Остров Весёлых Робинзонов (с иллюстрациями) - Владимир Санин

Борис(ударив кулаком по столу). Вот что– хватит. Маша – славная девушка, и мы ее вам в обиду не дадим. Давайте немедленно кончать болтовню, или мы с Зайчиком приступаем к самостоятельным дейст­виям.

Игорь Тарасович. Вы правы, юноша! Да­вайте, друзья, представим себе, что мы потерпели кру­шение и оказались на необитаемом острове. Нас могут снять только через месяц. Так создадим же на этой Малой земле производственную ячейку человеческого общества – коммуну!

Лев Иванович. Великолепная идея, коллега! Пока наши инструменты звучат вразнобой, будет какофония. Выберем дирижера и создадим оркестр! Я готов по примеру музыкантов древней Эллады пасти коров!

Игорь Тарасович(весело). Ну, а я обязуюсь произвести тщательные раскопки на огороде!

Борис(удовлетворенно). Мы с Зайчиком берем на себя дрова!

Юрик. А мы с Шуриком будем играть в баскетбол и мыть посуду!

Ксения Авдеевна(вздыхая). Можно, я буду собирать ягоды и грибы? Или попробую доить корову, если она не лягается ногой.

Борис(с веселой дерзостью). Илья Лукич, как работник общественного питания, будет нашей главной кухаркой, товарищу артисту сам Бог велел взять на себя петухов и курей… Ну, а если говорить серьезно, то лучше всего овладевать смежными профессиями, ибо лучший отдых – перемена занятий. А тех, кто к работе отнесется халатно, Зайчик будет бить.

Раков(визгливым голосом). Вы не имеете права! Я приехал сюда по путевке лечиться от вспыльчивос­ти, а не чистить картошку и париться у плиты!

Прыг-скок (с ироническим поклоном). Присо­единяюсь к речи предыдущего оратора.

Борис. Что ж, кто не работает, тот не ест. Будете валяться в гамаках голодные как собаки!

За окном послышался лай. Дверь отворилась, и во­шел Антон, ведя за собой весело скалящего зубы Шни­целя.

Раков(раздраженно). Эта псина небось никогда не будет голодной.

Антон(резко). Оставьте собаку в покое, иначе я не ручаюсь за неприкосновенность вашей священной особы. Шницель отлично понимает человеческую речь.

Раков. Эта дворняга?

– Сам дворняга, – вдруг прошамкал старушечий голос.

Все вздрогнули, а Юрик и Шурик даже пере­крестились. Раков посмотрел на них с глубоким по­дозрением, но братья, как по команде, выпучили глаза, разинули рты и дружно замотали головами. Прокашлявшись, Игорь Тарасович обратился к Зай­чику:

– Ну, а как настроены вы?

– Мы с Борисом, – невозмутимо ответил Зай­чик, – вносим в общий котел мою инициативность и его силу.

В комнату вошла Машенька, серьезная и реши­тельная.

– Итак, на чем же вы остановились? – спокойно спросила она.

– Говорите вы, Борис, – шепнул Игорь Тарасович.

Борис улыбнулся, встал и, чеканя шаг, подошел к Машеньке.

– Товарищ главный врач санатория! – торжест­венно начал он. – Вверенный вам коллектив с неслы­ханным подъемом и огромным воодушевлением ждет ваших указаний. Все, за исключением двух сачков, готовы немедленно выполнять лечебно-трудовые про­цедуры.

Лицо Машеньки вдруг все засветилось и засияло.

– Вольно! – сказала Машенька.

ИТАК, МЫ НАЧИНАЕМ

Обед, приготовленный заботливым Потапычем, состо­ял из отличного борща и картошки с бараниной.

– Труд создал человека, друзья, – разглагольство­вал Игорь Тарасович, уписывая за обе щеки. – А мы забываем о теле и возлагаем непосильное бремя на мозг. В результате нарушается равновесие в организме, который мстит нам головными болями, бессонницами и прочими фокусами нервной системы. А между тем я, как некогда Базаров, горжусь тем, что мой дед землю пахал!

– А мой дед был кузнецом, – похвастался профес­сор. – Огромной силы человечище! Он гнул подковы, словно они были сделаны из воска.

– Что же касается внука, – скептически заметила Ксения Авдеевна, – то он сможет гнуть подковы, если они действительно будут сделаны из воска!

Потапыч вышел из-за стола и через минуту принес подкову. Мы окружили его, начался гам. Старик, ворча, выстроил желающих в очередь. Первым вступил в борьбу Ладья. Он сделал зверское лицо и выдохнул: «Э-эх!»

Раздался треск, все вскрикнули. Ладья чертыхнулся и снял свой полотняный пиджачок, с огорчением глядя на лопнувшие под мышками рукава. Подковой завла­дел Лев Иванович, который тоже сделал зверское лицо и тоже сказал: «Э-эх!»

– Дедушка был сильнее, – самокритично признал он.

