Мой палач - Надежда Олешкевич

открыл замок, а затем кивнул в мою сторону, безмолвно отдавая приказ. В клетку залез русоволосый говорун, схватил меня за руку и потянул на себя, чуть ли не скидывая на землю.

— Эй, поосторожнее, я тебе не мешок с зерном.

Стражник ухмыльнулся, подтолкнул меня к месту, куда указал палач, и заставил сесть на траву.

— Достопочтенный палач, вы ведь не собираетесь забираться ко мне в голову, чтобы узнать совершенно не важную ни для кого информацию?

Тиррен расположился напротив на поваленном дереве, достал левую руку из кармана и начал перебирать в ней два белых камешка. Всего два? И притом камни! Через секунду я ощутила холодное прикосновение к своим вискам. В голове словно включили свет, открывая обзор на все доступные воспоминания. Они выглядели яркими сгустками энергии, при приближении к которым отчетливо слышались звуки, голоса, появлялось мельтешение картинок в том клубке, от прикосновения к одному даже возникли реальные ощущения. Я взглянула вдаль. Огромное количество таких же подрагивающих шаров словно было вживлено в стену, а та шла то ли по кругу, то ли вытягивалась вдаль. Некоторые сгустки выглядели яркими и большими, а другие — еле различимыми капельками или серыми, мрачными облачками тумана.

Выдох. Я попробовала сопротивляться, закрыть доступ, отмахнуться, обратно выключить свет, но ничего не вышло. Зрачки палача находились в движении — он видел то, что творилось у меня в голове. Этого нельзя было допустить!

Я сжала медяк в руке, потянулась к разрезу на ноге и полоснула им по двум другим монетам, спрятанным в набедренной повязке. Знакомый уху звон, мелкая вибрация металла, и за спиной палача появилась моя точная копия. Она повела маленьким вздернутым носиком, принюхиваясь, ухмыльнулась, выгнула тонкую бровь. Темно-серые глаза быстро пробежались по присутствующим. Ее длинные черные волосы прикрывали плечи, подчеркивая белизну кожи. Даже платье точь-в-точь походило на мое: глубокий вырез, очень широкие рукава из прозрачной ткани с ажурной вышивкой, юбка в пол с высоким разрезом, позволяющим дотянуться до повязки на бедре. Мой миам наклонился к сосредоточенному палачу, прошептал пару слов на ухо, и тот завалился на бок.

Наблюдать за ней всегда было приятно. Если ведьмы могли воздействовать на магическую составляющую нашего мира напрямую, то мы, маги, делали это через миамов — невидимых для чужих глаз клонов, которые вызывались с помощью взаимодействия определенных предметов.

— Медяк раз, медяк два, медяк три, — повернулась я к оторопевшим охранникам. — Медяк раз, медяк два, ты усни…

Миам подошел к одному мужчине, затем к другому, проделал те же действия, после чего они уснули. За извозчиком пришлось погоняться, однако и тот вскоре оказался на земле. Моя копия двигалась неторопливо. И как бы я ни старалась, ускорить ее удавалось с трудом. Для этого требовалось много тренироваться, практиковаться и открывать новые и новые способности магического двойника. Хотя я не сидела сложа руки и за десять лет значительно улучшила его навыки.

— Наивные, — усмехнулась я и поднялась, отряхивая платье.

Полупрозрачная копия же исчезла, стоило разорвать с ней связь, подкинув медяк в воздух. Как бы ни хотелось использовать миама постоянно, но чем дольше его не отпускать, тем медленнее его движения и действия. Один раз он даже застыл, словно исчерпал все возможные силы, однако это происходило давно и в тот момент копия еще была слаба и совсем не развита.

Первым делом я хотела затолкать стражников в клетку и закрыть их там, но засомневалась, что даже мы вдвоем с миамом это сможем. А когда вдалеке раздался множественный вой, мне и вовсе расхотелось оставаться в глухом лесу.

Я побежала к ближайшему коню, запрыгнула не него и ударила ногами по бокам.

— А ну пошел, мой хороший, — прикрикнула я, после чего меня все же послушались.

Времени оставалось мало. Наложенный на мужчин сон обычно действовал по-разному, но чаще всего недолго, поэтому лучше поскорее умчаться подальше от людей, собиравшихся меня казнить. Я даже согласилась бы пробираться через реки и горы, а если понадобилось бы, то пересекла бы саму Пустошь, лишь бы убежать от недоброжелателей.

Вой стал отчетливее. Теперь появился и громкий шелест, словно огромная стая волков приближалась к поляне с телегой. Я услышала испуганный крик, вскоре перешедший в воинственный клич. А через секунду раздался дикий визг животных. Сердце екнуло от страха, руки сильнее сжали поводья. Я пригнулась к коню и ударила его по бокам ногами, заставляя бежать еще быстрее.

Рукава развевались вместе с юбкой, оголяя правую ногу. Ветер откидывал волосы назад, играл с гривой животного, а тот двигался без остановки. Перед нами вырастали широкие стволы деревьев, из земли проступали массивные корни, низкие ветки иногда хлестали по плечу или голове. Я старалась выбирать самые ровные участки дороги, в какой-то момент и вовсе свернула в лес, чтобы в случае погони не было возможности обнаружить мое местонахождение.

Стоило мне улыбнуться и вздохнуть спокойнее, как сзади послышался нараставший стук копыт. Всего одного взгляда хватило, чтобы понять, что это палач стремительно настигал меня. Казалось, его конь в разы сильнее и быстрее моего. Я лихорадочно начала выдумывать возможные варианты, чтобы избавиться от погони и сбить его со следа.

Я виляла между деревьями, отчетливо понимая, что по прямой не смогу от него оторваться. Однако неожиданно лес закончился — и впереди распростерлось бескрайнее зеленое поле. Всего секунда заминки — и конь снова пустился вскачь. Я умоляла его ускориться, прижималась к спине, пытаясь тем самым помочь.

Что-то невидимое вдруг оторвало мои руки от поводьев, а затем резко толкнуло в живот, сбрасывая с лошади. Я не успела вскрикнуть и вообще что-либо сообразить, как оказалась подхваченной мужчиной за талию. А конь продолжил свой бег, унося с собой мою возможную свободу.

— Но как? — мне не удалось сдержать свое недоумение, когда Тиррен остановился и опустил меня на землю. — Невозможно на ходу…

Однако я прикусила язык, не собираясь заканчивать фразу, ведь иначе он мог догадаться, что я тоже маг, что знаю о миамах и что именно с помощью своей магической копии усыпила всех возле повозки. А палачу словно было неинтересно то, что говорит какая-то женщина. Он спрыгнул с коня, положил тяжелую руку мне на плечо, а левую прижал к груди, раз за разом перебирая в ней камешки.

— Вам не удастся ее вернуть, — проследила я за его взглядом, устремленным вслед удаляющейся лошади. — Слишком далеко она ускакала.

Тиррен вдруг впился цепкими пальцами в мое плечо, а затем расслабился и повернулся ко мне. Его желваки ходили ходуном, черты лица заострились, а