Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Вилла Рено - Наталья Галкина

Вилла Рено - Наталья Галкина

Читать онлайн Вилла Рено - Наталья Галкина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 68
Перейти на страницу:

Либелюль выводила на снегу тростью Мими слово «Тапиола».

— Мы в Лесной стране, — говорила она, — лес окружает нас.

— Да, — отвечал сменивший канотье на мерлушковую шапку Мими, — вот именно окружает, глаз постоянно упирается в стену деревьев, я все время помню, что я в Финляндии. Россия — страна открытых пространств, страна горизонта, если хотите, страна пресловутой воображаемой линии, удаляющейся по мере приближения.

— А как же Сибирь? Тайга? Да и тут есть поля, луга, открытые места с большими валунами, пригорки, озера, надо свозить вас на озеро, попросить Ванду Федоровну распорядиться насчет саней, на дровнях и съездили бы, глядели бы вы на открытые пространства заозерья.

— Нечего гонять лошадей попусту, забавы ради, — отвечал Мими, — да вместо горизонта все равно будет лес, пятно вместо линии.

— Вы из-за горизонта норовите чуть не каждый вечер улизнуть, если не на залив, то на смотровую площадку Барановского или в беседку.

Мими не ответил ей, лицо его стало отчужденным, потемнело; тут из-за поворота дороги вылетела пара финских саней, одни впереди (в санях Маруся, на запятках Вышпольский), другие на некотором расстоянии (на сиденье бесенок Тойво в красном вязаном колпачке, концы белого башлычка развеваются, на полозьях смеющаяся Таня, Сестричка Сумасбродова, Луиза Фитюлькина, кричащая ямщицкое: «Пади! пади!»). Золотые волосы Маруси распущены, руки вытянуты, она своим звенящим певческим голоском, чуть завывая, репетирует одну из ролей,

Сани с Марусей и красавчиком Вышпольским следуют мимо и лихо мчат к заливу; зато Танечка не вписывается в поворот и врезается в сугроб на обочине, Тойво вылетает из саней, приземляется в обочинном сугробе и, отряхиваясь, кричит вслед улетающим вдаль Вышпольскому с Марусей: «Кворакс, кворакс, брекекекекс!» Таня отряхивает Тойво, он в снегу, в снегу ее длинная юбка, они вытаскивают сани на середину дороги. И они уносятся, удаляются, вместо бубенчика Танин смех.

— Хорошо быть молодым! Россия воюет сама с собой, террор, голод, гражданская война, мы тут, ни Россия, ни Финляндия, в заповеднике для дураков везучих сидим, а они смеются, у них театр, они влюблены.

— Я не так и стара, чтобы называть молодыми других. Неужто вы чувствуете себя стариком? Конечно, мы многое потеряли, но посмотрите вокруг: мир прекрасен.

— Я не просто стар, я дряхл. Вы многое потеряли. Я потерял все. После паузы она сказала:

— Вон Вышпольский промчался, не может выбрать, за кем ему волочиться: за Марусей или за мной?

— Да вы с ней обе инженю, одинаковое амплуа. Знаете, я вдруг представил: век пролетит, всех нас забудут, перешеек или обрусеет, или очухонится вконец, старые дома рухнут, новые выстроят, и останутся от всего нашего житья два портрета кисти Репина: вы и Маруся Орешникова. Прекрасные образы забытой эпохи. Хотите, не хотите, а будет так.

— Конечно, не хочу. Я хочу любви. Влюбитесь в меня, Мими.

— Не могу.

— Чем я нехороша?

— Вы очень хороши, но мне какое дело? Погас огонь любви, и сердце охладело. Меня уже нет, Либелюль, я видимость, тень, живу по привычке, забыл, кто я, одне аксессуары остались: шарф, трость, канотье.

— Полно вам, — сказала она с досадою, пряча лицо в серебристо-черный пушистый воротник. — Шарф, трость, канотье, что вы, Чаплин, что ли?

Мимо прошуршали-прозвенели полозьями еще двое финских саней: седок Освальд с возничим Ральфом и подгоняющая своего брата-рикшу хорошенькая панна Ирэна. Они махали руками, улыбались, кивали, проезжая.

— Что это все к морю несутся? Экскурсия к фортам? Не советую. Бегство в Петербург? Светловато.

— Ой, да сегодня репетиция в бычнике! А я с вами заболталась, забыла. Бегу, бегу!

— Нет, едем, едем! — возразил ей подъезжающий Собакин, стоящий на полозьях санок без седока. — Карета подана, Любовь Юльевна!

— Как мне повезло, что вы без пассажира.

— Я вас забрать и собирался, я вас видел: сад прозрачен, ограда ажурная, все видать издалека, зима, одним словом. Мими, простите, я умыкаю вашу даму.

Перед написанным Любовью Юльевной словом «Тапиола» Мими вывел тростью: «Театр». Снег падал и падал на буквы. «Интересно, через какое время надпись исчезнет?»

ГЛАВА 5.

«ПРО ЧТО КИНО?»

Режиссер, руки в карманы куртки нараспашку, рыжие неимоверного вида полуботинки, стоял на верхней точке каскада, точнее, на фундаменте бывшей клепсидры, и командовал. Помреж, очкастый человек с волосами до плеч в зеленой клетчатой кепке, кротко слушал его, время от времени делая пометки в блокноте.

