Цена согласия - Слава Доронина

Едва сдерживаюсь от желания выбесить Куваева еще больше и спросить: «А спать мне когда?». Но решаю не подливать масла в огонь. Судя по тому, как босс нервничает, встреча у него действительно важная.

Я направляюсь к выходу, лелея надежду, что через пару часов наконец-то смогу поехать домой, как вдруг сталкиваюсь в дверях с Гончаровым, тем самым жадным придурком, которому несколько минут назад врала по телефону, что страдаю расстройством желудка и мне нужно отлежаться.

Константин Сергеевич громко хмыкает, узнав меня, и ироничная усмешка трогает его сжатые губы. В глазах появляется дьявольский блеск. Вот сейчас Гончаров и впрямь похож на опасного маньяка.

Он переводит взгляд мне за спину, потом опять на меня и отрицательно качает головой, в который раз каким-то образом считывая мои мысли о побеге.

4 глава

— Не торопись, — подает голос Гончаров, закрывая за собой дверь. Почему-то на замок и при этом спрятав ключ в кармане брюк.

Тут же становится дурно от мысли, что обсуждать эти двое сейчас будут вещи, которые мне слышать не нужно. Я и так должна Гончарову деньги и нахожусь на интимном счету у своего босса. Стать свидетелем подобной сцены означает для меня — получить новые неприятности. Хотя, может, все обойдется и я себя накручиваю?

Но так я думаю ровно до того момента, пока Куваев не начинает что-то быстро говорить подошедшему к нему Гончарову. И резко замолкает, потому что получает от своего гостя удар по лицу той самой папкой, которую я везла из офиса почти через весь город.

Куваев мешком падает на пол, а я делаю шаг назад, чувствуя, как обрывается сердце в груди, и понимая, что ничем хорошим для меня это все сейчас не закончится.

— Что вы делаете?.. — обращаюсь к Гончарову, наконец выдавив из себя хоть какие-то слова.

Но он не обращает на меня внимания. Присев на корточки, приподнимает за грудки Куваева и, подождав, когда тот немного придет в себя, снова бьет его по лицу. На этот раз уже сильнее и с таким хладнокровием и безразличием, будто только этим и занимается по жизни — выбивает из людей дух. Теперь до меня доходит, что Константин Сергеевич никакой не помощник депутата, а самый настоящий маньяк. Похоже, я не ошиблась.

— Кресло руководителя тебе, Вадик? — Гончаров поднимается на ноги и смачно сплевывает на пол. — В тюрьму отправишься, гнида. А если тебе представится возможность позвонить Антипову, то передай второй гниде, что он следующий. До каждого доберусь, суки. Думаешь, четыре года в тишине жили, по глубинкам рассредоточились, и я спустил всё на тормозах? Не спустил.

Гончаров поднимает папку с пола и, открыв ее, медленно листает бумаги. По напряженным плечам и тому, как сдвинулись густые черные брови, делаю вывод, что этому человеку не нравится увиденное. У него какие-то личные счеты с Куваевым? Но ведь я не имею к этому никакого отношения, правильно?

— Пожалуйста, дайте мне уйти. Я сделаю вид, что ничего здесь не слышала и не видела, — прошу я, пячась к двери и пытаясь отвести взгляд от босса, который лежит на полу и не подает признаков жизни. — Мне никакие деньги и расписки от вас не нужны. Ничего не нужно.

Господи, куда я влипла? Только криминальных разборок не хватает для полной радости. К тому же в документах про слияние совсем другие фамилии мелькали. Никакого Гончарова и в помине не было.

— Уйти? Как раз наоборот. Мне очень даже на руку, что ты здесь была, — после долгой паузы произносит Гончаров. — Говоришь, босс предлагает тебе интим и пытается склонить к сексу? Вот у кого-то и не выдержали нервишки, правда? — Бросив быстрый взгляд в сторону распластавшегося на полу Куваева, он поднимает на меня насмехающиеся глаза.

Намекает, что это я нанесла Вадиму Михайловичу такие удары? Но это невозможно!

Отрицательно качаю головой:

— Я не трогала его и пальцем, это всё вы...

Гончаров досадно прицокивает языком.

— Здесь наверняка есть камеры видеонаблюдения…

— Третий залет, милая. Ничего здесь нет. Персонал я купил.

И правда залет. Третий. Даже не знаю, какой был бы лучше: настоящий, как у Зойки от Дениса, или так… Господи, какая же я дура! И почему сразу не сбежала? Вот что теперь делать?

— Общак где хранится? — спрашивает Гончаров обманчиво спокойным голосом.

Но я без понятия, о чем идет речь. Вряд ли о тех мизерных суммах, которые не отражены в документации.

— Хотя ладно, — задумчиво хмыкает он, — не суть. Мне нет дела до денег Куваева. — Швыряет папку на диван. — Но обязательно изучу подробнее, только в спокойной обстановке, а что не пойму — подскажешь. Черную бухгалтерию тоже ты ведешь или другой человек? — Гончаров вопросительно приподнимает бровь.

Какую черную бухгалтерию? И что я должна подсказать? Я ничего не знаю!

Не дождавшись ответа, Гончаров достает телефон из кармана брюк и звонит в полицию, сообщая о нападении на девушку и попытке изнасилования. Называет адрес ресторана, в котором мы сейчас находимся. После этого еще кого-то набирает и говорит, что можно списывать со счетов Куваева и готовить почву под Антипова.

До меня не сразу доходит, кто будет этой изнасилованной девушкой и что укажут в протоколах полицейские. Но когда Гончаров сосредотачивает на мне оценивающий взгляд, накатывает паническая волна ужаса. Нет, не верю… Кому-то, как Зойке, ребенок, квартира, свадебное платье, а мне очередной треш и убитые в хлам нервы?

— Вы же не станете этого делать, правда? — бормочу я, продолжая пятиться назад, не в силах отвести глаз от Гончарова, пока он наступает на меня.

Упираюсь лопатками в стену, чуть не споткнувшись о папку на полу, и понимаю, что всё. Это конец.

— Не трогайте меня, я буду кричать. — Выставляю руки вперед.

— Желательно громко, чтобы персонал ресторана это услышал.

— Вы не посмеете…

—