Потрясающие открытия Лёшки Скворешникова. Тайна Петровской кузни - Юрий Воищев

— Приходи в воскресенье на каток, — неожиданно предложила Галка.

— Ладно, — сказал я. — Может, приду, а может, не приду.

И мы расстались.

Дома меня, как всегда, ожидали неприятности. Моя сестренка Танька взяла полочку, которую я выпиливал целую неделю, и устроила из нее постель для своей куклы Моти. Танька ждала, что я начну на нее шуметь, кричать, топать ногами. Но я применил совершенно новый педагогический прием. Ни слова не говоря, я зашвырнул Мотю в другую комнату, взял полочку и повесил на место. Танька была настолько потрясена, что сразу даже не заревела. Лишь когда увидела, что у куклы отвалилась голова, она подняла такой вопль, что я был вынужден уйти в папину комнату и не подавать никаких признаков жизни. По себе знаю: свяжись с девчонкой — всегда в дураках окажешься!

Танька никак не успокаивалась. Она нажаловалась бабушке, а та напустилась на меня.

Я оделся и ушел на улицу переживать.

Переживал я не долго. Мне помешали. Известные всему двору «мелкие хулиганы» Ленька и Петька, сооружавшие снежную бабу, стали бросать в меня огромные комья снега.

— Ну, вы, полегче! — крикнул я им.

— Ага, — загадочно произнес Ленька. — Этот человек за нами шпионит.

— Какой человек? — спросил Петька, оглядываясь по сторонам.

— Он перед тобой!

— Лешка?! А я думал, правда, какой-то человек…

— Не рассуждай! — приказал Ленька. — Сегодня я твой командир. Раз я говорю, — значит, так и есть.

Ленька и Петька уже давно придумали какую-то бесконечную игру: один день Петька был командиром, другой — Ленька. Я решил потихоньку уйти домой. Уж очень они стали задиристые.

— Постой! — Ленька схватил меня за рукав. — Сержант Петька, задержите нарушителя.

— Руки вверх! — сказал Петька.

Я вырывался, но они держали меня крепко.

— Гражданин подследственный, — задыхаясь, говорил Ленька. — Мы выяснили: вы каждый день встречаетесь с гражданкой Галкой. Говорите, зачем? Нам все известно!

Я начал злиться всерьез. Тут дома — неприятности, и здесь не дают успокоиться!

— Какое вам дело?

— Так, так, — сказал Ленька.

— Так, так, — повторил Петька.

— Отвяжитесь вы от меня!

Я что есть силы толкнул Леньку, и он с размаху сел на ком снега. Ком развалился, и Ленька упал, задрав ноги кверху.

Пока он поднимался, я добежал почти до самого подъезда. Петька не мог удержать меня один и поэтому, вцепившись в мой рукав, бежал со мной рядом, как приклеенный. На площадке второго этажа он от меня наконец отстал и закричал вдогонку:

— Жених и невеста!

— Дурак! — крикнул я.

На другой день я получил двойку. Фэдэ спросил меня о кролике. Я ответил, что половина крови у кролика красная, а половина — белая. Это мне Мишка так подсказал. Все захохотали.

— Почему? — улыбнулся учитель.

Но я сразу выпутался.

— Вы же сами нам говорили, что кровь состоит из красных и белых кровяных телец.

Фэдэ засмеялся. Мишка мне сделал «нос». Я накинулся на него.

— Лезешь со своими подсказками!

— Выходит, он тебе подсказывал? — сказал учитель.

Тут Галка вскочила и затараторила:

— Надо самому учить уроки, а не кивать на других. Лентяй ты, Скворешников!

Прозвенел звонок.

Я шел домой мрачный и злой и все думал: «Кто знает, может, я стану великим человеком, а великие люди (это всем известно) ни капельки не разбираются в каких-то там кроликах».

Я подумал о Галке и ее предательстве. А еще на каток приглашала! Нет, такая девчонка никогда не станет настоящим другом!

В спину мне залепили снежком. Я оглянулся. Меня догоняла Галка.

— Подожди!

У меня даже руки зачесались — так мне захотелось ее поколотить.

— Лешк, ты что, обиделся? — спросила она.

— Нет. Я на девчонок не обижаюсь. И вообще, девчонок я презираю.

— Вот как? — удивилась Галка. — А я и не знала, что ты задавала. — И обрадовалась, что у нее получилось в рифму.

— Я с тобой теперь не знаком. И на каток не приду, советую перейти на другую сторону, потому что за себя не ручаюсь.

Галка отошла на несколько шагов и как закричит:

— Алешка-матрешка!

Я гордо повернулся к ней спиной и…

Передо мной плечом к плечу стояли «мелкие хулиганы» Ленька и Петька. Я не успел и рта раскрыть, как оказался головой в сугробе. Они купали меня в снегу и, чтобы прохожие не заступались за меня, голосили на всю улицу:

— Будешь знать, как маленьких обижать!