— Где мы находимся в настоящий момент? Ключевое пространство — помойка, ключевой текст — мат-полумат русский, английский и граффити. Вернемся в прошлое, друзья! Короче: все надписи со Смотровой площадки и с остатков беседки смыть, мостик, ограждения Смотровой площадки, беседку угловую, клепсидру, лестницу, солнечные часы восстановить, полубутафория, полуреконструкция; не забудьте фонтан третьего пруда каскада. О самой Вилле Рено поговорим особо. Начните с лестницы каскада, расчистите перемычки запруд, берега, ну и так далее.

— Лес рубить не будем от обрыва до залива? Режиссер, бровь подняв, усы ощерив, отчеканил:

— А от забора до обеда? Надо будет — срубите, И замените садом.

— Вишневым?

— Яблоневым, вашу мать. Кстати, если до того дойдет, яблони должны быть в цвету. И только финские сорта.

— Сорта при чем, если вместо плодов цветочки?

— При том, дорогуша, что финские не белым цветут, но ин-тен-сив-но розовым, аки миндаль, ты врубился, хрен плейбойский?

— Я въехал.

— Фотографию размножил? Ну, ту, что я нашел в альбоме в Академгородке? Некто на фото начала века. Такое хорошо пролепленное актерское лицо. Человек с «бабочкой» вместо галстука.

— Да вот их целая пачка.

— Всем раздай. Пусть ищут похожего. Ищите, где хотите. Дайте объявление в газете, на TV, дело ваше. Пошустрите маленько. Найдите двойника, расстарайтесь. Пусть будет политик, дворник, пенсионер, бывший политработник, хоть бомж. Мне все едино, У нас не конкурс евротеатров, у нас кино. У меня в кадре и полено Гамлета сыграет. Нет ничего важнее типажа и сценографии эпохи. Мне кто-нибудь звонил?

— Звонил Сараджев. Хочет посоветоваться. Как режиссер с режиссером.

— Глупости, каждый свои профессиональные проблемы решает сам. К тому же мы из разных стилистических слоев. Он из тех, которые классику трактуют на новый лад; у него один из персонажей «Трех сестер» живет с тремя сестрами и носит баки а-ля Пушкин; прием простенький, а какие коллизии! Все реплики меняются не сходя с места. Мастер постмодерна.

— То-то от каждого его киногероя мутит, а от фильма в целом тошнит, глядишь, глядишь, никак не проблюешься, — подала реплику Катриона, сидящая на дереве неподалеку.

— Опять это создание, — поморщился режиссер. — Что ты смыслишь в кинематографе, навязчивая полунимфетка? У тебя есть любимые фильмы? Или любимые актеры? Ну, хотя бы любимые герои экрана?

— Мои любимые герои экрана — Рак-отшельник и Актиния. Из сериала «Очевидец».

— Не видал. До чего ты все-таки противная девчонка. Антиамулет. Нетаинственная, без изюминки. В женственности — ты ведь женского пола? — скажу я тебе, а ты запиши и читай на ночь постоянно вместо «Острова сокровищ», в женственности должна быть червоточинка, гнильца, порча, душок, как в сыре «рокфор».

— Стало быть, недостаток мой в том, что я не воняю?

— Вы спрашивали, — встрял помреж, — не звонил ли кто?

— Ты сказал: Сараджев,

— Еще наш сценарист, наш автор экранизируемого романа и наш исторический консультант.

— По очереди?

— Нет, вместе.

— Объединились против меня, — медленно произнес режиссер, — вот оно, началось. Чего они хотят?

— Они едут сюда обсуждать концепцию.

— Надо было сказать: я пропал, исчез, меня тут нет, я укатил в Хельсинки, свалил на дальний кордон к знакомому леснику, в сауне испарился, с любовницей на винтокрыле упорхнул, помер! Я ничего обсуждать не могу, не хочу, наконец, не желаю! Все уж обсудили. Ладно, хрен с ними, езжай в Дом отдыха кинематографистов, встречай их, подпои маленько, потом и я появлюсь.

Помреж аннулировался, режиссер выматерился, схватившись за голову.

— Вы же знаете, что я здесь, — сказала Катриона, — что же вы лаетесь ключевыми словами? Ботало-то придержите.

— А ну прочь отсюда, вали быстро, мерзкая пташка! Ежели ты на дереве, ты птица, а что должна делать птица? Что она умеет то есть? Летать и гадить с высоты. Кыш! Улетай.

— Есть птицы, — неспешно вымолвила Катриона, слезая с дерева, — которые могут стоять в горячей воде и умеют пить кипяток.

— Нет таких птиц.

— Есть! Вид фламинго. Показывали в «Очевидце».

— Ты ничего не путаешь? Твое любимое кино не называется ли «Соглядатай»?

Катриона скрылась в кустах, где прятала свой велосипед, на котором и покатила в Репино к Дому кинематографистов. Чем дальше отъезжала она от Виллы Рено, тем покойнее ей становилось, безотчетная тревога покидала ее, волшебство развеивалось, притяжение ослабевало.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 68
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Вилла Рено - Наталья Галкина торрент бесплатно.
Комментарии