Колдун. Земля которой нет - Кирилл Клеванский

Но теперь все проще, как мне показалось в тот миг. Всего лишь обычный бастард, направленный прямо в брюхо, всего лишь знакомые стиль и стойка. Первый укол я лениво обошел полууклоном. Второй, режущий удар, пустил по кромке сабли, старательно выцеливая вражескую глотку. Но потом я буквально на одном чутье резко разорвал дистанцию.

Щеку будто огнем прижгло. Я ощутил, как по подбородку течет резвая струйка крови. Но что поразило больше всего – с клинка врага сорвались каменные иглы, которые чуть не превратили меня в ежика. Подобно ужу извиваясь меж этих бритвенно-острых игл, я все отходил от шока. Это была магия, но магия, от которой не пахло… магией. Я не чувствовал ничего, что всегда следовало за боевым волшебником: нагляделся этого в Академии. Возникало такое чувство, будто кто-то просто вырастил камни на своем клинке.

Недолго думая я пустил силу в клинки, намереваясь прижечь мерзавца молнией. Но только скривился, когда игла угодила мне в бедро, плотно засев в нем. Молний не было… Силы не было… Моей магии не было…

Окажись я в иной ситуации, выпал бы в осадок, быть может, даже запаниковал бы, но в бою на это не было времени. У меня в рукаве оставался лишь один козырь – собственная техника под названием «насмешка ветра». Та самая техника, которая чуть не убила меня в свое время.

И лишь я вспомнил о ней, как следующий взмах сабли, которым я намеревался отбить каменную иглу, вдруг заставил воздух задрожать. Пространство замерцало, будто уплотнившись, а потом с кромки старшего Лунного Пера сорвался ветряной серп. Глаза каменного мечника расширились от удивления, да так и застыли навеки. Его тело медленно и плавно, будто нехотя, разделялось на две половины, падая в разные стороны.

Руки в тот же миг налились свинцом, будто я вновь прошел штурм крепостной стены Мальгрома, стало сложно дышать. Следующий удар вполне мог стать для меня последним. Но тут прозвучало: «Бонг!»

И в мир словно вернулись звуки. Я услышал гомон толпы, тяжелые хрипы выживших, глухое бульканье умирающих, чья кровь толчками била из рассеченных артерий. Оглядевшись, среди груды тел, среди покрасневшего металла, среди ручьев крови и вязкого песка, прилипшего к гладиаторам, я увидел лишь десятерых. Десятерых стоящих на ногах. Все сверкали ранами и порезами, но все же гордо смотрели в сторону севера, прямо на золотую ложу.

Вырвав из ноги каменную иглу, придерживая пострадавший бок, я встал рядом с живыми, оставляя мертвых за спиной. Стопы буквально утопали в размягченном от крови песке, а ветер задувал в глаза пот и все тот же песок.

– Первый раунд закончен! – оповестил всех старик. – Десять стойких проходят дальше, где их будут ждать новые испытания на пути к воинству Термуна! Засим я объявляю первый день состязания закрытым! Во славу Термуна!

– Во славу Термуна! – грохнула толпа.

– Во славу Термуна, – сквозь боль, но с достоинством процедили стоявшие гладиаторы, с которых ручьями катился не пот, а лилась кровь. Своя и чужая, но больше чужая.

– Что за демонщина? – сплюнул я, раз за разом пытаясь воззвать к волшебству.

Но оно молчало, будто и не было его никогда. Что ж, вывод один – либо я стал обычным смертным, либо здесь нет магии. Так или иначе, мой первый день в долине Летающих Островов подошел к концу.

Глава 2

Задний двор

Прошло вот уже семь дней с тех пор, как закончилась битва на арене. Семь дней, в течение которых все, что я видел, – это край города и море облаков сквозь зарешеченное окно каморки, где поселили всех выживших. Семь дней, полных умственных и физических метаний. Семь дней, когда ты уже не понимаешь, дотянулся ли ты до обманувшей тебя мечты или умер и попал в чистилище. Но начнем по порядку.

Когда зрители покинули трибуны, на песок вышли гвардейцы, подобные Левому и Правому. Они вместе со старшим маласом повели нас на задний двор этого комплекса. Двор этот был объемен по площади, но словно замурован в неприступные, высокие стены, коробкой смыкающиеся по периметру. Первое, что я тогда приметил, – плац и десятки разнообразных боевых снарядов. От механических манекенов до стоек, от подобия шведских стенок до настоящего арсенала у западной стены. Все это наводило только на одну мысль – это тренировочная зона. Клянусь всеми богами, в этот раз я хотел ошибиться в своих догадках, но не судьба. Я оказался прав.