Я уже хотел запросить пощады, но тут кто-то пришел на помощь. Ленька полетел носом в сугроб. А Петька, оставив командира в беде, помчался куда глаза глядят. За ним, размахивая портфелем, неслась Галка.

Я навалился на Леньку и начал кормить его снегом. Галка вернулась, уставилась на нас, а потом как засмеется.

Ленька выплевывал снег и возмущенно шипел:

— Двое на одного!

Я его отпустил. Он отбежал на порядочное расстояние и заныл:

— Жених и невеста!

— Мало мы его купали, — сказал я, а Галка почему-то покраснела.

Она заторопилась домой.

— Придешь на каток?

— Конечно!

Я вернулся домой и долго ходил по комнате, поглядывая на Таньку, которая укачивала куклу в старой маминой шляпе.

— Знаешь, Танька, — сказал я, — а вы, девчонки…

Тут я замолчал, потому что не мог найти подходящего слова. Потом снял со стены полочку и отдал Таньке:

— На, бери!

ОТКРЫТИЕ № 7

САМАЯ ИНТЕРЕСНАЯ РАБОТА

Всю ночь шел снег. И утром шел снег. И к середине дня его навалило столько — ну, не знаю сколько! Утонуть можно.

Мы с Мишкой сидели на крыше сарая и смотрели, как дворник дядя Вася расчищает дорожки. Он так лихо орудовал своей блестящей широкой лопатой, что снег так и висел в воздухе, как дымовая завеса.

— Зря он старается, — сказал я. — Одному здесь и за неделю не управиться.

— Хороший снег, — сказал Мишка. — Сухой! Как раз для моих лыж. Все каникулы буду гонять.

У меня лыж не было, Мишка это знал. И поэтому он добавил:

— Вместе будем гонять…

— А я тебе свои коньки буду давать.

— А чего ими делать? Коньки — это тебе не лыжи. На них куда хочешь не поедешь. А только по кругу да и то на катке. А там народу знаешь сколько? Не продохнешь! Особенно сейчас. У всех каникулы.

Я мрачно кивнул головой и сказал:

— А все же на каток я ходить буду.

Дядя Вася устал. Воткнул в снег лопату. Постоял минутку, а потом опять как начал кидать снег в разные стороны — только держись! И как ему не надоест?

— Работка! От скуки помереть можно! — вздохнул Мишка.

И тогда я сказал:

— Слушай, Мишка, а что, если мы…

Я в восторге заскакал по сараю. Мишка вытаращил на меня глаза, попятился и полетел в сугроб. Я прыгнул за ним. Мы смеялись и барахтались в снегу.

— Ну, так что «если»? — спросил Мишка.

— Давай сделаем снежную крепость, как у Тимура! Все ребята с зависти умрут.

Мишка сразу вскочил и помчался к подъезду.

— Куда ты? — опешил я.

— За лопатой! — крикнул Мишка и скрылся.

А я, чтобы не терять времени даром, начал разгребать снег куском фанеры, который отодрал от крыши.

Показался Мишка с лопатой.

Я выхватил у него лопату, и снежная пыль поднялась столбом.

А Мишка стоял и приговаривал:

— Вот здесь… Вот здесь… Ровней, ровней!

Подошел дядя Вася и спросил:

— Каток делаете? Молодцы!

Тут меня снова осенило.

— Каток! Конечно, каток! — обрадовался я.

— А как же крепость? — растерялся Мишка.

— Какая крепость?! — накинулся я на него. — Строй, строй, а Ленька с Петькой ночью — раз! — и развалят. А каток — это каток!

Я думал, Мишка на меня разозлится, а он поворчал немного и побежал за лопатой дяди Васи.

А дядя Вася принес другую лопату. И тут началось! Мы пыхтели вовсю! Подхватишь на лопату огромный ком снега и — в сторону. А снег искрится, словно елочные блестки. Лопаты с хрустом входят в сугробы. Раз-два, раз-два, — сугробы так и тают на глазах. И скоро мы засыпали сарай почти до крыши.

— Жуть! — сказал дядя Вася, и нам пришлось «прорубать» проход к двери.

Я страшно устал. Да и Мишка упарился. Только дядя Вася бодро махал лопатой. Смотреть на него было одно удовольствие.

Мы с Мишкой начали от него отставать. Все больше и больше.

Тут пришла Галка с подругами. Как будто у нее своего двора нет — вечно у нас пропадает! Я ее, конечно, уважаю, но зевак не переношу. Ты работаешь, а на тебя глазеют — тоже мне интерес!

Мишка обдал их снегом. Девчонки взвизгнули, а Галка не испугалась ни капельки и показала ему язык.

— Рыжий! Рыжий! — заныли девчонки.

— Это я-то рыжий? — развопился Мишка. — Уходите сейчас же!

Они вроде бы испугались и ушли.