Возвращение в Атлантиду. Книга 1 - Сергей Канашевский

Иван вытащил билет из конверта и как-то механически, не ощущая пока ничего внутри, сравнил серию и номер, указанный в нем, с напечатанными буквами и цифрами в газете. Они, действительно, совпадали. Да, совпадали.

И тут в Поваляевской голове словно бомба рванула. Яркий луч проник в его сознание и зажег десятки лампочек, фонарей и прожекторов. Он еще раз произнес про себя это слово – «СОВПАДЕНИЕ». И понял: СЛИШКОМ МНОГО СОВПАДЕНИЙ. В один день вдруг родился талантливый вокалист, способный математик, выдающийся спортсмен. И, к тому же еще, счастливчик-везунчик, выигрывающий в лотерею автомобиль.

Конверт! – понял Иван. Ну, конечно, все началось с конверта. На нем стояли его инициалы. Но, может быть, это тоже совпадение? А инициалы эти принадлежат другому человеку, а вовсе не ему, Ивану Сергеевичу Поваляеву?

– Папа, – Иван повернулся к отцу, – это не мой конверт. И билет лотерейный не мой.

– Не твой? Как это не твой… А чей же?

– Не знаю, конверт мне передали по ошибке. Билет не мой.

– А кто? Кто передал?

Дурак! – обругал себя Иван. Надо было еще в школе спросить у Ольги про того мужика. Ведь он был вместе с Владимиром Петровичем, ее знакомым. А почему он вообще ничего не сказал Оле про конверт?

– Пап, извини, мне надо срочно по делу, – Иван прошмыгнул мимо отца и бросился к двери, на ходу сдернув с вешалки куртку.

– Ваня! – крикнул отец ему вслед. – А, может, билет просто утерянный?! А раз мы его нашли – он наш? Слышишь?

Но Иван уже не слышал отца. Он бежал вниз по лестнице, перепрыгивая сразу несколько ступенек. Через несколько минут он уже звонил в дверь Ольги.

Открыла она сама.

– Ваня? Ты чего такой? Что-то случилось?

– Оля… мне спросить тебя надо кое о чем.

– Да ты зайди сначала, потом спрашивай, о чем хочешь.

Иван разделся, прошел в комнату. Там сидел и читал какую-то тетрадку Владимир Петрович. Увидев гостя, приветливо улыбнулся.

– А… герой, здравствуй.

– Здравствуйте.

Ольга появилась за спиной Ивана и, взяв его за руку, хотела увести в другую комнату.

– Ну, пойдем.

– Подожди, Оль. Я… в общем… можно, Владимир Петрович, вас спросить?

– Да, пожалуйста. Что вас, собственно интересует, молодой человек?

– Скажите, а кто был с вами вчера… ну тогда, когда мы встретились вечером?

– Со мной? В смысле – со мной? Ну, вы и были. Оля была. «Дружки», которые вас поджидали. А в чем дело-то?

– А мужик этот… мужчина в кепке, небольшого роста – это ваш знакомый? Он же рядом с вами шел.

– Мужчина в кепке? Не помню такого. Лично я шел один.

– А ты… Оль… ты видела его? – Иван обернулся к Оле.

– Нет, – она покачала головой. – Владимир Петрович был один.

– Ну ладно, извините. Я тороплюсь. – Иван решительно направился к выходу. – Извини, Оля, я тебе потом все объясню.

– Ваня, подожди, – Ольга бросилась ему вслед.

– Что, Оль?

– Знаешь, я хочу тебе сказать… Поговорить… А вообще – ладно. Потом поговорим. Иди.

Усталый, измученный Иван не заметил того, что Ольга чем-то очень взволнована, не заметил какого-то необычного ее душевного состояния. Иван спускался по лестнице вниз, а Белозерова еще какое-то время продолжала смотреть ему вслед. Но он не почувствовал ее взгляда. И не обернулся.

Выйдя из дома Ольги, Иван направился к Славке. Он решил спросить у своего друга, видел ли тот странного незнакомца. Славкин ответ Иван предчувствовал. Пожав плечами, тот заявил, что никаких сутулых мужиков в кепках он вчера не видел и посоветовал Ивану идти домой и хорошо выспаться после такого трудного дня.

Окончательно выяснилось, что никто, кроме Ивана, сутулого незнакомца не видел.

Это было более чем странно.

4. Один над пропастью, или Бойтесь данайцев…

Дома Ивану едва хватило сил отбиться от отца, пытавшегося узнать, чей же это все-таки лотерейный билет. Ничего толком ему не объяснив, Поваляев добрался до кровати, моментально принял горизонтальное положение и провалился в сон.