Потом в подкову сразу вдвоем, подвывая, вце­пились Юрик и Шурик, их сменяли остальные, кроме Ракова и Прыг-скока, которые сидели в сто­ронке и озабоченно перешептывались. Наконец под­кова попала к Зайчику, он молча согнул ее и передал Потапычу.

– Молодец, – похвалил старик, с заметным усили­ем возвращая подкове первоначальное положение. – Да, не те уж силенки…

Когда кончились восторги, Машенька учредила приз: тот, кто в будущем согнет подкову – кроме Зай­чика и Потапыча, конечно, – получит в единоличное пользование деревянную ложку, из-за которой во вре­мя обеда было много криков и споров.

– А теперь, – сказала Машенька, – Потапыч разведет вас по домикам. Отдохнете, переоденетесь – и за работу!

Нам с Антоном досталась очаровательная комнатка с двумя кроватями и видом на озеро.

– По зрелому размышлению, – заявил Антон, ук­ладываясь в постель, – я сейчас имею полное мораль­ное право намылить тебе шею. Авантюрист несчаст­ный! Вместо того чтобы загорать на сухумском пляже, я целый месяц должен буду чистить картошку и драить полы!

Я сухо ответил, что никто его здесь не держит. Он мо­жет привязать себе на плечи свой сундук и плыть обрат­но.

– На чем? – окрысился Антон.

– Какое мое дело! Хотя бы на Ракове.

– Обратно, – проворчал Антон. – И оставить тебя наедине с этой голубоглазой тигрицей? Да она слопает тебя в одну минуту! Теленок!

– Ну и пусть слопает! – вызывающе сказал я. – Приятного ей аппетита!

Около дома послышалось чье-то покашливанье. Мы вскочили. У окна, улыбаясь, стояла Машенька.

– Извините, пожалуйста, – сказала она. – Я, рас­тяпа, забыла авторучку! У вас не найдется?

Мы с Антоном молча переглянулись. По лицу Машеньки скользнула улыбка. Антон достал авторучку.

– Возьмите, – буркнул он. – Кстати, не слышали, хищники здесь не водятся?

Машенька хмыкнула.

– Какие хищники? Волки, тигры?

– Ну да, волки, тигры и так далее, – нетерпеливо уточнил Антон.

– Волков здесь нет, – звонко ответила Машенька, не скрывая насмешки. – А вот тигрица, говорят, бро­дит. Голубоглазая такая. Только вы лично не беспокой­тесь, она ест только телят.

– Благодарю за сведения, – хладнокровно произ­нес Антон. – И, обратившись ко мне, добавил: – Ми­ша, никуда из дому не выходи.

Машенька засмеялась, тряхнула своей золотистой гривой и удалилась.

– Опасный противник, – подытожил Антон, про­вожая Машеньку проницательным взглядом Шерлока Холмса. – Мужайся, друг! Я не брошу тебя в беде.

Я в сердцах обозвал его абсолютным ослом, и мы, поругиваясь, пошли к конторе, возле которой уже стояли Ксения Авдеевна, профессор и Ладья. Непо­далеку резвились Юрик и Шурик. Они выпросили у Ксении Авдеевны авоську и соорудили на одинокой сосне баскетбольное кольцо с сеткой. Под возгласы одобрения зрительного зала в лице Шницеля братья по очереди бросали мяч в кольцо. Вскоре подошли Борис и Зайчик, и Потапыч коротко обрисовал стоя­щие перед нами задачи: 1) натаскать воды из озера и полить огород – две недели не было дождя; 2) за­полнить питьевой водой из колодца бочку на кухне; 3) разное.

Хотя тезисы были предельно ясные, возникла оживленная дискуссия. Лев Иванович предложил рас­пределиться по бригадам и начать соревнование. Игорь Тарасович согласился и так ловко скомплектовал бри­гады, что профессор взвыл: ему достались Ксения Ав­деевна, Машенька, Антон и я.

– А Зайчик? – надрывался профессор. – Дайте мне хотя бы Зайчика!

О Зайчике Ладья даже и слышать не хотел. В край­нем случае он соглашался обменять Юрика на Ксению Авдеевну. Профессор готов был ударить по рукам, но Ксения Авдеевна ужасно обиделась и заявила, что не позволит менять себя, как жилплощадь. Торг вспыхнул с новой силой, составлялись и отвергались все новые варианты. И тут настоящую мудрость проявил Борис. Он тихонько отозвал нас в сторону и предложил от слов перейти к делу. Пока профессор с Ладьей яростно спорили и осыпали друг друга упреками, мы сбежали на берег и устроили цепочку. Зайчик черпал воду из озера, и ведро передавалось наверх по живому конвейе­ру. Там ведро подхватывал Потапыч и вьливал воду в большую бочку, закрепленную на тележке с резиновы­ми колесиками. Темп, развитый Зайчиком, был доста­точно высок, и Ксению Авдеевну пришлось перевести на должность учетчицы. Но Машенька решительно от­казалась от привилегий и работала в общем строю в ка­честве «золотого звена нашей цепочки», по галантному выражению Бориса.