Мышиная фея. Невероятный побег - Эмили Бёрн

Понимая, что нельзя терять ни минуты, мыши кубарем скатились с лестницы и проскользнули под дверью в сад. Туман ещё не до конца рассеялся, и по дороге к калитке они насквозь промокли от росы.

Школа находилась всего в сотне ярдов от Розового коттеджа, почти сразу за магазином. Мыши нередко доходили до школьных ворот, поскольку в почтовом ящике, чуть подальше этих ворот, жили их друзья. Но раньше они бывали там только ночью, когда на улице никого нет.

В то утро им на это понадобилось гораздо больше времени — по улице ходили люди, где-то поблизости мяукала кошка. Поэтому идти пришлось не по асфальтовой дорожке, а по обочине, под прикрытием травы и кустов. До школьных ворот добрались только через час. Площадка перед школой была уже пуста, дети разошлись по классам. Натмаусы подбежали к школьному зданию и пробрались внутрь через вентиляционную шахту. Выбрались из неё в коридоре, полном курток и портфелей.

Это была совсем небольшая деревенская школа, но нашим героям она казалась целым городом: узкие деревянные шкафчики — огромными домами, а коридор с кафельными плитками, освещённый яркими неоновыми лампами, — длинной дорогой.

На мгновение они растерялись. Потом Пузанчик решительно взял жену за руку.

— Давай попробуем заглянуть сюда.

Пройдя под дверью, на которой было написано «3 класс», они оказались в комнате, заставленной партами, каждая из которых была выше Натмаус-холла.

— Какая гадость! — Мускаточка показала на большой кусок жевательной резинки, прилепленный под крышкой одной из них.

Они ходили по комнате и звали генерала, но ответа не было. Они выбежали в коридор и попробовали следующую дверь. На ней было написано «2 класс», и, ещё протискиваясь под дверью, они поняли, что здесь явно что-то происходит. Сначала они услышали только крики и визги, а потом различили голос генерала Маршмауса, перекрывающий весь этот шум.

— Негодяи! Как вы смеете! Я генерал Маршмаус! Офицер Королевской армии! — ревел он.

В ответ раздавался хор насмешек.

— Да, это точно он, — вздохнул мистер Натмаус, входя в комнату.

Увиденное потрясло их до глубины души. На столе в дальнем углу комнаты стояла большая проволочная клетка, а внутри сидел генерал, окружённый толпой голых мышей-песчанок. Больше в комнате никого не было, поэтому Натмаусы бросились прямо к клетке. Подбежав поближе, Пузанчик увидел, как одна из песчанок тыкает соломинкой в генерала. В клетке была грязная подстилка, и еда, к ужасу Мускаточки, лежала в общей миске.

Песчанки ужасно шумели, и Натмаусам пришлось кричать, чтобы привлечь внимание генерала.

— О, мистер и миссис Натмаус! — обрадовался он, когда наконец услышал и увидел их. — Ну наконец-то вы пришли! Я оскорблён и возмущён! У меня нет даже пиджака! Какой кошмар!

— Генерал, я хотел бы взглянуть на прутья вашей клетки! — крикнул в ответ мистер Натмаус. — Возможно, я смогу перепилить их ножовкой. Но мне не вскарабкаться на стол — ножки слишком скользкие. Вы можете спустить что-нибудь вниз?

Услышав слово «ножовка», песчанки мгновенно замолкли. Всю свою жизнь они провели в плену, но всё равно не отказались от мыслей о побеге. При слове «ножовка» их сердца затрепетали от волнения.

— Эй, вы, там, внизу! — крикнул один из них Пузанчику. — Погодите, сейчас сделаем вам лестницу.

Песчанки все вместе дружно взялись за дело и моментально смастерили лесенку из грязной соломы, устилавшей пол клетки. Они привязали один конец к прутьям клетки, а другой сбросили вниз. Мистер и миссис Натмаус проворно вскарабкались на стол. Но, добравшись до клетки, сразу поняли, что положение генерала ещё хуже, чем они думали.

Прутья клетки оказались почти в четверть дюйма толщиной. Чтобы их перепилить, потребуется не одна неделя. На двери клетки висел замок — раз в двадцать больше того, на который запирались ворота Натмаус-холла. Они ни за что не сумеют его открыть.

Песчанки внимательно смотрели, как Пузанчик и Мускаточка вновь и вновь обходят клетку в поисках выхода. Генерал, обычно такой энергичный во время кризиса, сейчас беспомощно висел на колесе, в котором песчанки обычно занимались бегом.