В тот вечер нас расселили по каморкам, таким маленьким, что они больше походили на кладовки. Там стояли простецкие кровати с жесткими матрасами, стулья и… все. За исключением тяжелых решеток на окне, эти два предмета мебели – все, что можно было найти в каморке. После пары минут, отведенных на обживание минимума жилплощади, нас всей толпой в десять человек отвели в столовую. Так я мысленно назвал длинный стол с убогими скамьями, на котором стояли миски и кружки по количеству едоков. В качестве еды предлагалась питательная, но жутко невкусная серая желейная жижа. Всего после десяти ложек этой гадости я понял, что, во-первых, объелся, а во-вторых – меня либо вырвет, либо я потеряю сознание. Хорошо хоть в кружке плескалась обычная вода.

Как вы понимаете, у меня не было возможности поговорить со своими собратьями по несчастью. Хотя бы просто потому, что они этот поворот судьбы, судя по их светящимся мордам, принимали за великую честь и счастье. Да уж, странные тут дела творятся. В целом на этом первый день действительно заканчивался, и нам позволили отправиться почивать.

На следующее утро всех подняли с рассветом. Радует, что на Летающих Островах рассвет наступает несколько позже, чем на Земле, именно поэтому я успел неплохо выспаться и даже чувствовал себя готовым к новым свершениям. Увы, я был слишком наивен и самоуверен. Собственно, я всегда самоуверен, но это уже лирика.

Утром на стуле я обнаружил сложенный комплект вещей, что заставило меня в кои-то веки пожалеть о том, что больше нет магии. Об этом я старался не думать, так как на носу были более насущные проблемы.

Облачившись в самые простые холщовые штаны и шитую рубаху, я вышел в коридор. Там уже собрались остальные выжившие, одетые точно так же. Каждый держал в руках личное оружие, поэтому я незамедлительно метнулся в «номер», где прихватил сабли. Через десять минут все стояли на плацу.

К нам вышел тот самый ветхий, но суровый старик – старший малас. Он толкнул какую-то речь, посвященную воинству Термуна, но я так и не понял, к чему это и с чем это едят. А буквально через полчаса у меня уже не осталось сил на самоиронию и даже на самый плешивый юморок.

Первым делом нам пришлось раздеться, оставшись в подштанниках. Тут я натуральным образом выпал в осадок. На телах выживших не было ни единого шрама или повязки, а ведь я точно помнил, что бой на арене не дался им так просто, как мне. Окончательно меня добил тот факт, что и моя шкурка сияла цельностью какого-нибудь дворцового вельможи. Ни одного «украшения мужчины» более не сверкало на мне. Ни наследия Мальгрома на боку, ни уродства Харпудова гребня на спине, ни десятка иных отвратительных в своей белизне черт. Все это было неожиданно и странно, но мне вновь не дали подумать.

Старший малас тростью указал нам на вбитые в землю бревна. Эти деревяшки, если так можно выразиться, были мне всего лишь по пояс, что заставило меня улыбнуться. Как вы поняли, я вновь проявил излишнюю самоуверенность. Бревна оказались вкопаны в землю ровно в половину своих истинных габаритов. Нам пришлось их выдирать, обняв, словно мать родную. Когда же я пытался под шумок выкопать бревно, то получил ощутимый удар тростью по спине. Обливаясь потом, ощущая, как глаза вылезают из орбит, за полтора часа работы я все же выдрал из земли этот столб, что, кстати, стало не самым лучшим результатом.

После такого упражнения шел трехминутный отдых, в течение которого обычные невзрачные служанки в цветастых нарядах подавали нам эту мутную, рвотную жижу. Отдохнув, мы вновь приступили к упражнениям. Теперь, взвалив бревна на плечи, мы должны были бегать по плацу. Весом они едва-едва не доходили до сотни кило, так что после дюжины кругов я просто плелся, на автомате перебирая ногами. Люди падали. К таким по указке подбегали служанки, поднося жижу. Люди вставали. Я не рисковал падать. Не знаю почему, но я просто плелся эти двадцать кругов, а потом рухнул, обливаясь потом и кровью со стертых под мясо плеч.

Вновь жижа, опять три минуты отдыха. После чего растяжки. Вы видели тот знаменитый фильм с Ван Даммом, в котором его буквально тетивой тянут подвешенным за ветки? У нас происходило нечто подобное. И это был кошмар, такой боли я не испытывал еще ни разу в своей жизни. В какой-то момент я просто потерял сознание, но очнулся от мерзостного вкуса «еды».

После растяжек нам выделили полчаса на отдых. Остальные гладиаторы ходили словно зомби, с пустыми глазами, облитые потом, кровью и заляпанные песком. Сидеть было нельзя. Если честно, я выглядел точно так же. Но минул и этот отрезок времени, после чего нас заставили сражаться.