Кровавый путь - Андрей Воронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, так, Валера, – полковник Бахрушин ловким движением в два приема сдвинул фотографии – так, как сдвигают карты в колоду, затем две тонкие пачки положил изображением к изображению и сунул в пластиковую папку, – ты мне ничего не давал, я ничего не видел.
– Но ведь с этим что-то надо делать!
– Именно поэтому я тебе так и говорю.
А затем Бахрушин нажал кнопку и предупредил секретаря, чтобы к нему в кабинет никого не пускали, ни с кем его по телефону не соединяли.
Он подошел к стенному шкафу, подвинул дверцу влево. В шкафу стояло два телевизора и видеомагнитофоны. Он вставил кассету в один из магнитофонов, взял пульт, включил телевизор, поставил неподалеку стул, сел и принялся смотреть.
Запись была недолгая, минут на двенадцать.
Слышались шум улицы, сирены автомобилей, визг тормозов, негромкая радиомузыка из приемника.
Даже воркование голубей и то временами врывалось. Полковник Бахрушин догадался, запись велась из автомобиля. Место, где происходила встреча генерала ГРУ Сергея Даниловича Пивоварова и невысокого мужчины с раскосыми глазами Леонид Васильевич узнал сразу. Генерал Пивоваров вел себя абсолютно уверенно – так, словно бы занимался чем-то обычным. Ни суетливости в его движениях, ни поворотов головы – резких, неожиданных – он не производил. Спокойно вышел из машины, подошел к человеку, стоящему у самого бордюра. Мужчины пожали друг другу руки и генерал, вытащив из внутреннего кармана пальто конверт вдвое больше почтового, передал его мужчине. А тот передал ему узкий плоский кейс. Несколько минут они разговаривали.
Генерал Пивоваров поглядывал по сторонам, но не так, как человек, чего-то опасающийся, а как абсолютно спокойный, уверенный в своей безопасности. Просто с интересом поглядывал на молоденьких девушек, на парней, прогуливающихся по улице.
А вот мужчина, получивший пухлый конверт из рук генерала ГРУ, тут же судорожно спрятал его за пазуху, при этом дважды настороженно оглянулся, чуть задержав взгляд на машине, из которой велась съемка. В этот момент камера дрогнула, и в кадре возник край приспущенного тонированного стекла.
Капитан Альтов стоял за спиной Бахрушина, готовый в любой момент дать пояснения. От волнения он похрустывал суставами, разминая похолодевшие пальцы. Леонид Васильевич ни о чем не спрашивал, не отрывая неподвижного взгляда от экрана. Альтов от волнения начал вертеть металлический браслет часов на левой руке.
Запись подошла к концу в тот момент, когда личная машина генерала Пивоварова отъехала.
Леонид Васильевич, не поворачивая головы, не отрывая взгляд от экрана, нажал большим пальцем на кнопку пульта, перемотал кассету, и вновь просмотрел запись с самого начала. На этот раз он останавливал воспроизведение, всматривался в отдельные кадры. Особенно его заинтересовал момент, когда генерал Пивоваров протягивал конверт человеку с раскосыми глазами и получал от него кейс-атташе.
Капитан Альтов от волнения снял часы и принялся перебирать звенья браслета так, как обычно перебирают четки. Единственное, чего он не делал, так это не шевелил губами, произнося молитву.
– Что ты обо всем этом скажешь, Валерий? – задал вопрос Бахрушин, не поворачиваясь к Альтову.
Тот молчал, словно воды в рот набрал.
– Значит, сказать тебе, капитан, нечего?
– Так точно, – ответил Альтов. – Не мог же я и дальше следить за Пивоваровым?
– А ты еще скажи, что не следил.
– Нет, конечно же, я проводил его до управления, ведь дело было во время обеда.
– Ы-гы, понятно. Еще сигарету, – щелкнув пальцами, попросил Бахрушин. – А ты чего не куришь?
– А можно? Прошлый раз вы мне запретили.
– А? – спросил Альтов.
– Это – в прошлый. Можно, можно, кури.
Альтов тоже закурил. Кассета была извлечена из видеомагнитофона и исчезла в сейфе Бахрушина.
– А что у тебя есть на второго? У тебя, небось, есть на него бумаги?
– Конечно, есть, – хмыкнул Альтов, радуясь, что полковник не послал его к чертовой матери.
Он подошел к столу, поднял утреннюю газету, лежавшую на дне кейса, под которой оказалась еще одна папка. Вытащил и положил ее перед Бахрушиным. В ней-то все фотоснимки были пронумерованы. А еще к снимкам прилагалось страниц двадцать мелкого компьютерного текста и кое-какие документы, снятые на ксероксе.
– Знакомо мне это дело, – пробурчал, а скорее проворковал полковник Бахрушин, – оно такое же вялотекущее, как шизофрения, – после этих слов Бахрушин смахнул со стола еще одну пылинку. – Значит, так, Альтов, продолжай заниматься тем, чем и занимался. Следи за этим косым сектантом, держи его все время в поле зрения. Если куда-то будет уезжать, улетать, докладывай лично мне.
