Магия возможных действий - Ярослав Коваль

— Вот так резко? — Хаген посмотрел на собеседницу с любопытством, которое слегка отдавало высокомерием.

— Ты просил сразу к делу.

— Прежде чем предлагать мне подобное, не худо было бы узнать, каковы мои отношения с Кругом и существуют ли вообще хоть какие-то.

— Твое желание быть кошкой, которая гуляет сама по себе, известно даже мне. Однако ты скорее склоняешься принять сторону Круга, нежели ОСН, это тоже известно.

— Меня нетрудно понять. Их сообщество — это в первую очередь сообщество «не совсем людей». Альтернативных людей — так требует политкорректность?

На этот раз шутка звучала вполне искренне. Разговор выходил с уровня официально-неприязненной беседы па иной, чуть более доверительный уровень.

— Теперь, спустя три года, уже сложно провести эту черту. В числе офицеров ОСН есть как минимум четыре сформировавшихся оборотня и два вампира. Но это только те, о ком я знаю наверняка. Да, еще один альв «наклевывается». Правда, он этого еще не осознал.

— Альвом не становятся. А рождаются. Не понимаю, о чем нам спорить, если ты этому не придаешь никакого значения?

— Можно быть кем угодно. Но одно дело быть, а другое — понять, кто ты есть.

Несколько мгновений Хаген изматывающе молчал.

— А что у вас там за офицеры-оборотни? — уже другим, более миролюбивым тоном поинтересовался он.

— Пантера и волк.

— Угу… И как у них с возможностями? Проблем не испытывают?

— Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Они со мной не откровенничают.

— Угум… И что ты мне хочешь доказать?

— Только то, что делить сражающиеся стороны на людей и нелюдей — странно. Все хороши.

Он пожал плечами.

— Так я не собираюсь кого-то как-то делить. И торопиться мне некуда. Я постою в сторонке, посмотрю, как будут идти дела у той и другой сторон. А там посмотрим.

— Видишь ли, когда расклад сил станет прозрачнее, возможно, в твоих услугах ОСН уже не будет нуждаться, — с нежностью в голосе произнесла девушка.

— Уж не думаешь ли ты меня этим испугать? Если да, то как-то неубедительно. Во-первых, сильные сторонники нужны всем и всегда. Даже очень сильным организациям. Особенно после побед, потому что победы даются недешево. А во-вторых, поверь, я и без ОСН отлично проживу. Я и мои люди.

Он немного приоткрылся, и Кайидел увидела то, что уже почти и не скрывалось за его словами. Хаген был уверен в себе и своих последователях. И, кажется, предполагал, подождав, пока либо Один, либо Ан Альфард, измотавшись, придушат противника, пристально рассмотреть ситуацию и по возможности избавиться от победителя. «Интересно, есть ли в этом мире хоть один Орден, Гильдия или Семейство, не мечтающее о мировом господстве? — с раздражением подумала курсантка и тут же успокоила себя. — Один есть. Пепел, он же Рахиан, и его люди».

Эта «мысль немного примирила ее с действительностью.

— Может, да, а может, и нет. Может, взвесишь все варианты?

— Ты думаешь, я когда-нибудь говорю необдуманно?

— Я только в одном могу быть уверена наверняка — ты обожаешь отвечать вопросом па вопрос. Значит, я могу передать Одину твердое «нет»?

— Можешь не передавать ему «нет». Предоставляю тебе право ответить ему «возможно».

— То есть ты готов оказать ему помощь тогда, когда она ему, собственно, уже не будет нужна?

Глава сообщества оборотней красиво изогнул бровь.

— Твой Один позиционирует себя как главу государства. Ведет себя так, словно это его мнение о себе должны разделять все. И при этом не может обеспечить своей Организации достаточное количество бойцов? Ему нужно пушечное мясо из числа моих людей?

— Можно посмотреть на ситуацию с этой точки зрения. А можно — с другой.

— С какой, например?

— С такой, что основы государственности, как ни крути — опора общества, и без государства не обойтись. Не обойтись без законов. Если сейчас большая часть чародеев примется вставать в позу «почему я» и «давайте как-нибудь без меня, а я в сторонке постою и посмотрю», то в будущем им придется мириться с каким-то неопределенным и неизвестным государством, созданным уж всяко без учета их интересов.

— Демагогия. Пустое словоблудство. Уважаемый электорат, будьте добры пожаловать на выборы, а то без вашего голоса депутат Долбаков никогда и ни за что не сможет позаботиться о ваших интересах… Ты и сама отлично знаешь, что мир меняют те, у кого в руках сила. И власть.

— И ты рассчитываешь, что именно в твоих руках окажется та самая сила и та самая власть, которая изменит мир иод твои вкусы?

— Посмотрим, — ответил Хаген и повернулся к ней спиной.

— Что ж, не спорю… — Голос Кайндел зазвучал ледком. — Но для того, чтоб так и было, тебе нужно вспомнить о том, что может этому помешать.

