Четвертая зеркальная война - Александр Андреевич Лобанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ух… А это было напряжно! Шурупов и в самом деле силён. Но похоже, он забыл, что драться честно я никогда не любил. Вот и попался. И вообще, я не виноват: никто не мешал Шурупову использовать весь спектр своих возможностей. Рыцарь хренов!
Ладно, от главной проблемы отделался, пора идти вправлять мозги боссу локации. Я на всякий случай активировал администраторский доступ, чтобы никто из монстров случайно пропущенных нами, не напал на меня со спины. И пошёл искать картины, служащие быстрыми переходами… Хотя нет, искать их тоже было не нужно — я видел ближайшую на лестнице между уровнями: в безопасной зоне.
Не прошло и пяти минут, как я уже стоял перед дверью на последний этаж. Та чуть скрипнула, открываясь, и я заглянул в зал. Дальний конец пентхауса, как и потолок, терялись во мраке. Но именно он подчёркивал пылающий трон в человеческий рост, сложенный из сломанных костей и клинков, а главное, фигуру, которая на нём восседала.
Лич внушал! Корона, собранная из бедренных костей. Плащ из человеческой кожи. Доспехи из гниющего мяса, сшитые сухожилиями. Под три метра ростом, так что чуть не царапал потолки зубцами короны. Повсюду запах гнили и разложения… А когда тварь обернулась на скрип открывшейся двери, то мне захотелось отшатнуться: череп с вечной безумной улыбкой украшала чёрно-белая раскраска вуду, а глаза сияли потусторонним блеском.
— Смертное мясо прибыло ко мне, дабы умереть! — от скрипа голоса мертвеца уши чуть не свернулись в трубочку, а глаза не лопнули.
— Я выпивку принёс! — я извлёк из сумки заветную бутылку со скотчем.
— Вот тобой я и закушу, ничтожный! — от поступи монстра сотрясался весь этаж.
— Что, до сих пор обижаешься? Тогда пойду, пожалуй… — я нарочито тяжело вздохнул и развернулся.
— А ну стоять! — голос громом грохнул и чуть ли не придавил к полу, но в нём более не было замогильной жути, лишь ярость и капля волнения: — Бухло оставь, а потом можешь валить!
— Не… Оно только со мной в комплекте! Нужно поговорить! На тебя поступили жалобы, Геймер!
Глава 1
Или как нужно бухать в тенях? (Часть 4)
— Тут скучно! — разливая по новой, заявил Геймер, полусидя на больничной постели.
— Зато безопасно! Ни Цикада, ни Подниматель пингвинов с Нижних уровней тебя тут не найдут и не добьют! Так что ты можешь спокойно восстанавливаться! — неизвестно по какому кругу напомнил я товарищу. — Критики обязательно на них выйдут и всех выловят, а пока посиди здесь.
— Ага, найдёте вы… Как же… — Геймер заглотил выпивку, поморщился, но снова потянулся разливать.
Геймер. Степанов Андрей Владимирович. Уровень 172.
Класс: Теневой вор.
Клан: Становление (Администратор данжа Пламенного Лича).
29 лет. Не женат. Детей нет.
ИВ: 3ед. БВ: 1657 ед. МВ: 25966 ед.
Творческое развитие: Маг праха.
— Тебе вообще грех жаловаться! Ты бы знал, с кем мне пришлось связаться, чтобы не просто спрятать тебя в «Становлении», но и дать в управление целый данж и сделать рейд-боссом! Ты играешь в своё удовольствие. Вера капает. Ты лечишься. Что ещё нужно для счастья?
Мой криминальный товарищ раздражённо зыркнул на меня единственным глазом. Второй, съеденный Хугином, так и не восстановился. С трудом поддавались лечению и другие травмы, нанесённые мною товарищу при пытках в Красной комнате. Потому укор пробирал до поджилок.
Но и я не шутил: прятать Геймера помогал Шульц, глава одной из корпораций по разработке «Становления». И как можно забыть о моём любимом начальстве, которое я практически чудом сумел убедить взять криминального авторитета в программу защиты свидетелей, дабы он помог засадить владельцев Красной комнаты.
— Свобода стала бы неплохим бонусом! А ещё лучше где-нибудь в тёплых странах и подальше от тебя! Ты не представляешь, как мне охота выковырять тебе глаза вот этой рюмкой!
— Я вообще-то спас тебя… — и широким жестом обвёл гостиничный номер в светлых тонах и со всеми удобствами, прятавшиеся за тайной дверью, скрытой за троном Пылающего Лича.
