Корпорация «Русь» - Михаил Ланцов

Но Георгий никак не реагировал. Просто рассматривал «диковинку» с мягкой улыбкой и заинтересованным взглядом.

— Не узнаешь меня? О да! Меня теперь не узнать. Но ты, Багрянородный! Ты не изменился. Словно в тот день, когда заговорщики набросились на тебя…. Прости меня! Прости!

— Что ты несешь? — Осуждающе покачав головой, поинтересовался Георгий.

— Андроник! Я уже больше тридцати лет пытаюсь искупить свою вину! Но я не думал, что ты придешь за мной сам!

— Андроник? — Нарочито выгнул бровь наш герой. — Я его внук. Георгий, от сына, рожденного Агнессой после смерти деда. Что же до прощения, то это не в моих силах. Ты предавал не меня. Бог простит. К нему и взывай.

После чего развернулся и, кивнув своим спутникам, направился к кораблю. А юродивый старик завыл, дико и страшно. Иной раз казалось, что люди так не могут. Намного позже, Георгий узнал, что он уморил себя голодом и умер, не прекращая молиться.

Очень неприятный эпизод, сильно напрягший Комнина. Ему сразу показалось, что это есть продолжение конфликта в Таматархе. Его проверяли, подведя человека, способного опознать по внешности. Странно, что юродивого. Но, вероятно, излишняя резвость Георгия, затрудняла доставку более подходящих свидетелей.

Впрочем, последствия не замедлили себя ждать.

На входе в залив, ведущий в Каламиты, известные ныне как Инкерман, корабль Георгия ждали две галеры.

— К бою! — Раздалось над «Арго» незамедлительно после обнаружения «гребных сюрпризов».

И двадцать два молодых старика, вкупе с двадцатью восьмью дружинниками схватились за арбалеты и стали заниматься места согласно боевым расписаниям. Всего полсотни человек. Из которых половина едва узнала с какой стороны за оружие браться, а вторая не успела еще толком оправиться от долгого плена. Ну и семерка Георгия с ним во главе.

Сколько воинов их должно было встретить в этих галерах? Один бес их знает. И две-три сотни не предел. Поэтому соратники решили одеть латы, а остальных заставили облачится в бригантины. Столкновение могло быть очень жарким.

И вот суета подготовки завершилась и пошли медленные минуты ожидания.

Галеры стремительно приближались, уверено обрезая курс с одной стороны и отрезая от берега, с другой.

— Эй! — Наконец заорали на ромайке с галеры, когда это позволило расстояние. — Сдавайтесь!

— Идите к чертям! — Ответил Георгий, крикнув в рупор.

— Нам нужен только Георгий! — Вновь, после минутного замешательства прокричали с галеры.

— Остальных они просто продадут, — довольно громко произнес Комнин. Так, чтобы все на корабле его услышали. Выкупленные дружинники от этой новости аж заскрежетали зубами. После пережитого позора и унижений они скорее бы умерли, чем сдались.

— Я жду! — Спустя минуту раздался голос с совсем уже приблизившейся галеры. До первой оставалось метров тридцать и уже очень хорошо было видно бойцов, что изготовились брать «Арго» на абордаж.

— Готовься! — Рыкнул Георгий. И его люди по команде вскинули взведенные арбалеты.

— Бей! — Спустя пару секунд скомандовал Комнин. И пятьдесят шесть болтов смертельным порывом унеслось в сторону накатывающей галеры.

Что тут началось!

Ведь мощные, трехсоткилограммовые дуги, на такой смешной дистанции позволяли насквозь пробивать хлипкие щиты. Из-за чего сорок три противника разом вышли из боя, погибнув или получив нешуточное ранение.

Такое развитие событий вызвало некоторое замешательство на галере.

Впрочем, уже через десять секунд с «Арго» ударил второй арбалетный залп, который причинил сопоставимо «добра» и нанес никак не меньше «пользы». То есть, меньше чем за пятнадцать секунд отряд бойцов первый галеры был выбит более чем на половину.

Оправились и пришли в себя враги довольно быстро.

Схватились за луки и попытались стрелять, но куда там. Прекрасные латные доспехи соратников нашего героя и впечатляющие бригантины остальных, практически не давали противнику шанса. А вот с «Арго» чуть погодя вновь ударил арбалетный залп. Уже практически с пятнадцати метров. Считай, что в упор.

После него галера попыталась отвернуть, однако не удалось. Ибо последующие два залпа буквально выкосили оставшихся воинов и гребцов правого борта. Шесть залпов. Свыше трехсот всесокрушающих болтов. И полный разгром на галере, потерявшей ход и управление.

