Условно-досрочное убийство - Николай Леонов

Оставить собак без выгула он не мог. В конце концов, они его кормили в самом прямом смысле этого слова. За одного щенка Сотонкин выручал такие деньги, что хватало на целый месяц. Разведением собак он занимался на протяжении последних восьми лет. Поначалу, когда только еще начинал коммерческую деятельность, сменив слесарный инструмент на алюминиевые миски с кормом для собак, было худо. Денег постоянно не хватало. Но потом все изменилось, и дела его шли все лучше и лучше. Теперь Анатолий причислял себя к разряду завидных женихов и предложению соседки ничуть не удивился.

Вот почему в тот злополучный день он оказался на дороге, идущей вдоль карьера. Поначалу все шло как обычно. Легкой рысцой Сотонкин двигался вдоль трассы, пустующей в это время суток. Он намеревался прогнать свору до рощицы, после чего вернуться тем же путем домой, рассчитав время так, чтобы успеть вернуться домой до того, как соседка выгонит машину со двора. Она заранее предупредила, что он должен ждать ее на трассе, следовательно, нужно было успеть обернуться вовремя. И все бы у Сотонкина сложилось, если бы не эти трупы. На полпути к рощице его бульдог, самый перспективный производитель, резко забеспокоился. За ним признаки беспокойства начали выказывать и другие псы. Сотонкин свистнул пару раз, призывая их к порядку. Обычно этого было достаточно, но только не в тот день. Собаки вдруг ни с того ни с сего свернули с дороги и помчались по направлению к карьеру. Пришлось срываться с места и бежать за ними вдогонку.

Когда Сотонкин спустился в карьер, овчарки уже рыли землю мощными лапами. Он разозлился, достал прочный брезентовый поводок, рассчитанный сразу на несколько собак, и начал свистеть, призывая их к себе. В тот момент, когда Сотонкин наклонился над одной из овчарок, она жалобно завыла и попятилась назад, и перед его взором открылась вырытая овчаркой яма. Из ямы торчал клочок выцветшей коричневой робы, а за этим клочком – голая ступня. И принадлежала она не кому-нибудь, а человеку. Поскольку других частей тела видно не было, Сотонкин резонно предположил, что в земле зарыт труп. Он начал отступать, не переставая подзывать собак. Но тут бульдог неожиданно стал яростно рыть землю. Остановить его у Сотонкина сил уже не было. Он случайно бросил взгляд в ту сторону, где скулила другая овчарка. В этот момент она как раз обнюхивала торчащую из-под земли голову. Судя по расположению, принадлежать одному и тому же человеку ступня и голова никак не могли. Вот тогда Сотонкин понял, что романтическое свидание сорвано окончательно. Он вынул сотовый телефон и набрал номер полиции.

На вопрос Гурова, отчего собаки сошли с маршрута, Сотонкин смог сделать лишь одно предположение – сильно развитое обоняние дало возможность учуять запах смерти. Лев же думал несколько иначе. Он не оспаривал тот факт, что трупы собаки учуяли. Но почему? Неужели возможно, что запах зарытых под землей тел распространился до дороги, до которой было не меньше двухсот метров? Будь у Сотонкина в обучении кабаны, он бы еще поверил. Это кабаны могут учуять неподвижно стоящего человека с расстояния в пятьсот метров, но чтобы на нечто подобное были способны собаки, пусть и породистые, в этом он сильно сомневался.

Сомневался и потому сделал другой вывод: что-то на самой дороге привлекло внимание собак. Гуров сложил два и два и получил законные четыре. Из отчета он знал, что тела мужчин привезли в карьер уже мертвыми, следовательно, на чем-то их туда доставили. Какой бы вид транспорта ни выбрали убийцы, миновать дорогу они не могли. Свои предположения он озвучил Сотонкину, и тот, подумав долю секунды, тут же с ним согласился. Он вспомнил, что перед тем, как рвануть в карьер, собаки долго принюхивались к дороге.

Гуров предложил Сотонкину прогуляться до того места, где собаки впервые проявили беспокойство, а также прихватить с собой бульдога как самого активного представителя своры. Он надеялся, что ему удастся взять след. Надежда была очень слабой, к тому же Сотонкин буквально вырвал последнюю ниточку надежды из его рук, когда объявил, что за последнюю неделю в районе два раза шли сильные дожди. И все же один, хоть и маленький, шанс оставался.

На сборы у Сотонкина ушло минут пять от силы. Прихватив бульдога, он затрусил по дороге, выводя Гурова из поселка. Когда последние дома остались далеко позади, Анатолий начал присматриваться к окрестностям, стараясь как можно точнее определить нужное место. Они с бульдогом то убегали вперед, то возвращались назад, то замирали на месте, то бросались из стороны в сторону. Наконец метания закончились.

