Паразиты - Рю Мураками

— Ну разумеется! — воскликнул он, потеряв терпение.

Уихара не раз бил собственную мать. Обычно это происходило дома, и тогда по комнате летали тарелки и предметы мебели. Стоило ему выйти на улицу, как он начинал испытывать раздражение от вида случайных прохожих, шофера такси, доктора… Да нет, не мог же, в самом деле, какой-то червяк возбуждать в нем желание убивать! Вот и сегодня утром та же история — не успел отойти от дома, как у него возникло желание раскрошить бейсбольной битой черепа двум девушкам и молочнику. Он давно не испытывал такого сильного искушения. Хорошо, что биты под рукой не оказалось… Уихара все еще ощущал ее рукоятку в своей ладони. Так в чем же причина этой ненависти к людям? Он закрывал глаза и видел раздробленные головы и переломанные кости. Какая-то дикая сила сидела у него внутри — Уихара как никогда ощущал ее присутствие.

Несмотря на бессонницу, он чувствовал себя достаточно хорошо. Уихара уселся на кровати и поставил компьютер себе на колени. Он понимал только одно: теперь он свободен и может делать все что угодно. Так какого же черта стесняется прямо спросить о Йосико Сакагами?

…Я хотел бы попросить вас об одном одолжении. Вы писали, что Йосико Сакагами также прочитала мое письмо. К тому же вы говорите, что не стали бы пересылать ей сообщение, которое было бы неинтересным. Я хотел бы знать, какую реакцию вызвало письмо у г-жи Сакагами? Уверяю, я испытываю к этой женщине глубочайшее уважение. Для меня очень важно ее мнение, и я был бы счастлив получить от нее хотя бы коротенькую записку в несколько слов. Конечно, если это не составит для нее большого труда. Я плохо представляю, как такой занятой человек, как г-жа Сакагами, может уделять внимание чьим-то запискам. Но даже одно-единственное ее слово, несомненно, придало бы мне бодрости духа. Заранее благодарен.

Уихара закончил свое послание к двум часам дня. Безумно хотелось есть. Но холодильник был почти пуст: пирожки, немного капусты, пачка масла и ветчина в упаковке. В кухонном шкафу он нашел несколько коробок с лапшой, но все это было не то. Уихара и сам точно не знал, чего ему хочется.

С того момента, как проснулся, прошло уже пять часов. «Черт, я же забыл принять таблетки! А вечером я их принимал или не принимал? — размышлял Уихара, вертя в руках красно-белую упаковку. — А могут ли антидепрессанты подействовать на этого червя? Надо будет спросить». Но, как бы то ни было, все равно придется переться в магазин. Правда, теперь Уихара не боялся выходить один.

Уихара жил на самой границе префектур Токио и Сайтама, в двух минутах ходьбы от дома родителей. Выйдя на воздух, он огляделся. Привычная картина: речка, кукурузное поле и автостоянки. Уихара никогда не интересовался машинами. На ветру шелестели и хлопали разноцветные рекламные плакаты и флажки, и это чем-то напоминало школьную ярмарку. От реки тянуло холодом. Кукуруза была уже убрана, и голые стебли никли под ледяными порывами. Одним словом, это было обычное предместье, где не встретишь ни больших магазинов, ни небоскребов. Уихара пересек дорогу и вышел на набережную. Река в этом месте сильно суживалась и имела в ширину не более трех метров. Здесь постоянно чем-то подванивало — на противоположном берегу работал небольшой завод. Мать Уихара то и дело говорила ему: «Если предприятие не закроют, скоро вся эта гадость завалит оба берега и вконец отравит воду». То же говорил и старший брат — мать все повторяла за ним. Она копировала даже его интонации и голос…

Некоторые здания завода служили складами для какой-то строительной фирмы. Дальше простирались поля, но что на них возделывают, Уихара не знал. Кое-где уже появились новые дома и даже частные коттеджи. Он шагнул на лестницу, которая проходила вдоль всего фасада здания, — на нее можно было выйти из любой квартиры. В качестве защиты от ветра вдоль лестницы были укреплены большие листы гофрированного пластика. Уихара миновал автостоянку и вышел на старое шоссе.

Старое шоссе служило объездной трассой для большегрузных автомобилей, и прохожих на нем было очень мало. «Если ты когда-нибудь начнешь выходить из дома, — говорила мать, — смотри не попади под грузовик!» С того момента, как он поселился здесь, под колеса попали два старика. В память о погибших на краю дороги возвышался столб с табличкой. У подножия столба стояла молочная бутылка с увядшими цветами. Действительно, здесь было довольно опасно — проезжавшие грузовики едва не задевали своими бортами прохожих и окутывали их облаками вонючих газов.

