Добрыня Никитич и Змей Горыныч. История Елисея - Елена Александровна Усачева

Князь снова взял его под локоть и повел теперь уже в сторону двери.

– Ой, Добрынюшка! Ну что ты? А я разве могу людьми верными рисковать, их жизнь да здоровье врагу отдавать? Ступай, ступай, отдыхай. Да и лошадку в конюшню мою поставь. Тоже умаялась, поди.

И выставил Добрыню за порог.

Вот вы что-нибудь поняли? Я в тот момент вообще ничего не понял. Но точно знал: я спасу Забаву. К какому бы злодею в лапы она ни попала – освобожу! И будет она моей.

Глава 7

Добрыня ушёл домой, князь закрылся у себя в высоком тереме. А мне что делать? I Я-то этого так оставить не могу. Это же Забава! Её нельзя бросать в беде. И как это Добрыня мог так просто взять и уйти? Понятно же, что, кроме него, со Змеем никто не сможет справиться. Змей же большой – с царский терем. А ревёт так, что падают деревья. И огнём дышать вроде бы может. Я, конечно, и один выйду на битву. Но с богатырём будет надёжней.

Поняв это, я побежал к Добрыне. Заглянул в окно – оно как раз приоткрыто было, – богатырь сидит за столом, тешит свой богатырский аппетит. Ну как тешит, ложкой в тарелке водит. Голову опустил на руку. А взгляд грустный-грустный. Перед ним, вот как раз между плошек и чашек, лежит огромное кольцо.

– С одной стороны – князь приказу не давал, – под нос себе бормотал Добрыня. – С другой – что-то здесь нечисто. Ну, Змей!

Жена его, Настасья, стояла у печи. Красивая, высокая, статная, толстая коса перекинута через плечо. Только взгляд у неё был... ух! Посмотрит – словно приложит ухватом.

– Ну и ничего, – раздражённо говорила она, переставляя горшки у печки. – Посидишь дома. Не век же тебе за злодеями бегать!

А Добрыня и не слышит, кольцо вертит в пальцах.

– Только служба на уме, – не унималась Настасья. – А обо мне кто позаботится?! Живу как вдова при живом-то муже!

С этими словами она поставила перед Добрыней котелок с картошкой.

– Да что ты в самом деле! – отмахнулся от неё Добрыня. – Не мешай, дай подумать!

Настасья руки в бока и пошла на мужа:

– Конечно, тебе до жены нет никакого дела! А то, что она второй год в старой шубе ходить будет, это для тебя мелочи. Об этом ты не думаешь.

– Да как же не думаю?! – пробормотал Добрыня и снова стал водить ложкой в миске.

– Не смеши меня! – в раздражении Настасья перекинула косу с плеча на плечо. – Он думает! О чём?

Я понял, что Добрыню надо спасать. Выбежал на крыльцо, поправил шапку и резко распахнул дверь.

– Послание от князя! – крикнул по всей форме.

В доме замерли.

– Чего случилось-то? – растерянно спросил Добрыня. Но по глазам было заметно, что рад он видеть меня.

– На нас напали... – начал я и споткнулся. Вот ведь! Надо было подготовиться. Что ж я ничего не придумал-то заранее?

– Кто?! – грозно спросил Добрыня и сжал кулаки.

– Тёмные силы... – пожал я плечами. А кто ещё мог на нас напасть? Супостат да они, тёмные.

Добрыня помрачнел лицом. Медленно поднялся. Ух и грозен он сейчас был. Враз всех врагов победит. Но прежде чем выйти, богатырь подошёл к жене, обнял и коротко произнёс:

– Извини, дорогая, служба.

И пошёл на выход. Что Настасья на это может сказать? Служба – это серьёзно, против этого не посмотришь.

Добрыня вышел, я скользнул следом. Не сдержался, хихикнул. Здорово я всё провернул.

На улице Добрыня похвалил меня:

– Слушай, а ловко ты это придумал. Я вначале даже не понял. Молодец!

И пожал мне руку. Я пожал в ответ. И тут у меня какое-то нехорошее предчувствие закралось, что он хочет ехать без меня. От волнения я потянул его руку к себе. А то ведь уйдёт, я его и не догоню.

– Подожди, Добрыня, – заговорил я. – Ты ведь хочешь Горыныча зарубить, правда?

– С чего ты взял? – Добрыня забрал руку и отвернулся.

– Да я ж всё слышал! – обежал я его и снова посмотрел в глаза. – Возьми меня с собой, а?

– Слушай, гонец, – нахмурился богатырь. – Даже если и так, запомни, – он подхватил меня за поясной ремень, и я почувствовал, что мои ноги оторвались от земли, – я работаю один, никакой напарник мне и даром не нужен! Я понятно объясняю?

И сбросил меня на землю. А сам пошёл прочь.

– Понятно, – согласился я. Вернее, совсем не согласился. Не для того же я Добрыню освободил, чтобы он без меня Забаву спас. Условие-то какое? Князь её отдаст замуж тому, кто освободит её. И кто им должен быть? Я, конечно!

– Мне очень нужно, Добрыня, – побежал я за богатырём.

Но он меня опять не услышал.

– Сказано ж тебе... – сурово произнёс он. – Ну всё, бывай!

Сказал и хлопнул меня по плечу. Я аж присел. Рука-то у него мощная. Но я же всё равно не отстану.

– А ученик? – крикнул я и снова догнал богатыря. – Ты ж меня учеником хотел взять, помнишь?

– Не-а, – помотал головой Добрыня.

– Сам же говорил – как только станешь не «кого попало» – сразу учеником возьму к себе! Было?

Добрыня дёрнул бровью. Да неужели он не помнит своих же слов?

– Что – было? – спросил.

Он упрямо не хотел меня понимать. Но я был настойчив.

– Так ты ж сам сказал! – заторопился я. – Я тебе говорю: «А если не «кого попало»?» А ты говоришь...

Добрыня прикрыл глаза рукой.

– Всё, достаточно. – И посмотрел на меня вдруг очень внимательно. – Коней достать сумеешь?

Ха! Это он правильно обратился. Гонцы что угодно раздобыть могут!

Кинулся я искать коня. Туда-сюда. Княжеские конюшни заперты. А там и мой конь, и конь Добрыни. Я побежал на рынок, никто не продаёт коня. Пометался. И вдруг увидел верблюда. Настоящего, одногорбого. Стоит, жуёт жвачку, прикрыл глаза. И рядом никого. Я его схватил под уздцы и бежать. Какое-никакое, а всё же средство передвижения. Кто-то ведь на нём приехал. Ещё я слышал, что