Второй корабль, трезво оценивший ситуацию, вовремя оценил обстановку и успел отвернуть, подставив корму. Даже стрелять никто не стал, ибо без толку. Ноги бы унести. А вот люди Георгия одарили отходящего супостата залпами.

Раз. Два. Три.

И вторая галера стала сваливаться в сторону, из-за проблем на банках, где побило совершенно беззащитных гребцов.

Четыре. Пять. Шесть.

И галера совершенно потеряла ход, развернувшись бортом к «Арго».

Отпускать их Георгий не собирался.

Поэтому, довернув штурвал на врага, «Арго» направился знакомиться с теми, кто еще пытался как-то сопротивляться. Вон, щиты выставляли. Пытались какой-никакой, а строй организовать. Прямо на палубе.

Но все безрезультатно.

Щиты из тонкой, легкой древесины не были предназначены для противостояния столь мощным арбалетам. Да еще на такой смехотворной дистанции.

Оставшееся дело завершила новая дружина Георгия, подтянув борт галеры «кошками» и врубившись в жалкие остатки былого воинства.

Спустя час все было кончено.

Обе галеры были скреплены и шли на буксире за «Арго» в сторону Каламит. С честно награбленным и пленными.

Кто и зачем на Георгия напал? Венецианцы. Руководство Таврических колоний постаралось воспользоваться ситуацией, чтобы выторговать у рода Комнин какие-либо преференции в обмен на освобождение их родича. Ведь на корабле, по их сведениям, было порядка полусотни человек. Вот и посчитали, что две галеры с тремя сотнями воинов, вполне справятся с захватом. Но не вышли.

Разгром оказался чудовищным.

Тяжелые арбалетные болты наносили такие повреждения телам, что шансов у большинства раненных просто не оставалось. Так что, из трех сотен воинов, до следующего утра дожило только двадцать три человека. Включая их командира — Винченцо, получившего арбалетный болт в левое предплечье. Прямо сквозь щит.

Их Георгий просто выгнал на берег в Каламите. Причем в рабство не продавал, хотя мог. Заработав тем самым дополнительные бонусы в глазах новой дружины. Кроме того, он прекрасно знал, что никуда они не денутся — местные просто не дадут. Ведь Георгий им не оставил ни денег, ни оружия… а их статус врагов княжества никто не отменял. Ну, может быть не врагов, но просто так их никто не отпустит.

А вот дальше наш герой поступил несколько необычно. Для начала он освободил всех гребцов, которые были рабами. Ведь в те годы в Венеции на веслах сидели только рабы. После чего, не давая им опомниться от привалившего счастья, предложил присягнуть на верность и стать его слугами. Как несложно догадаться — людей отказавшихся от столь щедрого предложения не было. Ведь на берегу их ждало с очень высокой вероятностью продолжение тяжелой и грустной судьбы. То есть, рабства. Даже несмотря на то, что Георгий их освободил, совершенно ничто не мешало местным опять их обратить к самой низкой социальной ступеньки.

Кем были эти гребцы? Да какая разница? Главное, что они теперь были группой поддержки Георгия, от которой была бы чрезвычайная польза там, на месте в Москве.

С галерами же, напротив, пришлось расстаться. Очень уж плохо они подходили для дальнейшего путешествия. Ведь их грузоподъемность оставляла желать лучшего, а скорость хода в нашем случае мало радовала. Тем более что гребцов едва-едва на одну хватало. Поэтому Георгий продал властям княжества обе галеры, а на вырученные деньги, приобрел две совершенно стандартные славянские ладьи. Оные сразу же принялся загружать полезными товарами. Прежде всего «долгоиграющим» продовольствием. Теми же сухофруктами: изюмом, курагой и прочим. И власти княжества охотно шли ему навстречу. Ведь с Венецией здесь были практически на ножах. А тут такой подарок. Георгий в глазах жителей Каламиты оказался настоящим героем!

С одной стороны, это было очень неплохо. Такой успех увеличил авторитет Георгия в глазах своих людей. Да и слава о нем, как об удачливом военном вожде пошла. Что тоже замечательно. Больше страха — меньше ненужных проблем.

С другой стороны, теперь Георгий был абсолютно уверен в том, что местное духовенство обязательно напишет в Никею. Да с подробностями. И не только в Никею, но и в Трапезунд. И очень многие заинтересованные персоны в пределах квартала, максимум полугода, окажутся в курсе произошедших событий. Вроде бы неплохо. Но кто его знает, как отреагируют те же родственники, знакомиться с которыми он пока не собирался.