— После того как изуродовал. И если хочешь продолжить цепь, то я бы не попался, если бы не решил помочь тебе! — прибор, измеряющий пульс, показал учащение сердцебиения. — Теперь моей бандой каким-то чудом управляет Маргинал, а я прикован к кровати и вынужден день за днём расправляться с толпами игроков. И как вишенка на торте, смотреть на твою рожу. Лучше бы тогда меня не спасал! — последние слова Геймер чуть ли не прохрипел в ярости.
Я отставил в сторону бутылку — хватит. Обижаться на товарища за резкие слова я не мог: он «от» и «до» прав. Более того, пусть лучше выплеснет раздражение в словах, чем станет одержимым. Но я не забывал и о миссии, которая привела меня:
— И всё равно это не даёт тебе права звать игроков бухать! Или хочешь отправиться к Критикам в их уютные и очень защищенные камеры в каменной толще?
— Вечно у тебя один и тот же аргумент! — раздражение Геймера стало сходить на нет. — Ладно, раз пришёл, то рассказывай: что нового в мире? А то тут скучно…
Глава 2
Или как выходит за грань разумного? (Часть 1)
Я бился головой о клавиатуру. Бился размеренно. Неспешно. Почти с удовольствием… Пока только метафорически, но уже готовился перейти к материальному воплощению действа. Единственное, что меня останавливало — перспектива головной боли не только от мыслительного процесса, но и от разбитого лба.
Творческий процесс создания очередной «нетленки» шёл медленно. Настолько медленно, что почти стоял на месте. Но я сидел и гипнотизировал взглядом чистый лист в надежде на озарение. Слова Шурупова о том, что Веру мне поставляют Критики, а из-под моего пера уже давно ничего не выходило, задели не на шутку. Теперь я сидел и пытался придумать хоть что-нибудь!
Только за последние полгода у меня имелось приключений больше, чем у человека за целую жизнь. Однако всё это либо секретно, либо уже использовалось в рекламе меня любимого.
Можно отправить в очередное путешествие Несуществующего — все любят продолжение приключений полюбившихся героев. Но в своё время я не лгал Глаголу: эта история была для меня закончена, а вместе с ней закончился и целый этап жизни.
Требовалось создать что-то новое! Оригинальное! Или хотя бы не слишком вторичное… Более того, оно должно либо усиливать что-то из имеющихся у меня способностей, либо давать мне способность, дополняющую мой комплект. Ещё нужно помнить о тенденциях, которые интересны читателям. А так же…
— Ууу… — не выдержав, я взвыл и всё же рухнул лицом на клавиатуру.
— Кар! — подбодрил меня Хугин с жёрдочки, установленной над столом.
Так и хотелось крикнуть: «Я бездарность!» Но смысл озвучивать очевидное? Хугин тем временем спорхнул со своего места и, обдав меня порывом ветра, приземлился на стол. Я чуть наклонился и уставился на Феникса. Тот смотрел на меня.
Система задумалась, как бывало обычно, при взгляде на Хугина, но выдала справку:
Хугин (Хост: Сергей Кугдыматов). Уровень 27Класс: Тульпа-фамильяр. Феникс. Клан: Критик.0,5 года. ИВ: 21ед. БВ 86 ед. МВ: 1345.
Питомец продолжал играть в гляделки. А затем клюнул. В темечко.
— Шшш… — зашипел я не столько от боли, сколько от обиды.
Хугин чуть повернулся. Посмотрел на меня под другим углом. А затем клюнул вновь в тоже место. Паршивец! Питомец всё больше приобретал самостоятельность… и выражалась она по большей части в том, что он надо мной издевался! В отличие от Брута, без слов. Но то, как он монотонно клевал меня, и без слов кричало: «Работать, олух!»
— Кхм… — раздалось негромкое, но вполне уверенное покашливание.
Не поднимая голову, я повернулся, прокатившись по клавиатуре. «Enter» впился в ухо, а взгляд зафиксировался на приоткрытой двери в мой кабинет. Да, уважаемые читатели, на базе Критиков у меня есть отдельный кабинет, в котором я работаю в перерывах между попытками суициднуться. Небольшая коморка с рабочим столом, кушеткой и завалом из пустых стаканчиков кофе. Я ещё подумываю установить шкафчик для трофеев… Ну или скорее для выговоров. У меня их целая коллекция! И теперь в дверях стоял мой напарник, Глагол, вопросительно выгнув бровь.
Глагол (Макеев Сергей Викторович).
Уровень 736.
Класс: Оратор.
Клан: Критик.
43 года. Не женат. Детей нет.
РВ: 150 ед.
Творческое развитие: Маг слова.
— Жизнь тлен… — протянул я. Хугин в подтверждение вновь клюнул меня.
— Проблемы в городе? — снизошёл до светской беседы Глагол.