— Я ничего не понимаю, — стонал он. — Учительницу этого класса зовут мисс Шорт. Я совершенно ясно объяснил ей, кто я такой, и потребовал немедленно меня отпустить. Но она проигнорировала меня! Полностью проигнорировала! А детей, похоже, очень развеселили мои трусы. Они пронзительно верещали: «Мышь в штанах! Смотрите, мышь в штанах!» — так, словно, по их мнению, я должен быть совсем голым. Никогда ещё не попадал в такую передрягу.

— У кого ключ от клетки? — спросил мистер Натмаус, не обращая внимания на жалобы генерала.

— У сторожа, — недовольно ответил тот.

— А где он его хранит? — уточнила Мускаточка.

— На поясе, на большом кольце для ключей. И никогда не снимает, только когда открывает клетку. Это настоящий великан. Вам с ним не справиться.

— Когда он открывает клетку? — продолжал Пузанчик.

— Во время обеденного перерыва, когда все в столовой, — пискнула одна из песчанок, которая была знакома с этой рутиной с самого своего рождения. — Но он открывает её всего на несколько секунд — чтобы просунуть внутрь кулак и высыпать в миску ещё еды.

— Дети выводят вас на прогулку? — поинтересовалась миссис Натмаус.

— Никогда! — отозвалась другая песчанка. — Миссис Шорт им не позволяет, у неё от нас мурашки бегают, я сама слышала, как она это говорила. Поэтому дети просто просовывают пальцы сквозь решетку и почёсывают нас. А в праздники — родительский день или что-то в этом роде — они нас украшают.

— Как это? — поразилась Мускаточка.

— Да по-разному, — затарахтела песчанка, — вот в прошлый раз они повязали нам на шеи розовые ленточки и…

Тут её прервал странный булькающий звук. Ко всеобщему изумлению, генерал Маршмаус горько рыдал.

— Какой стыд! — плакал он. — Какой позор! Только подумайте, что об этом напишут в «Мышиных известиях»! Так и вижу первую страницу: «Генерал Маршмаус попал в плен. Он заключён в клетку и сидит в живом уголке с розовой ленточкой на шее». Нет, я этого не переживу!

Его горе растрогало даже песчанок. Вид плачущего взрослого мыша расстраивает, даже если он себя ужасно вёл и сам виноват во всех своих бедах. Но в то утро никто не мог сказать генералу ничего утешительного.

8

Генерал всё ещё рыдал, когда мыши услышали голоса возвращающихся детей.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Пузанчик, вместе с Мускаточкой быстро скатываясь с лестницы.

Как только они ступили на пол, песчанки затащили лестницу обратно и спрятали под соломой. Дверь открылась, и вошла мисс Шорт с детьми.

— Сюда! Быстро! — Мистер Натмаус схватил жену за лапку и потащил к стене.

Они бежали вдоль плинтуса, высматривая, где бы спрятаться. Но нигде не было ни единой щёлочки. В отчаянии они нырнули в чей-то открытый портфель, лежащий на полу. Очутившись внутри, мыши почувствовали себя странно привычно. Подкладка была починена золотой ниткой, а на крышке пенала они увидели выцарапанные буквы «А. М.».

— Да это же портфель Артура! — воскликнула Мускаточка. — Я его чинила только на прошлой неделе. Как нам повезло! Это, должно быть, его класс.

— И мы, судя по всему, сидим под его партой, — добавил Пузанчик.

Натмаусы спрятались на дне портфеля, среди крошек и фантиков от конфет. Вокруг слышались детские голоса и стук передвигаемых стульев. Потом мисс Шорт громко хлопнула в ладоши, и всё затихло.

— А теперь, дети, я хочу сделать сообщение, — объявила она. — Как вы знаете, я долго думала, как решить вопрос с этими песчанками, — продолжила мисс Шорт. — Когда они появились здесь, их было всего две. Теперь их стало двенадцать. Двенадцать! Только подумайте! Если они продолжат размножаться с такой же скоростью, к следующему семестру их будет уже семьдесят две, а ещё через семестр — четыреста тридцать две. Через год их уже будет две тысячи пятьсот девяносто две! (Мисс Шорт преподавала математику и с удовольствием занималась подобными вычислениями.)

Когда эта статистика дошла до сознания учеников, вокруг послышались удивлённые возгласы.

— Но две тысячи пятьсот девяносто две мышки не влезут в эту клетку, — произнёс кто-то из ребятишек.

— Совершенно верно, — подтвердила мисс Шорт. — Именно поэтому я решила найти нашим песчанкам другой дом.

В ответ раздался хор горестных голосов, потому что дети уже привязались к этим маленьким пушистым мышкам. Но мисс Шорт была непреклонна.

— Не стоит огорчаться, — бодро заявила она, — за ними будут хорошо ухаживать.