Карма. Том 1 - Громыко Ольга

Для парковки выбрали уже намоленное местечко под аркой из двух склонившихся друг к дружке и намертво сплетшихся макушками деревьев – не то смертельных врагов, не то страстных любовников. «Фрея» заплыла под них, как в ангар-ракушку, аккуратно и плавно, но в момент посадки раздался такой жуткий грохот, что сосредоточенный на приборах Натан чуть инфаркт не словил, вообразив, что по катеру пальнули или он сел на мину.

– Что это?! – взвизгнула Молли.

– Гром, – равнодушно сообщил стоящий у иллюминатора киборг. – Хорошо.

Хэл кивнул. Перед грозой живность обычно затихала, залегала по уютным логовам, да и в ливень не шибко любила шастать. Но если ненастье затянется, то некоторые хищники, наоборот, взбодрятся и выйдут на охоту, так что медлить с рейдом, набираясь отваги, не стоит.

По сравнению с корабельным воздухом шебский казался теплым и липким, хотя за бортом температура была ниже на несколько градусов. Влажность высокая и никакого ветра. Тучи застыли на месте, как выстроенные на передовой войска, ожидающие сигнала к атаке. На деревьях набухли гроздья бутонов, источающие аромат даже сквозь плотно сомкнутые чешуи. Через пару дней хорошей погоды или неделю вот такой они откроются, и планета на все лето утонет в дурнотном запахе пыльцы. Забавно, что у тех, кто родился на Шебе, аллергии на нее никогда не возникало, страдали только приезжие. Как будто сама планета придирчиво делила людей на свой-чужой.

Иветта покосилась на сосредоточенно осматривающегося наемника. Интересно, он на Шебе вылупился, или как там это у них называется? Или у киборгов аллергии вообще не бывает?

– Во изрыли, – заметила Молли, указывая станнером на многочисленные ямы и кучи земли, хаотично рассеянные вокруг ограды. – Надо было дымовуху прихватить.

– Может, еще фальшфейер для полиции? – саркастически буркнул Натан, прижимая к груди дедово ружье.

Громоздкое и неудобное, в умелых руках оно давало фору современным эргономичным бластерам, как у Иветты с Хэлом. А еще очень эффектно выглядело, поэтому Натан усиленно с ним тренировался.

Про дымовуху вообще-то подумали все: выкуривать «кротов» – любимое развлечение шебской ребятни. Выбираешь нору пошире и поглубже, кидаешь туда зажженную петарду и чем-нибудь накрываешь дыру, обычно старую куртку набрасывали. Через несколько секунд изо всех кротовин начинает валить густой красный дым и выскакивать твари размером с собаку, отнюдь не слепые и беспомощные, но временно дезориентированные. Их тут много должно быть, матерых, крупных. Вон не только ходов накопали, но и лежек – ям размером с ванну.

– Да ладно, пошутить уже нельзя! – Молли сочно сплюнула, наградив себя за долгое воздержание. Она тоже предпочла бы плазменное оружие, а не парализующее, но станнер не требовал от стрелка идеальной меткости, бил широким лучом и порой оказывался эффективнее бластера. – Ну что, шевелим копытами?

Хэл посмотрел вперед, на прямую и обманчиво пустую дорогу от «гостеприимно» распахнутых ворот до сердца базы – командного центра, частично загороженного столовой и ангарами. Плоскоствольные деревца росли линиями по щелям, как направляющие в пинболе. Вверху клокотало и урчало серое небо, выбрасывая протуберанцы водяного пара. Темновато, черт побери, видимость ощутимо упала. Но для тепловизоров еще рано, они пригодятся уже внутри склада – яркие лучи фонариков будут раздражать и привлекать ее нынешних обитателей, как тот дрон.

Хэл поправил визор, пока сдвинутый на лоб, и призывно вскинул руку:

– Команда?!

– КОМАНДА!

Друзья стукнулись кулаками.

Хэлу показалось, что стоящий наособицу киборг презрительно усмехнулся: мол, такие ритуалы красиво выглядят только в приключенческих фильмах и квест-комнатах, а в реальной жизни это убогий пафос. К счастью, наемник почти сразу отвернулся, и парень подавил и мелькнувшее смущение, и сопутствующее раздражение. Где ж киборгу такое понять, ведь у него не было детства с верными друзьями-мушкетерами-пиратами-космодесантниками!

