Гробница Александра - Шон Хемингуэй

ареал был накрыт сетью траншей, и уже первое зондирование эхолотом обнаружило останки массивного алтаря под открытым небом и часть стены, окружавшей храм Зевса Диктейского. Храм, в сущности, покоился прямо на вершине минойского дворца, так что предположения о его существовании здесь оказались верными, и это ничуть не противоречило здравому смыслу. В древности наилучшие места по очевидным естественноприродным причинам часто использовались для повторного строительства, а в данном случае возведение греческого храма поверх главного святилища минойского поселения могло вдобавок означать преемственность культов и свидетельствовать о том, что почитание Зевса Диктейского, как и предполагалось, началось еще в бронзовом веке. Было очевидно, что массированное обрушение земли с горы Петсофа случилось, когда храм еще вовсю использовался по назначению, а не в более поздние времена, как считалось прежде. На алтаре остались обугленные останки жертвоприношения быков богу-громовержцу. Вероятно, ритуал имел место по случаю праздника в честь Зевса, который проводился весной 365 года новой эры как часть церемониала возрождения бога и был оборван природной катастрофой — сильным землетрясением, вызвавшим мощный оползень с горы Петсофа, который и похоронил храм под более чем метровым слоем земли и камней. Поскольку спустя всего несколько десятилетий после этого Феодосий I[6] своим декретом запретил языческие религии, храм не был восстановлен, и место его былого нахождения кануло в забвение.

Каждый последующий сезон раскопок понемногу приоткрывал святилище миру и углублял знания исследователей об этом важном религиозном центре. В нынешнем году выдающаяся находка — алтарь, посвященный божественному Александру Великому, — была сделана внутри храма. Александр, несомненно, величайший правитель всех времен, стал царем Македонии в 334 году до РХ, когда его отец, Филип II, был убит, как считается, в результате заговора, организованного матерью Александра Олимпией. За короткие девять лет Александр со своей армией одолел Персидскую империю и, отправившись дальше на восток, победно дошел до реки Инд. Однако в конце концов собственная армия убедила его повернуть назад, и на обратном пути он умер от лихорадки, вероятно, от малярии, в Вавилоне. Когда на смертном одре его спросили, кому он завещает свое обширное царство, Александр ответил: «Сильнейшему». Но его наследники разделили необъятную империю на более мелкие царства: Птолемей стал владыкой Египта и примыкающих к нему земель, Антиох начал править большей частью Ближнего Востока, а Пердикка — Македонией. Найденный в Дикте храм мог значительно расширить знания современных ученых о последнем периоде истории культа Александра и о его продолжавшейся в римские времена популярности.

Территория, где теперь вели раскопки Том, Георгос и вся их команда, находилась перед храмом — строением, по размерам сопоставимым с такой жемчужиной, как храм Афины-Ники на Акрополе. Внутри храма находилась колоссальная мраморная статуя Александра — самая значительная находка нынешнего сезона. Судя по стилистическим особенностям, она скорее всего представляла собой адрианскую копию оригинальной культовой скульптуры, которая, вероятно, впервые была установлена в храме в третьем веке до новой эры. Хотя статуя все еще не была полностью очищена от земли, уже можно было видеть следы былой позолоты и сохранивших яркость красок. Она должна была стать уникальным пополнением для местного археологического музея, расположенного неподалеку, в городе Сития. Скульптура была массивной и весила, должно быть, больше тонны. Было принято решение, пока сезон раскопок не завершен, проводить предварительную консервацию на месте, чтобы потом без большого риска перевезти статую, подведя к ней необходимую тяжелую технику и такелаж. После того как обломки рухнувшей древней крыши были удалены, рабочие окружили статую лесами с временной кровлей, чтобы защитить шедевр от палящего солнца и устроить укрытие для работы специалистов по консервации памятников. Было совершенно необходимо попытаться закрепить пигменты, очистив статую от въевшейся земли, поскольку содержащиеся в почве кислоты при взаимодействии с воздухом зачастую разъедают краски. Археология — процесс разрушительный. Когда произведение искусства впервые появляется на свет из-под земли, изъятое из постоянной среды, в которой пролежало не один век, остатки его изначального облика бывают очевидны, но быстро тускнеют. Образ предмета или живого существа, который, словно в «Байках из склепа»[7], на глазах рассыпается в пыль, стал клишированным, однако он гораздо более реален, чем многие могут себе представить. К счастью, статуя Александра была сделана из мрамора, материала долговечного, но вот чувствительные к воздействию среды краски, которые почти сплошь покрывали ее изящно высеченную поверхность, — дело иное.

Пока специалисты по консервации старались выполнить свою требующую большой деликатности задачу, Том со своей командой продолжал работы перед храмом. Две прямоугольные стелы — каменные столбы, покрытые письменами, — по-прежнему находились там, где были установлены много веков назад. Более старую откопали в начале сезона. Она стояла справа от входа в храм и содержала посвящение, относящееся к началу третьего века до новой эры — времени правления Птолемея Второго, когда эта часть Крита находилась под властью Птолемеев. Текст был шаблонным, однако представлял особый интерес тем, что в нем упоминалась гробница Александра Великого, известная под названием Сома[8], которую Птолемей I построил для него в Александрии. Упоминания о гробнице Александра встречаются редко, поэтому столь раннее свидетельство было действительно важным. Вторая стела, установленная слева от входа, теперь тоже была полностью откопана. Том сказал рабочим, что будет заканчивать ее очистку, и уселся перед ней. По мере того как он соскребал землю кельмой и стряхивал пыль кисточкой, проступали следы красной краски, которой в древности обычно покрывали буквы, чтобы сделать их более отчетливыми. Утренние лучи солнца, косо проникая во временное укрытие, создавали самое благоприятное освещение, и Том, положив на колени блокнот, начал переносить в него надпись. Буквы на камне складывались в необычный узор. Многие куски текста отлично сохранились, но часть стерлась почти полностью. Поскольку храм был разрушен, вероятно, менее чем через пятнадцать лет, после того как установили эту стелу, такой износ казался странным. Том предположил, что подобная эрозия — результат воздействия стихий и трения о корни росшего неподалеку оливкового дерева. Как уже выяснилось, вторая стела была гораздо более позднего происхождения, чем первая, установленная у входа в храм. Это было очевидно, исходя из формы букв и стилистики текста, который, судя по всему, описывал последнее обновление храма, предпринятое в период правления Требония Галла, в третьей четверти третьего века до новой эры. Что озадачило Тома, так это то, что на этой стеле повторялась формула из первой, только значительно измененная. Вместо упоминания александрийской гробницы Александра здесь говорилось: «…гробница Александра, которая больше не находится в Александрии, а перенесена по божественному повелению императора Требония Галла…» — дальше текст был полностью стерт,