала об их существовании. Зафрахтовал теплоход. Большой, трёхпалубный, с каютами. И мы три дня на нём веселились. Побывали на Валааме, в Шлиссельбурге, купались на пляже возле Осиновецкого маяка. Замечательный день рождения.
– Никаких эксцессов на празднике не было?
– Нет. Абсолютно. Весело было. Гости концерт приготовили. Коллеги по фитнесу своё отделение, однокурсники по универу – своё. Мы, родственники, тоже поучаствовали. И, вообще, все в детство впали: безудержно пели, плясали, участвовали в играх и аттракционах. В общем, балдели, – она улыбнулась, отдавшись воспоминаниям.
– Я бы хотел иметь на руках весь список приглашённых. Это возможно?
– Вы всех будете допрашивать?
– Нет, конечно. Но выборочно – обязательно.
– Список у меня есть. Я его вам пришлю.
На этом вопросы Смильтона закончились. Направляясь в кафе, он не планировал касаться дня смерти Андрея. В любом расследовании, по его мнению, должен быть период погружения в тему, в канву. А уже затем можно совершать и более резкие движения. Но на этот раз старик изменил своим принципам. То, что он сказал, подводя итог встречи, удивило. Можно даже сказать – возмутило. Александр Яковлевич неожиданно стал предельно серьёзным и нахмурил брови:
– Так-так-так, сказал бедняк. Кругом болваны, а я сижу без денег. Так-так-так. Некоторые считают, что их ум позволит избежать наказание. Но это не так. Преступлений без наказания не бывает. Возмездие обязательно наступит. Если не по букве закона, так по закону человеческой справедливости. Преступника постигнет кара. Или он станет совсем другим созданием – не человеком, или его замучает совесть. И то и другое – хуже, чем казённый дом с решёткой на окне.
– К чему вы это?
– Если есть грех, лучше сразу покаяться, пока ещё не поздно. И наказание будет не таким суровым. Я не про тюрьму говорю.
Николь с ужасом ожидала, что будет дальше: взрыв, негодование, крик, обещание пожаловаться. Но поведение Алины её удивило не меньше выходки старика. Даже озадачило. Женщина потупила взгляд и неожиданно заплакала. Слёзы обильно побежали по щекам. Она сжала веки и с трудом выговорила:
– Я день и ночь каюсь. Спать не могу.
– А ты расскажи, сразу легче станет.
Рассказ обескуражил старика:
– Это я его убила…
Николь подсуетилась, достала из сумочки диктофон и включила на запись.
– Да, убила… Накануне я приготовила себе бокал