Иветта отпрянула первой и, еще не успев опустить правую руку, пальнула с левой в щупальце хищной лианы, «незаметно» тянущееся к затылку Хэла.

– Киберу ближе было, – буркнула Молли, намекая не то на нерасторопность наемника, не то на его ненадежность.

– Она же успевала, – равнодушно отозвался киборг.

Может, и правда просчитал ситуацию с холодным цинизмом машины. А может…

Молли активнее всех возражала против найма чужака. С ее папашей, так и не научившимся вести честную жизнь и в итоге вновь загремевшим в тюрьму – теперь надолго! – это неудивительно. Раз уж подался в преступники, то будь гордым и одиноким, как шебский зубач, иначе тебя быстро либо подставят, либо пришлепнут!

Поэтому киборга и наняли на Магнусе. Мало ли кому еще интендант проболтался, ему с его тремя пожизненными уже все равно, а куш солидный, очень лакомый для черного рынка. Андреас умолял вообще ни с кем не связываться, идти вчетвером, иначе мафия проведает о тайнике, внедрит в Команду своего «сотрудника», и друзья умрут, едва добыча окажется в его руках!

Натан с Иветтой считали, что у Андреаса паранойя, он трус и тюфяк, иначе сам бы пошел. Хэл тоже… до этого момента. Точное местоположение хабара чужаку так и не открыли, а тайник экранирован от киборгов (иначе военные нашли бы его при контрольном обходе базы), но наемник знает, в какое помещение и даже к какой стене они идут. С этими сведениями и двумя бластерами («Кстати, что оттопыривает карманы киборга? На гранаты похоже!») найти тайник не составит труда, подельники уже могут начинать умирать.

А Андреасу они, к слову, наврали, чтобы он заткнулся и перестал заламывать руки. Принесут хабар и тогда уже сознаются.

Если принесут.

Хэл вернул долг Иветте и пинком отбросил от ее ноги полуобугленное, но продолжающее щелкать жвалами насекомое. Из куста, к которому оно отлетело, высунулась серая двупалая лапка и втянула подарок судьбы между веток.

Киборг опять просачковал, зато Хэл сумел обуздать свою паранойю и решительно скомандовал:

– Все, работаем! Давай, парень, ты первый, как по плану!

Наемник кивнул, словно тоже испытав облегчение, что это малодушное топтание на месте закончилось, и пошел. Просто пошел, как по проспекту, не глядя ни вокруг, ни по сторонам, только прямо, опустив и чуть отставив руки с бластерами.

От такого вопиющего пренебрежения техникой безопасности оцепенели и люди, и животные, и растения.

– Пля, что он делает?! – потрясенно выдохнул Натан, и шебская природа тоже опомнилась.

Далекие от экологии, а тем паче Шебы люди считают, что чем глубже в чащу, тем больше там всякого зверья. Ничего подобного, оно предпочитает стыки леса и поля, луга и болота, суши и воды, где обитателям обоих миров есть чем поживиться. Ученые для этого даже термин придумали, эффект опушки, и на территории заброшенной базы с уймой удобных «гнезд» и «нор» он проявился особенно ярко.

Одно деревце разом осыпалось, разделившись на давно высохший скрюченный стволик и стаю листокрылок. В полете они волной сменили цвет на темно-серый, мимикрируя под основной тон пейзажа, чтобы жертве сложнее было от них отмахиваться.

Корун перестал притворяться мохнатой кочкой, выпустил палочкообразные лапы и, приподняв над землей налитое отвисшее брюхо, с поразительной скоростью засеменил к добыче.

С будки КПП[2] с гудением заходящих на цель истребителей взвились несколько мух, а оплетающие ее лианы завистливо зашевелили воздушными корнями, вытянув их в ту же сторону. Одна даже сползла с будки и зазмеилась по земле. Слишком медленно, но если более шустрые хищники свалят добычу, не дав ей далеко уйти, то лиана сумеет присоединиться к пиршеству.

Самое паршивое – все это и многое другое произошло одновременно, чего удалось бы избежать, крадись киборг на полусогнутых, петляя и бдительно всматриваясь в каждую веточку, каждый бугорок лишайника. Впрочем, наемник вроде бы ничего не задел и ни на что не наступил – дуракам везет! – зато спровоцировал даже самых нерасторопных хищников. Листокрылки, например, взлетают, только если пройти мимо их насеста ближе чем в пяти метрах, а плоскотелы реагируют на топот.