Убей Зверя сам!.. - Наум Баттонс

вплавь через Оку майскую, а с утра в атаку пошли по чистому полю…. Думаешь у них страха не было? Был…. Только их не спрашивал никто…. Но ведь твари, начальнички и командиры их, за Окой сидевшие, что не знали о том, что юнцов на смерть верную посылают?.. Конечно, знали! Все полегли, ни одного немца не ранив даже…. Вой и плач раненых двое суток стоял такой, что душу на части рвало…. Я с энтих пор власть энту людоедскую, которую вы Советской называете, окончательно в душе своей проклял…. Что она с людьми делает?.. Я всё мог понять…, и братьев моих с детьми ихними, и невесток моих…, но вот то, что командиры её, полторы тысячи душ просто так на смерть готовы послать, и за энто еще и ордена получать…. Или баб с детьми в сарае сжечь, а потом со спокойной совестью и чувством выполненного долга спать спокойно…. – энто, что же надо с душой человеческой сделать? Какому Сатане её отдать надо, чтобы такое люди со своими же земляками творили, да ещё при энтом героями себя чувствовали?..

НИКОЛАЙ: Так война идёт! Война на уничтожение всех нас! Что ты думаешь, дядя, немец нам волю несёт? Неет!

(Николай после монолога Благушина отвлёкся от своей слабости и стал продолжать защищать Советскую власть).

Они убивать и грабить пришли! Насиловать наших жён и матерей! И ты думаешь, что для победы над этими зверями стоит говорить о малой цене? Неет! Тут малой ценой не обойтись, дядя…. Я не знаю, как и почему этот полк полёг, по чьей вине, но полёг он дядя однозначно не зря….

БЛАГУШИН: А в чём же польза, Коля?

(Снова встаёт и отходит от Николая в свой угол).

НИКОЛАЙ: Я не знаю, но верю, что польза есть! Так нам товарищ комиссар говорил, что ни одна смерть на войне зря не бывает – всё отмщено будет….

БЛАГУШИН: А как звали-то вашего комиссара и в каком звании-то он?

НИКОЛАЙ: А какое это имеет значение? Он комиссар нашего авиационного полка! Лично товарища Сталина знал…. Тебе-то зачем его имя, фамилия, звание?

(Подозрительно смотрит на Благушина)

БЛАГУШИН: Да ты не боись! Не для шпионских энтих целей…. Мне так…. Для обчего развития…. Для подтверждения своей философии, своих, так сказать, дум и домыслов….

НИКОЛАЙ: Подполковник Иосиф Ласкин….

БЛАГУШИН: Ааа! Ну всё понятно тогда! А отчество не помнишь?

НИКОЛАЙ: Давидович….

БЛАГУШИН: Я так и думал….

НИКОЛАЙ: Что?

БЛАГУШИН: Да так…, ничего! Блаженны нищие духом! Один баб с детьми в сарае сжигает, немцем переодевшись, а другой про отмщение этим немцам речи пламенные толкает и мальцов, типа тебя на смерть бесполезную посылает! Вот скажи, Коля…. Тебя может, расстреляют завтра, ибо на кой ляд ты немцам раненный сдался, а польза от энтого твоего полёта родине, какова? От твоей смерти? От сбитой машины? Родине, что от энтого? Ну, может не родине…. Ну, хотя бы маме твоей? Ведь ты же за неё, в первую очередь, воюешь! Сам сказал, что немец пришёл надругаться над ней. А?

НИКОЛАЙ: (задумывается)

БЛАГУШИН: А ты думай, думай! И ничего не придумаешь, потому что энто всё бред комиссарский…. Ему, Ласкину Иосифу Давидовичу, свой зад твоей смертью прикрыть надо…. Показать товарищу Сталину, что, мол вот – воюем…. Бои упорные…. Немец силён…. Вот самолёт потеряли, вот полторы тысячи бойцов погибли…. Давай товарищ Сталин нам новое русское или ещё какое мясо, на убой…. А то ведь, ежели немца малой кровью победим, то оставшиеся, чего доброго, с нас, с Ласкиных и Гринбергов, за всё спросят…. И с вас, товарищ Сталин, в первую очередь! Вот поэтому и льётся рекой русская кровушка не только солдатская, но и баб, и детей невинных…. Хотя смотрю я на тебя, и на тех, кто под Игнатьево погибли – все вы ещё невинны…. Дети неразумные….

НИКОЛАЙ: Ну не может, не может такого быть! Очерняешь, дядя! Ой, очерняешь! Но, время покажет! Пока-ажет! Погоним немца и отомстим! За всё и всех отомстим! Жаль, что ни ты, ни я этого не увидим!

БЛАГУШИН: Не увидим! А как мстить будут и кому? А, Коль? Так же, сжигать ихних баб и детей в сараях будут? Причём, так же, переодевшись! Не удивлюсь, что так оно и будет, нежели такие вот Ласкины и Гринберги до Германии доберутся. Они, именно они, смерть повсюду и несут! Смерть и разрушение!

(Возникает пауза. Первый нарушает молчание Николай).

НИКОЛАЙ: Вот смотрю я на тебя, дядя, слушаю тебя, и даже начинаю восхищаться твоей выдержкой. Нас расстреляют скоро, а у тебя, такое у меня чувство, страха нет никакого. Я в детстве много книжек читал – в них вот так, перед смертью, только герои описывались. А ты вроде как предатель родины, враг народа – должен бы сейчас в истерике биться, у своих хозяев в ногах валяться, сопли и слюни пускать, а ты ведёшь себя как книжный герой, как книжный большевик перед смертью. Что силы тебе даёт и уверенности? Ведь идея-то твоя гнилая, антисоветская, антинародная!

БЛАГУШИН: Ты действительно считаешь, что идея моя гнилая и антинародная?

НИКОЛАЙ: Да! И антисоветская!

БЛАГУШИН: С определением «антисоветская» – согласен! Очень антисоветская, антисталинская, антиленинская и антисемитская при этом – ибо всё это одно и то же. Но вот антинародной и гнилой я её не считаю, ибо считаю наоборот: гнилым всё обратное. Ленина, Сталина, власть их советскую и тех, кто эту власть поддерживает. Подлостью, зверством, обманом, лицемерием и убийствами…. Тут, как на идею смотреть. Ты за свою идею идёшь понапрасну жизнь отдавать, а я за свою. Только у меня не идея! Идея – это фикция, мираж. За идею только вот такие юнцы неопытные жизнями раскидываются.

НИКОЛАЙ: А у тебя-то, что тогда?

БЛАГУШИН: (задумывается) А я не знаю, что у меня! Не было у меня в жизни никаких идей! Я жил в своём доме, имел свою семью, свою землю. Жил среди людей. Вырос среди них, повзрослел, на войну ушёл, затем вернулся. Никому зла не желал и не делал…. Хотя…. В Гражданскую…. Вот за это и пожинаю сейчас…. Не на той стороне воевал. Ох, не на той! Иногда, Коля, лучше среди проигравших быть, нежели чем среди победителей. Тем более, что победителем в России Дьявол и Его слуги оказалися. Вот поэтому и спокоен я сейчас, ибо не хочу больше под Дьяволом жить. И защищать его тоже больше не хочу. Жаль только одно, что не увижу