– А майор?
– О майоре забудь, будешь отчитываться передо мной.
– Ас ним как? – Альтов явно боялся произнести слово «генерал».
– Им я займусь сам. Субординацию, все-таки, соблюдать надо. А то какой-то капитан и вдруг начинает разрабатывать высший чин в нашем управлении. Тебе выше майора подниматься не стоит. Пехотинцев – тех можно и генералов, и полковников, и маршалов. МВД можно трясти от сержанта до генерала. Фээсбэшников можно… А наших лучше не трогать, штаны спустят с тебя, Валера. Понял меня?
– Понял, – коротко ответил Альтов. – Разрешите идти?
– А ты мне, кажется, еще не все сказал.
– Вас, наверное, интересует, куда подевался переданный кейс и что было в нем?
– А ты что, Альтов, рентген, насквозь видишь?
– Догадываюсь, Леонид Васильевич.
– Наверное, ты думаешь, что там лежали деньги? Этакие толстенькие пачки по десять тысяч в каждой и уложены они ровными рядами в один слой, а все остальное – мятые газеты и журнал «Огонек», чтобы пачки не стучали.
Капитан Альтов заулыбался:
– Это точно.
– А вот я думаю, денег там не было, – сказал Бахрушин и криво улыбнулся.
И по его улыбке Альтов понял, в кейсе, по мысли Бахрушина, скорее всего, деньги, пухлые пачки по десять тысяч. Он посмотрел на свой кейс и прикинул, какая же сумма может там вместиться. На глаз выходило тысяч триста, если, конечно, в один ряд, А если в два – то все шестьсот.
– Я думаю, триста, – сказал Бахрушин. – И думаю, это задаток, так сказать, аванс. А ты как думаешь, Альтов?
Альтов надел часы на запястье правой руки и защелкнул браслет.
– Ты опять часы носишь на правой руке?
– Привык, Леонид Васильевич.
" – Переодень на левую! – строго приказал полковник. – Не порядок. Часы надо носить на левой руке, галстук – на шее, а носки – на ногах. Понял, Альтов?
– Понял.
– Мужчина, который отличается от остальных вычурной одеждой или украшениями – потенциальный гомик, ясно.
По этим словам, а скорее, по тону, каким говорил Бахрушин, капитан Альтов понял, что Бахрушин нервничает и зол на весь мир, что он никак не ожидал от Альтова, что тот подсунет ему этим ясным солнечным утром такую свинью в аккуратном кейсе с кодовыми замочками, в который может вместиться шестьсот тысяч долларов.
– Все, иди, надоел. Я на тебя потратил больше часа, а у меня дел выше головы. Видишь, сколько папок лежит? И всю эту дрянь надо прочесть, вникнуть в содержание, подписи поставить почти на каждом листе. Кстати, у меня есть одна бумажка и на тебя, Альтов. Бумажка, знаешь ли, любопытная – о присвоении тебе звания майора.
Хочешь, Альтов, стать майором? Тогда подполковников сможешь посылать на хрен.
Валерий Альтов немного покраснел. Хотя он уже и привык к бесцеремонности своего непосредственного начальника, но такое поведение Бахрушина выводило Альтова из себя. И он терялся, не знал как себя вести, не знал что отвечать.
«Скажешь, будто хочешь стать майором, так Бахрушин расхохочется и скажет, что это очередная шутка. А если скажешь, что не хочешь сделаться майором, так и оставит бумагу в своем сейфе и не станет подписывать».
– Оно, конечно, неплохо, Леонид Васильевич, майором быть. Все-таки одна большая звезда лучше, чем четыре маленькие.
– У майора не большая, это у генерала большая. Ты, Альтов, наверное, думаешь, что если скажешь «хочу быть майором», то этот взбалмошный лысый полковник в толстых очках превратит все в шутку, а если скажешь, что не хочешь, то так и останешься капитаном, правильно я рассуждаю?
– Так точно.
– Вот видишь, что делает опыт? Я даже мысли твои читать умею.
– Мысли простые, Леонид Васильевич.
– А ты пока еще и простых читать не научился. В общем, так: если тебе присвоят майора, то наверняка заберут из моего отдела и уж тут я ничего не смогу сделать. Давай вот что, Альтов: закончим это дело, ты доведешь его до конца, вместе со мной, естественно, а уж потом получишь звезду. И спрашивать я тебя не стану, хочешь или не хочешь, согласен?
– Согласен.
– Вот и хорошо. Иди, работай и обо всем мне докладывай.
И полковник Бахрушин закурил третью сигарету за это утро. То, что он увидел и то, что он знал, давало все основания обратиться к вышестоящему начальству за разрешением проводить оперативную работу в отношении генерала Пивоварова. Но Бахрушин понимал и другое: самый простой путь не всегда самый короткий. И уж тем более, не всегда самый правильный.