Неизвестный Есенин - Валентина Пашинина

«Больно и жутко смотреть на него., Только одно твердит: «Устал жить, не могу больше жить».

20 июля 1926 г. после выступления на объединенном пленуме скоропостижно скончался от разрыва сердца Ф.Э. Дзержинский. Главный чекист, железный Феликс, к этому времени уже отстраненный от своей должности, должно быть, оказался недостаточно железным. Его заменил Яков Агранов, палач и инквизитор.

23 июля 1926 г. ушел из жизни патриарх российского искусства Виктор Михайлович Васнецов, тоже не поладивший с советской властью. И хотя он был уже в преклонном возрасте, но и эта смерть болью отозвалась в среде московской интеллигенции. Братья Васнецовы — хранители русской старины — выступали против уничтожения храма Христа Спасителя и тяжело переживали уничтожение русской культуры. Младший из братьев, Аполлинарий Михайлович, в 1926 г. создал последнее большое полотно с символическим названием «Все в прошлом» с посвящением ушедшему брату и «замолчал» на весь отведенный судьбой срок.

Год 1926-й завершился трагическим аккордом — самоубийством Галины Бениславской.

Добровольный уход из жизни молодой женщины, самоотверженно любившей Есенина, был открытым вызовом тем, кто беспощадно травил его при жизни. Она так и написала в предсмертной записке:

«В этой могиле для меня все самое дорогое, поэтому напоследок наплевать на Сосновского и общественное мнение, которое у Сосновского на поводу».

Случилось это 3 декабря 1926 года на могиле Сергея Есенина. Она и похоронена рядом с ним.

«Есенинские строки — «В этой жизни умереть не ново» — начали действовать быстро и без промаха», — напишет потом Илья Шнейдер.

Невообразимое после смерти поэта творилось не только в обеих столицах — по всей стране. Казалось, что только теперь, с гибелью Есенина, народ потерял все: и родину, и надежду на ее возрождение.

Следует принять во внимание, что вся эта мрачная, тяжелая атмосфера в стране сопровождалась сенсационным есенинским «Посланием Демьяну» «с того света» и не утихавшими разговорами вокруг него. Распространилось стихотворение сразу после гибели Есенина в начале 1926 года, а к середине года, когда начало печататься за рубежом под именем Есенина, оно получило «второе дыхание». И стало не просто сенсацией — громом среди ясного неба.

Тот же Б.Н. Ширяев, приводя в сокращении вариант есенинского «Послания евангелисту Демьяну Бедному», замечает: «Конечно, не напечатанного ни в одном коммунистическом журнале, однако, с необыкновенной быстротой распространенного в рукописях по всей России и получившего созвучие в миллионах сердец».

В результате невиданного в истории русской (да и мировой) литературы подпольного тиражирования стихотворения, которое прочно связывалось с именем Сергея Есенина, Демьян Бедный превратился в главную мишень всенародного негодования. Обрушившийся было на него гнев возмущенных российских христиан за антирелигиозную похабщину, сочиненную в угоду правительству, перерос в еще более мощную волну, поскольку теперь Демьян выступал еще и в роли главного виновника гибели любимейшего поэта России.

Нравственную атмосферу того времени обрисовывает в своих воспоминаниях и Николай Николаевич Захаров-Мэнский:

«Целый год мы жили под каким-то гипнозом этого имени, сотни поэтов посвятили ему стихотворения; неразумные подражатели кончали самоубийством, повторяя его стихотворения; о нем, о котором при жизни было написано несколько статей, написали тома; критики переспорили друг друга на диспутах, доказывая то, что для всякого и без них было понятно и ясно; Приблудные, Ковыневы, Наседкины (…) перепели его стихотворения; барышни, никогда не читавшие Есенина, влюбились в его фотографию, и даже обыватели, которым решительно все равно, что кругом них происходит… даже они со злорадством произносили имя Есенина: «Вот, мол, тебе. Советская власть, и кукиш с маслом». При чем тут, собственно говоря, был кукиш и при чем Советская власть, так, в сущности, и осталось невыясненным, но факт остается фактом — даже они заинтересовались Есениным и упивались безграмотнейшей подделкой под него — «Письмом к Д. Бедному», от которой бы до ушей покраснел бедный Сережа.

А сколько появилось его друзей, приятелей, товарищей?! Всякий, с кем Сергей выпил бутылку пива или матерно выругал в пьяном виде, стал писать о нем воспоминания…

Откуда-то из всех нор повылезла прятавшаяся там пошлость — и ну делить посмертную славу покойного».

Воспоминания Захарова-Мэнского «Только несколько слов», написанные по свежим следам, почти единственная иллюстрация той обстановки в стране, которая создалась с появлением нелегального есенинского «Послания…» и которая потребовала от правительства решительных мер.

Что это за «Послание…» и почему вызвало у коммунистической власти такой гнев, мы поговорим особо. Ибо есть все основания утверждать, что именно оно ускорило гибель Есенина, стало ее непосредственной причиной.

«Решительные меры» осуществлялись по двум направлениям. С одной стороны, подвергалось сомнению, а то и категорически отрицалось авторство Есенина, а с другой — дискредитировалось все написанное поэтом. Цель преследовалась одна: стереть на веки вечные даже память о самом любимом, самом русском стихотворце и его поэзии.

«Сверху» партийные идеологи писали установки, что отныне и навсегда на Есенина следует смотреть как на «психобандита», пьяницу и хулигана, а на его поэзию — как на «лирику» взбесившихся кобелей и сисястых баб».

А «снизу» помогали «друзья»: пересматривали, дописывали и поправляли свои прошлогодние, уже изданные воспоминания.

Вот почему начиная с 1927 г. и у нас, и за рубежом огромной лавиной хлынули пасквили, выдаваемые за мемуарную литературу. Вот почему, предав земле «тело великого русского поэта» и пообещав многое сделать для увековечения его памяти, правительство почти сразу «забыло» все свои обещания, а на поэзию наложило запрет.

В статье Вл. Виноградова есть одна фраза, на которую следует обратить особое внимание:

«Архивно-следственные материалы ОГПУ… поведали нам, что весной 1926 г., ровно через полгода после получения первых сигналов о стихотворении, оперативники вышли на сотрудника «Крестьянской газеты» Горбачева».

Этот сотрудник, естественно, был арестован. Случилось это 20 мая 1926 года. Мы еще вернемся к судьбе Горбачева, которого назначили автором скандального послания к обласканному властью Демьяну Бедному. А пока вспомним, что происходило в жизни Есенина во время «получения первых сигналов о стихотворении». Поэт лег в клинику, чтобы «избавиться кой от каких скандалов», а лучше сказать избежать больших неприятностей («психов не судят»).