– Вот оно, это место! – радостно закричал Сотонкин. – Вот! Здесь Атро начал глухо рычать. Я шумнул на него, он притих. А чуть дальше забеспокоился и Стек. Это овчарки мои.

– Как думаете, бульдог сможет взять след, если мы спустимся в карьер, а потом приведем его обратно? – спросил Гуров.

– Гай? Кто его знает.

– Не хотите попробовать?

– Можно попытаться, – согласился Сотонкин. Ему уже самому стало интересно, чем закончится их эксперимент.

Яма, из которой были извлечены тела, выделялась на фоне коричневого карьерного песка яркой предупредительной лентой. Табличка, сообщающая, что яма является местом преступления, была до сих пор не снята. Сотонкин лишь на мгновение остановился, чтобы получить молчаливое одобрение своим действиям, и нырнул под ленту, увлекаемый бульдогом. Там он начал кружить по периметру, заставляя пса нюхать все подряд. Тот, приняв поведение хозяина за новую игру, веселился вовсю. Тыкался носом в земляные комья, пытался ухватить их клыками, потом рвался с поводка, делая вид, что напал на след, а когда Сотонкин готов был выскочить из ямы, бросался обратно, и все повторялось.

Но вот бульдог и правда что-то почуял. Он резко замер, нюхая воздух, потом осторожно двинулся к северной части ямы. Анатолий следовал за ним, ослабив поводок на максимально возможную длину. Бульдог понюхал землю и начал рыть. Сначала медленно, будто неуверенно, потом все быстрее и быстрее. Мужчины стояли рядом, наблюдая за работой пса. Спустя совсем короткое время бульдог, победно залаяв, подскочил к Сотонкину, ухватил штанину клыками и потянул. Сотонкин понял, что пес желает похвалиться находкой. Сделав шаг вперед, он наклонился, но Гуров его опередил. Отстранив собачника, он извлек из земли какой-то предмет. Это была металлическая пластина с выбитой на ней надписью. Обычно такими снабжают фирменные товары: джинсовую и кожаную одежду, обувь, аксессуары. Ржавчины видно не было, поэтому предположить, что лежит она здесь с незапамятных времен, было бы неверно. Гуров догадывался, что пластина принадлежит человеку, который несколько дней назад закопал тут трупы.

Он ткнул пластину под нос бульдога, и пес недовольно попятился.

– Не станет он вас слушаться, – прокомментировал Сотонкин. – Давайте сюда, попытаюсь уговорить.

Лев передал находку Сотонкину. Тот сначала что-то прошептал на ухо бульдогу, потом дал ему понюхать пластину и скомандовал:

– Ищи, Гай, ищи!

Бульдог даже землю нюхать не стал, сразу рванул к дороге. Сотонкин и Гуров не отставали. Выскочив на асфальт, пес закрутился на месте, как юла. С обочины его подбадривал хозяин:

– Давай, Гай, ищи! Надо товарищу помочь. Постарайся, родной!

Но тот вдруг резко потерял интерес к поискам и принялся обнюхивать какой-то камень. Потом неспешно перебрался ближе к хозяину и вознамерился улечься возле его ног.

– Послушай, что это ты вытворяешь? – расстроился Сотонкин. – Тебе такое дело доверили. Можно сказать, честь оказали, а ты хозяина позоришь? Поднимайся, бездельник! Ищи, слышишь ты меня? Ищи!

Гуров немного подождал, но, поняв, что продолжения не последует, решил избавить Анатолия от бесполезных усилий и попросил:

– Не могли бы вы теперь просто постоять в сторонке? Информации мне на данный момент достаточно. Хотелось бы осмотреться.

Сотонкин послушно ретировался, а Лев принялся ходить вдоль обочины, надеясь найти какую-нибудь зацепку: клочок бумаги, выброшенный из открытого окна проезжающего автомобиля, использованный спичечный коробок или, еще лучше, зажигалку, которые были бы доказательством того, что трупы привезли этой дорогой. В своих поисках он ушел довольно далеко. Сотонкин заволновался, поднял бульдога и кинулся вдогонку за Гуровым. А тот продолжал обследовать придорожные канавы, кусты и посадки. Почему-то ему казалось, что непременно нужно отыскать следы машины.

Увы, сколько Гуров ни ходил, ничего нового обнаружить ему не удавалось. Спустя час он сдался и, дав отмашку Сотонкину, побрел в поселок. По дороге Гуров решил вызвать обещанную Дмитренко машину, но, достав мобильник, с удивлением посмотрел на шкалу мощности связи. Она отсутствовала полностью, ни одного деления. И все же он набрал номер, надеясь, что какие-то остатки связи позволят дозвониться до Дмитренко.