Черный мустангер - Майн Рид

читалось неудовольствие, которое он не старался даже скрыть.

В это время он ясно увидел верхушки деревьев и заметил, что галатея хотя и медленно, но удаляется от них.

— Гоола! — крикнул он, стараясь подражать восклицанию, которое так часто срывалось с уст Тома: — Гоола! Река там!

При этом рукою он указал на верхушки деревьев.

— Вы думаете, что Солимоес там? — спросил Треванио, обращаясь к мэндруку.

— Солимоес — там. Мэндруку уверен в этом, хозяин, так же, как и в том, что видит над собою небо.

— Помни, старик, что нам нельзя больше ошибаться. Мы и так далеко уже отклонились от Солимоеса. Если нам не удастся вернуться в него — мы пропали. Это может нам стоить жизни.

— Мэндруку это знает, — послышался лаконичный ответ.

— Но во всяком случае, прежде чем идти дальше, нам нужно убедиться, что ваше предположение верно. Чем можете вы мне доказать, что река именно там, куда вы указываете?

— Хозяин, вы знаете, какой теперь идет месяц? Март?

— Да, март, конечно.

— Echente.

— Эченте? Что хотите вы этим сказать?

— Вода прибывает, река делается шире, гапо увеличивается… это значит echente.

— Но каким же образом могли вы определить, где именно река?

— А так, — отвечал индеец. — Не раньше чем через три месяца, в июне, начнется васанте.

— А что это значит?

— Что значит васанте, хозяин? Это — убыль. Тогда гапо будет уменьшаться и течение направится к реке, а теперь оно от реки. Вот вам и все — это очень просто.

— Я верю вам, мэндруку. Вы Солимоес знаете гораздо лучше нас и, конечно, успели изучить все его особенности. А в таком случае, — продолжал Треванио, обращаясь ко всем, — нечего задумываться больше над вопросом, в какую сторону ехать. Надо держать на те вершины деревьев, и чем скорее мы тронемся в путь, тем лучше. На весла! Постараемся наверстать время, которое мы потеряли по милости Тома. Сильнее налегайте на весла! Ну, вперед!

Гребцы мигом заняли свои места, и через минуту галатея под сильными ударами весел довольно быстро начала подвигаться против течения по вздутому гапо.

Через несколько секунд галатея была уже в полукабельтове от торчавших наподобие кустов вершин затонувших деревьев.

Здесь путешественники увидели, что подвигаться вперед по прямой линии положительно невозможно.

Ветви до такой степени сплелись, что нечего было и думать пробраться сквозь эту висячую преграду; кроме того, по ним еще вились густой сетью самые разнообразные тропические ползучие растения, образовавшие такую плотную и крепкую сеть, что даже пароход в сто лошадиных сил и тот едва ли бы был в силах разорвать ее.

Мэндруку посоветовал сделать попытку обойти эту преграду.

Снова взялись за весла и тронулись вдоль опушки. Прошел час, за ним — другой, а прохода все не было.

Если река даже и в самом деле там, куда указывал мэндруку, то как же добраться до нее сквозь эту преграду? Нигде ни малейшего просвета, по которому можно было бы провести лодку сквозь зеленую изгородь.

Гребцы начали уставать и все чаще и чаще останавливались на отдых. Пасмурный день нахмурился еще больше. Ночь спускалась на гапо.

Усталые гребцы окончательно обессилели после стольких часов бесплодной работы и, точно сговорившись, все сразу сложили весла. Треванио ни одним словом не выразил им своего неудовольствия. Он и сам начинал приходить в отчаяние.

Галатею осторожно провели в кусты и поставили здесь под их защитой, крепко привязав канатами.

Но несмотря на то, что лодке, по-видимому, не грозила никакая опасность, мэндруку казался далеко не спокойным. Тревожно посматривал он по сторонам и наконец, взобравшись на мачту, стал исследовать горизонт, бросая в то же время мрачные взгляды на повисшие сверху серые тучи.

Солнца не было видно в течение всего дня, но опытный глаз индейца верно определил приближение ночи.

Вдруг издали донеслись какие-то странные крики, точно там бесновался целый рой демонов.

— Что это такое? — послышались тревожные восклицания.

— Ревуны, — отвечал Ричард. — Опасности для нас ни малейшей, хотя такие адские концерты служат обыкновенно предвестниками бури. Нам грозит другая напасть, — надо ждать урагана.

Ричард не ошибся. Ураган, казалось, только дожидался этих слов, чтобы разразиться с необычайной силою. Резкий ветер через несколько минут сменился страшнейшей тропической бурей. К вою ветра примешивались громкие крики птиц и животных. Гром то и дело грохотал в небесах.

Пассажиры галатеи были в страхе. Больше всего боялись они, чтобы ураганом не сорвало их судно и не снесло его туда, где страшно клокотали волны.

Не напрасны были их опасения. Галатея была привязана к дереву из породы, которая по самой своей природе вообще не способна оказывать сильное сопротивление. Хрупкие ветви его не в силах были сдерживать тяжесть галатеи и начали ломаться одна за другой. Все произошло так быстро, что раньше, чем они попытались прикрепить галатею к самому стволу, лопнула последняя веревка.

В ту же минуту невидимая сила отбросила галатею назад, и лодка, как щепка, беспомощно стала носиться по волнам. Бросить якорь нечего было и думать, да при таком волнении он едва ли бы и выдержал.

Оставалось одно — стараться идти поперек волны, чтобы лодку не опрокинуло, и притом, если удастся, все время по ветру. Но и это было очень трудно при таком урагане.

Ветер дул порывами то с одной стороны, то с другой. Лодка вследствие этого продвигалась вперед то носом, то кормой. Волны вздымались так высоко, что перекатывались через галатею, заливая трюм водой.

Наконец, стало светать. На востоке загорелась заря, предвестница солнца. Это должно было бы до некоторой степени ободрить путешественников. Но грозные тучи все еще продолжали носиться по небу, и буря не прекращалась.

Галатея была среди широкого водного пространства. Все невольно задавали себе вопросы: куда занесло их бурей? Может быть, это озеро сообщается с Солимоесом посредством канала, по которому они пронеслись ночью, или же лодка носится по тому же месту, где они ночевали накануне? Но нет, не похоже, значит, они все дальше и дальше углубляются в гапо.

Вдруг индеец оживился и пытливо устремил свои зоркие глаза вперед. Затем он взобрался на мачту. За ним полезла обезьяна, передразнивая каждый его жест.

— Что случилось? Что вы там увидали, Мэндей? — послышались крики снизу.

— Земля! — лаконично отвечал индеец.

— Земля! — как эхо повторил почти десяток радостных голосов.

— Может быть, это и не твердая земля; может быть, это только верхушки густого леса, вроде того, в который мы пытались проникнуть вчера. Что бы это ни было, хозяин, оно сливается с линией