— Что же? ОСН?

— Ну, к примеру, неприметный компьютерный диск CD-R, па который небезызвестный тебе техномаг по имени Одгар записал некую информацию, предварительно добытую от оборотня по имени Галл. Помнишь?

— Смутно, — он не оборачивался. — Отдаю должное твоей хорошей памяти. Один момент — с техномагами мне удалось договориться еще тогда, и, хотя это стоило мне недешево и будет стоить еще немало, доступа к этому диску и к информации с него не осталось ни у кого.

— Все было б именно так, если б не существовало копии того самого диска. Которой Александр не владеет.

— Как-то не очень верится, что глава сообщества техномагов мог обмануть меня.

— Он и не обманывал.

Хаген помедлил, прежде чем задать следующий вопрос.

— Откуда взялся еще один диск? Кто его сделал?

— Я.

Еще одна пауза, наполненная резко отрицательными эмоциями, которые были сильно приглушены волей мужчины, однако звучали отчетливо. Пауза, призванная быть настолько тягостной, насколько это возможно. Несмотря на то, что подобные приемы Кайндел знала как свои пять пальцев, она все-таки не избежала некоторой нервозности. Реакция собеседника была очень важна.

— Когда ты ее сделала?

— Тогда.

— Значит, ты солгала Александру?

— Он разве исповедник? — Девушка вполне искренне удивилась постановке вопроса. — Он не просил давать ему клятву на Библии.

— А если б попросил — ты б солгала?

— Если бы да кабы… В каждой ситуации я ориентируюсь по обстоятельствам.

— Весьма изящная формулировка, все-таки намекающая на правду.

— Весьма изящная формулировка, призванная уйти от ответа. Если хочешь прямо — изволь. Это не твое дело, соврала ли бы я, давая клятву.

— Извини, — он покачался с пятки на носок. — Действительно, мы ушли от темы. Что ты хочешь за этот диск?

— Я? Ничего. Мне интересно было ознакомиться с содержимым исследований Одгара и его бесед с Галлом. В дальнейшем я передала диск Одину. И Роннану с Испытателем.

— Вот мы и подошли к сути дела. Почему было не начать с этого?

— Каждой фразе — свое время, Хаген.

— А каждой угрозе — свое?

— Где ты видел угрозу? Ткни меня носом, пожалуйста.

— Ладно, — он засунул руки в карманы, и, словно от резкого толчка, она внезапно увидела в этом Хагене того, прежнего, с которым когда-то имела дело. Это был его жест. — Не было угрозы. Однако, как я понимаю, ОСН в случае, если я не встану на ее сторону, обойдется со мной как с врагом.

— ОСН обойдется с тобой как с врагом, если ты дашь ей повод. Или причину. Например, нападешь. Давай смотреть правде в глаза — защищаясь, кто угодно имеет моральное право использовать что угодно.

— На войне вообще странно говорить о моральном праве.

— Верно. О моральных правах говорит пропаганда. Однако ты должен понимать, что когда у Организации возникнет необходимость защищаться от твоих ребят, ей придется пустить в ход приобретенные знания. С техномагами все просто — вы никогда не будете делить одну сферу общественной жизни, у вас разные роли. А вот ОСН…

— Не надо мне разжевывать очевидное. Я понял. Так что Один хочет от меня? Чтоб я напал на Круг?

— Нет. Чтоб ты поддержал ОСН, когда Круг нападет на нас.

— А Один будет ждать, пока на пего нападут? Или имеется в виду такое же «нападение», отражения которых вовсю практиковал СССР?

— У Одина есть какие-то свои планы. Я допущена лишь к той их части, которая касается меня. Так что ответить па твой вопрос не смогла бы, даже если б захотела.

— Еще один изящный способ указать мне, что я опять сую нос не в свое дело.

— Пожалуй, да. Я ж не спрашиваю тебя, каковы твои планы.

— Не спрашиваешь, однако ж, кажется, вполне в них посвящена, — со сдерживаемым гневом проговорил Хаген.

— Это уже другой вопрос.

— Хороши ж будут союзные отношения в ситуации шантажа, ты не находишь?

— Не нахожу. От века союзники поддерживали друг друга не за красивые глаза, а потому что обеим сторонам это было выгодно или необходимо. И переставали поддерживать, как только ситуация менялась и выгодой или необходимостью больше не пахло. Блистательная антигитлеровская коалиция «кормила» СССР ресурсами отнюдь не потому, что Сталин был харизматичен, или же оттого, что у Гитлера противные усики и мерзкие повадки. Шантаж и выгода и тут имели место в полный рост. В противном случае страны благополучно занимались бы своими делами. Однако если нашу родную коммунистическую державу и пинали впоследствии от души, то отнюдь не в отместку за прежнюю вынужденную помощь. А совсем по другим причинам.