Да, именно ПРОВАЛИЛСЯ. Потому что сначала Иван оказался на дне огромной ямы-котлована. Сверху какие-то серые существа сыпали на него мусор, бросали пыльные мешки, скатывали каменные глыбы. Он едва успевал уворачиваться от того, что летело сверху. Постепенно мусора, мешков и камней становилось все больше. Наконец, мусор стал погребать его под собой. Страшно закричав от боли и ужаса, Иван, цепляясь руками за стены котлована, выбрался наверх. Мрачный мир увидел он перед собой. Вместо неба – черный потолок, вместо строений – тени от них, вместо людей – серые существа, по форме лишь отдаленно их напоминающие, с размытыми, неясно очерченными контурами. И еще – многоногие хищники, изрыгающие всем своим видом опасность и алчность. Иван вновь закричал от страха и проснулся. А, проснувшись, не мог встать с кровати. Он повернулся на бок и, скатившись с матраца, оказался на полу. Встать Иван никак не мог. Он задыхался, руки его тряслись, ноги не двигались. Поваляев лежал на полу, а кровать все росла и росла, достигая невероятных размеров. В конце концов кровать превратилась в огромную металлическую клетку, а Иван – в маленькое животное. Животное начало стремительно расти, и вдруг стало ясно: он узник в этой клетке, лев в зоопарке, навсегда лишенный свободы. Тут Иван уже не закричал, а зарычал. Зарычал не от отчаяния, а от ярости. Его, Льва, посадили в клетку? Рык его потряс воздух и землю. Все закачалось вокруг, клетка рассыпалась, и увидел тогда Поваляев небо и солнце.

И вот только когда Иван по-настоящему проснулся.

Проснулся и мигом забыл сон.

Утром чувствовал себя наш герой прекрасно. Мускулы его словно налились како-то новой силой. Голова работала четко, ясно. В ванной комнате, принимая душ, Иван снова запел. Запел лучше, чем вчера: голос его просто ласкал слух матери. Так что Ирина Петровна, подавая сыну завтрак, не то шутя, не то всерьез сказала:

– Ванечка, может, тебе после школы в консерваторию пойти?

А потом звучали тревожные звонки.

Первый – когда Иван, не дождавшись Славки, зашел перед школой к нему домой.

– Слава не пойдет в школу, он заболел, – сообщила Славкина мать.

– А где он? – спросил Иван.

– Да где – в кровати лежит.

– Можно я к нему пройду?

– Можно, только ненадолго.

Иван зашел в комнату Славки. Тот лежал в кровати – весь бледный, с капельками пота на лбу. Казалось, Славка за ночь даже похудел, а его и без того длинное тело вроде бы вытянулось еще больше.

– Привет, Славян. Что с тобой?

– Не знаю, Вань. Что-то слабость у меня. Сначала руки как-то отнялись. Они у меня еще вчера перед игрой какие-то не такие были. А сегодня – ноги. Даже встать не могу. Мать вот врача по телефону вызвала.

– Ну, давай, выздоравливай. Я после школы к тебе еще забегу.

Следующий звонок прозвенел вместе со звонком на первый урок: в школе не было Ольги. Не появилась она и до конца занятий.

После пятого урока к Ивану подошла Наталья Владимировна, учитель математики, и сказала:

– Слушай, Поваляев. А ты ведь в математике силен. Я сегодня в этом окончательно убедилась. Может, ты послезавтра на математической олимпиаде за лицей выступишь? А то Антон Корнеев заболел.

Корнеев, одноклассник Ивана, отличник, очкарик и тихоня, всегда побеждал в математических олимпиадах. Ивану вряд ли удастся угнаться за ним. Хотя…

– Наталья Владимировна, а когда Антон заболел?

– Вчера. Его мама мне сегодня по телефону позвонила.

– Я подумаю.

– Думай, Ваня. Но только до завтра.

Ивану стало как-то не по себе, когда, придя на репетицию, он узнал, что заболел и Димка Морозов.

– С горлом у него что-то. Я зашел к нему домой, а его мать меня к нему даже не пустила. Говорит, весь в жару, температура большая, даже не разговаривает. Так что репетиции не будет. Как бы наше выступление на Осеннем балу не сорвалось…

Ольга! Неужели и она…

Иван выбежал из школы и помчался к ней домой.

Дверь Поваляеву открыла мать Ольги.

– Здравствуйте. А можно Олю? Что с ней? Я… я… ее в школе сегодня не было…

– А ты – кто?

– Я – Иван. Иван Поваляев. Моя мама – ваша знакомая, а мы с Олей в одном классе.

– А… Ваня. Нет Оли дома, уехала она, – Иван вдруг увидел, как глаза Ольгиной матери повлажнели и покраснели.

– Уехала? Куда?

– Куда? Да с этим своим – Владимиром Петровичем… – женщина не выдержала и заплакала. – А ты… ничего не знаешь?

Конец ознакомительного фрагмента.