Городской ужас - Роман Игоревич Сидоркин

Тогда он будет беззащитен перед настоящей опасностью, валяясь обколотым психотропными, где любая его просьба о помощи будет трактоваться как обострение заболевания…

– Сто пятьдесят грамм, – произнёс женский голос. Влад вздрогнул.

Видимо девушка что-то прочитала в его взгляде, она сказала:

– Я про картошку.

– А, – сказал Влад – да.

– Будете заказывать?

– Да. И чай с трёхлистником.

– Я уточню есть ли он…

– Не надо, я пошутил. Просто повторите.

– Хорошо.

За барной стойкой сидел толстяк в белой рубашке с закатанными рукавами и в джинсах. Когда Владислав оглядывался, то видел, как тот всё пытался остановить официантку или коснуться обнажённых частей её тела. Той, видимо, было привычно такое отношение – она даже не отвечала на его колкие шутки, только ловко, можно сказать профессионально, уклонялась от его пальцев-колбасок. В какой-то момент толстяку всё-таки удалось завести с ней разговор (Влад отметил про себя его настойчивость и напор), он что-то рассказывал, быстро и энергично тараторя. Девушка слушала его вполуха, но затем стала отвечать и шутить в ответ. Влад не слышал как, но тот уломал её на поцелуй в щёку, и когда официантка приблизила своё личико к его, извернулся и поцеловал её в губы. Та резко отстранилась, но не стала поднимать шум или кого-нибудь звать – а просто развернулась и пошла к одному из столов. Владислав не видел её лица, но почему-то ему показалось, что она нисколько не обиделась.

Потом было ожидание.

Неожиданно он вспомнил, что в школе был большим хулиганом. Многие ушли из класса по его вине. Среди прочих забав в его арсенале было наглое ощупывание девчонок на переменах и имитация с ними полового акта на партах. Он никогда не задумывался, как они к этому относятся, а сам никогда не относился к этим выходкам всерьёз. Странно, но при всей девиантности своего поведения Влад всегда думал, что окружающие воспринимали это как шутку, то есть серьёзного влечения к жертвам таких выходок он не испытывал и полагал, что и они не воспринимают его действия как сексуальные. Скорее напротив – он думал, что такое поведение отвратит любую нормальную девушку от парня. Но потом в жизни ему приходилось сталкиваться с обратным.

Также и сейчас – вопреки его убеждению, официантка совершенно невинно отнеслась к проделкам толстого мужика за стойкой.

Вообще, людям, которые не ведут того, что в старину называли светской жизнью, многое в ночных питейных заведениях кажется странным и диким. Даже внешне не вызывающее поведение, отдаёт какой-то первобытностью. Все они приходят в подобные заведения, чтобы отпустить себя с привычных поводков, немного высунуть носы за пределы стойла и при возможности показать себя. И для большинства из них это означает проявить самые низменные свои качества.

Кафе-бар, при всём своём эстетическом изяществе, по состоянию находящихся в нём людей, оправдывал название.

Владислав огляделся вокруг. За столиками сидели люди совершенно разных слоёв и достатка: от лохматых подростков с безумными глазами до нескольких изысканно одетых пожилых мужчин с молодыми особами, сидящими рядом. Владислав снова окинул взглядом весь зал. Что-то будто бы связывало всех людей, находящихся здесь, что-то невидимое и тихое, как весенний ветерок в листве. Но оно явно ощущалось, примерно, как больничный запах извещает человека, в какого рода здании он находится.

Была уже ночь, а Влад всё не поднимался. Хотелось спать, но идти домой ему совсем не хотелось. Бывает такое, когда пригреешься в метро после морозной улицы и хочется ехать дальше, мимо своей станции, лишь бы не отрываться от сиденья.

– Чмак тя, – раздалось над плечом.

Он повернул голову: две девушки подходили к столику сбоку от него – он так и не понял, кому была адресована фраза. Заметил только, что обе странно похожи и что у обеих лица как будто смазаны.

Большое окно-витрина, перед которым он сидел, выходило на узкую улочку и ни машин, ни людей там уже давно не было. Ему только показалось странным, что она не была освещена фонарями. Он вспомнил светлое пятно от фонаря на асфальте, которое было у входа. Сейчас его не было. «Который же теперь час, если уже фонари выключили? Если их вообще ночью выключают.» Он полез в карман за смартфоном, чтобы посмотреть время… Раздался резкий звук: удар и вслед за ним скольжение по стеклу. Владислав поднял голову. На него из темноты смотрел человек, длинный нос которого, распластанный по стеклу, делал его похожим на вылепленную из пластилина фигурку. Он выскочил из тёмного пространства вне досягаемости света из витрины кафе, и сейчас этот свет выхватывал только маленькое пятно его странного лица – остальное покрывала темнота.

Человечек улыбался и строил рожи, но взгляд его при этом оставался сухим и сосредоточенным, как будто он хотел оценить реакцию Владислава. Но Влад только смотрел на него, не показывая и тени беспокойства, как морское животное, укрывшееся в норе и знающее, что нельзя попадаться на приманку хищника, нельзя даже пошевелиться, иначе тот заметит. Вдруг человечек перестал кривляться, радостно оскалился, хотя взгляд его не изменился и показал Владиславу за спину. Влад продолжал смотреть носатому прямо в наглые влажные глаза. Наконец, тот дёрнул головой, повернулся и исчез в темноте – та, как будто была жидкой и поглощала всё, что выпадает из маленького окошка света. Он стал медленно поворачивать голову.

Первое, что он увидел, были смазанные, окаймлённые тёмными волосами, лица девушек, что недавно пришли сюда. Влад не стал задерживать на них взгляд, хотя они как будто ловили его. Довернув голову почти до предела, он уставился в то место, куда показывал уродец. На стене над барной стойкой висела голова оленя с длинными рогами и открытым ртом. Он вспомнил, что когда только вошёл, эта голова показалась ему лишним элементом: как будто дизайнер перегнул в создании игриво-злобной атмосферы. Теперь голова была живой. Он чувствовал волны ужаса, исходящие от головы как от живого оленя, истекающего кровью при виде охотника, идущего к нему с ножом. Но это уже был не просто страх. Что-то использовало предсмертный ужас беспомощного существа, чтобы посеять в нём чудовищную злость.

Влад долго смотрел на мёртвую голову оленя. Как ему казалось, до отупения долго.

Глаза чучела резко повернулись в его сторону.

Он проснулся как от удара под дых. Сердце бешено колотилось, а холодный липкий пот вызывал желание как можно скорее снять одежу и смыть его.

Электрический свет за окном выхватывал пятна и правда безлюдной улочки с кусками тротуара по обеим сторонам от неё.

Официантка быстро приблизилась на его зов.

– Водки.