Уихара перебежал шоссе и направился к магазину.

Уихара захотелось съесть онигири и выпить бутылочку «Колы-лайт». Выбирая себе рисовые шарики, он вспомнил, что произошло с ним здесь четыре года назад. «Кошмар!»

Был теплый летний денек. Уихара только зашел в магазин, как сразу заметил на своей футболке «Тайгер Вудс» огромное бурое пятно то ли от кетчупа, то ли от соуса. Наверное, он поставил его во время еды. Пятно было совсем свежее и еще распространяло слабый запах. Размером оно было не меньше десятииеновой монеты — придется потрудиться, чтобы его вывести. Уихара с ужасом подумал, что в таком виде предстанет перед продавцом. Побледневший, он двинулся вдоль прилавков. Покупать уже ничего не хотелось, но, решил Уихара, может показаться подозрительным, если он выйдет из магазина, так ничего и не взяв. От волнения у него пересохло в горле и стало трудно дышать. Тогда он взял первый попавшийся альбом комиксов Манга и, ни жив ни мертв, направился к кассе. К тому моменту он довел себя до такого состояния, что, увидев продавца, едва не грохнулся в обморок…

Уихара положил в корзину несколько онигири и вдруг подумал: «А теперь-то все совсем по-другому». Неприятные воспоминания показались ему сущим вздором. Уихара ощущал необычайный прилив внутренней энергии — совсем неплохо для первого раза.

Перед тем как подойти к кассе, он посмотрел на себя в выпуклое обзорное зеркало, прикрепленное к потолку. Бледное, опухшее лицо, нездоровый цвет кожи, сальные волосы. К груди, у самого ворота, налипли какие-то перышки и хлебные крошки. «М-да, вряд ли кто на такого польстится!» — усмехнулся Уихара, оглядывая себя с головы до ног. Без малейшего колебания он подошел к кассе и протянул деньги сидевшей там барышне. Барышня бросила на него суровый взгляд, но Уихара уже было все равно. «Ничего-то ты не знаешь, детка, — подумал он, глядя ей прямо в глаза. — Ничего! А ведь во мне сидит такое… дерьмо, от которого я иногда становлюсь очень злым, детка. Нет, ты ничего не понимаешь. Ну скажи мне что-нибудь, детка! А я разобью тебе голову…»

Выйдя из магазина, у самой ограды автостоянки Уихара заметил телефон-автомат и скамеечку. Было тепло, выглянуло солнце, и он решил присесть и съесть свои онигири прямо тут. Это было тихое местечко — не было слышно даже рева грузовиков с шоссе. Щебетали какие-то птички, но, сколько ни вертел головой, ни одной он так и не увидел.

Уихара сорвал обертку с первого онигири с лососем и с наслаждением откусил. Он доедал уже последний — со сливами, когда к нему подошла, едва волоча ноги, незнакомая старуха. На ней было сиреневого цвета пальто, а в одной руке она держала зонт, хотя дождя вроде бы не ожидалось. В другой старуха несла большую прозрачную пластиковую сумку, с какими ходят на пляж. Старуха дотащилась до скамейки и села рядом с Уихара. Перед тем как сесть, она спросила разрешения, но таким голосом, словно всю жизнь командовала военным кораблем. Ее прическа была растрепана, сухие спутанные волосы закрывали лоб. Старуха была в черных чулках, которые придавали ей странный и легкомысленный вид. Впрочем, она была ненамного старше его матери… Одна нога у нее сильно раздулась в районе лодыжки. Опухоль наползала на подъем, отчего одна нога казалась шире другой раза в два. Икры были покрыты густыми черными волосами, а под кожей проступили синие и красные сосуды. Нога едва помещалась в туфле-лодочке. Уихара с отвращением заметил, что красная туфелька вот-вот лопнет в нескольких местах. Пока он вспоминал название этой болезни, женщина вдруг открыла рот и заговорила, обращаясь к воображаемому собеседнику:

— Ну о чем ты говоришь! Такая уж наша жизнь!.. Уихара вздрогнул и украдкой посмотрел на свою соседку.

Нет, она разговаривала не с ним.

— Однако большинство людей так не считает, ты же знаешь! Волосы лезли ей в глаза, и женщина тряхнула головой.

Уихара понял, что она беседует с кем-то из своих родственников или друзей.

— Я, конечно, понимаю, но все-таки внешний вид… это, знаешь ли, тоже имеет значение. И немалое!

— Но я-то что могу?

— Ну а как же? Что бы ты ни делал, люди всегда будут составлять о тебе свое мнение. И прежде всего будут основываться на твоей внешности.

— Тебе надо просто следить за собой. Да-да, попробуй, это нетрудно. Посмотри, видишь, как она выглядит?